Секретарь Королевского Отбора (СИ) - Рэйн Рина

Мошки перед глазами мешали сложить буквы в слова, а смысл текста упрямо ускользал. Но через несколько минут я все-таки смогла разобрать, что приказ, под которым стояли подписи короля и главы КР, строго запрещал любым гражданским лицам в частном или не частном порядке заниматься расследованием, касающимся личности эссы Аби Суак и ее участия в Отборе, так как она находится на должности в КР.

Говоря проще, он снова спас меня.

Мир шатнулся и перевернулся с ног на голову раньше, чем я поняла, что обморок все-таки случился.

***

Я пришла в себя раньше, чем открыла глаза. По ощущениям сидела на чем-то кожаном и очень удобном. И раньше, чем решилась выдать пробуждение, услышала хорошо поставленный мужской голос, в интонациях которого сквозила неприкрытая насмешка:

— Ну вот, довел бедную девушку. А я так хотел поскорее познакомиться с нашей сенсацией лично.

— Познакомишься в субботу, а налюбуешься в записях, — огрызнулся Аттор, который тоже был где-то рядом. — А сейчас, будь добр, иди на съемку. Невесты ждут.

— Да какие они невесты! — фыркнул голос. — Я бы с радостью пропустил первые три дня.

— Не имеешь права.

— Знаю, — голос сразу же зазвучал очень жестко. — Я сейчас ни на что не имею права. Иначе отец обнародует причину Отбора, у Совета волосы встанут дыбом, меня дружно лишат права на трон, а три соседние страны объявят нам войну. Я ничего не забыл?

Адан?

От удивления я перестала скрываться и уставилась в теплые шоколадные глаза кронпринца, склонившегося надо мной, — руками он упирался в подлокотники кресла, в котором как раз сидела я. Его могучая фигура, одетая в модный светло-серый костюм, скрывала от меня остальной мир. От этой неожиданной близости и услышанного мне тут же захотелось стать невидимкой. А вот принц никакой неловкости не испытывал — он довольно улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках.

— Нет, ничего, — грубо согласился Аттор откуда-то из-за спины Адана. — И если хочешь не допустить этого — иди на съемку и постарайся не сделать хуже.

Его слова сопровождались мелодичным перезвоном и разноцветными вспышками света. Кажется, он что-то делал с кристаллами.

— Да, пожалуй, пойду, — Адан кивнул то ли ему, то ли мне, и выпрямился, наконец-то разорвав неприлично короткое расстояние. — У тебя прелестный секретарь, счастливчик. Только зачем она тебе, если уже есть два?

С этими словами он наконец-то отошел в сторону, и я увидела Аттора, переводящего с принца на меня хмурый взгляд. Интересно, а у него вообще бывает другое выражение лица?

— Спихну на нее Отбор. Мне есть чем заняться и без этого.

— Только не забудь дать ей в субботу выходной. А то знаю я тебя. До вечера, — с этими словами Адан кивнул Аттору, а затем повернулся ко мне и еще раз одарил новой улыбкой. — Всего доброго, эсса.

— И вам, лэстр, — еле выдавила из себя в ответ сухими губами.

И принц ушел, оставив меня наедине с человеком, к которому я уже абсолютно не знала, как относиться. И чьи мысли сейчас просто очень-очень-очень хотела бы знать.

— Мне, наверное, нужно отнести документы, — начала я, сглотнув.

— Не нужно. Их уже отнесли, ответы от СМИ получены. Все данные, которые пресса уже раздобыла сверх официальной анкеты — засекречены и изъяты, — отчеканил он, не отводя взгляда.

— А что мне тогда делать, лэстр?

Он усмехнулся. И когда я уже была готова услышать от него что-то вроде совета признаться, и даже, кажется, последовать ему, подозвал к себе:

— Подойдите сюда, эсса. Объясню, в чем будет заключаться наша с вами работа на сегодня.

И вскоре я узнала, что прямо из этой комнаты по миражу я должна наблюдать за тем, как проходит Отбор: следить за поведением невест, сличать их слова и поступки с теми, что указаны в анкетах и презентациях для зрителей. Искать ложь, истинный мотив, цель.

Одновременно со мной нечто подобное в других условиях делали еще пиарщики, психологи и безопасники. И все они оценивали невест. Решали, каких девушек лучше оставить на шоу для большей зрелищности, а каких следует убрать. Следили, чтобы не было слишком опасных и травмирующих ситуаций. Конечно, охрана присутствовала на конкурсе и лично, чтобы вмешаться в любой момент. А в конце дня мы должны были сравнивать впечатления. Данные от групп контроля должны были поступать на стол главы КР, чтобы мы их сразу же могли сличить и вынести свое решение.

Обеденных перерывов и отдыха не ожидалось.

— Но зачем тут я, если за всем и так следит столько профессионалов? — спросила, глядя, как големы, слегка поскрипывая деревянными суставами, заносят и размещают около входа небольшой стол, кресло и лавовую настольную лампу. Эта мебель выглядела не такой стильной и помпезной, как у Аттора, но тоже вполне комфортной и была сделана под общий цвет кабинета — светлой.

— Вы обманули Камень Выбора. Не знаю пока, как. Даже не представляю. Но этим вы вскрыли уязвимость в связи. Если кто-то и может увидеть в поведении невест что-то чуть больше и глубже, чем все профессионалы, то только вы.

От того, как сухо прозвучали эти слова, и как целенаправленно он выделил слово «пока», меня снова прошиб озноб. Признаваться в чем бы то ни было сразу же расхотелось окончательно.

— А вы?

— А я должен был делать эту работу в любом случае.

И легкими движениями рук и личной магии он создал в комнате непроглядный мрак, словно сотканный из теней, а затем активировал нужные кристаллы. Сразу же вокруг нас заклубился мираж, показывая происходящее в парке — знакомство женихов с первой группой девушек было решено провести в виде пикника.

На моем столе сама собой зажглась лампа, приглашая сесть поудобнее и смотреть шоу оттуда. И я, забрав себе копии анкет и презентаций невест, участвующих сегодня в конкурсе, взялась за дело.

Работа быстро захватила меня, и думать о себе стало некогда. Нужно было постоянно думать о других. Следить за тем, как принцы по очереди знакомятся с разными девушками, пока другие участницы пытаются быть милыми с соперницами. При этом даже на разговоры с Аттором у меня не было времени. Мы так почти весь день и провели — он в своем кресле, делая пометки, я в другом конце кабинета — в своем. Пару раз нам приносили перекус, но даже тогда мы почти не отвлекались друг на друга. И меня это устраивало.

Принцы вели себя одинаково ровно со всеми: мило, любезно, воспитанно. Адан больше шутил, Ронар в меру остро язвил, Эйтан веселился и свое появление начал с розыгрыша — пришел, наряженный в какой-то жуткий костюм, прикидываясь больным. Так или иначе, казалось, что общение с невестами доставляло им удовольствие. По крайней мере, первые несколько часов. Потом наступил легкий общий обед, во время которого невесты слали женихам улыбки, а соперницам — многообещающие презрительные взгляды. А затем знакомство продолжили.

Но вот тут началось то, от чего я почувствовала себя остро лишней на этом празднике жизни. Расслабившиеся девушки стали показывать женихам свой интерес слишком активно. Кто-то постоянно лез вперед, пытаясь стать центром вечеринки. Кто-то откровенно провоцировал соперниц на скандал. Пара девушек под шумок завуалировано намекнули принцам на то, что роль не-жены, но приближенной к венценосному телу особы их тоже вполне устроит.

Одна для этого использовала вдруг порвавшееся платье, из-за чего ей срочно пришлось переодеваться в шелковый халат неприлично короткого размера. И в нем она вышагивала перед отводящим в сторону взгляд Ронаром остаток дня, оставаясь на высоченных каблуках. Эйтану, кстати, это понравилось, и он без зазрения пялился на ее ноги. Другая невеста в разговоре с Аданом бросила замечание, что никогда не носит нижнее белье. Кронпринц на это отшутился, заметив, что маленькие дети ползунки тоже не любят.

Несколько девушек выбрали совсем иную тактику. Про себя я назвала их «недотрогами». Они высоко задирали нос, снисходили до общения с женихами и всем видом вопили «ты будешь ползать у моих ног!». Принцы на таких смотрели по-разному: Ронар с раздражением, Адан и Эйтан — с интересом, но очень уж язвительным. Мужчины точно знали, какую именно цену нужно заплатить, чтобы эти крепости сами выкинули белый флаг.