Просто неотразим - Рэйчел Гибсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закрыв глаза, она откинула назад голову и, смывая пену, стала размышлять о насущных проблемах.
Итак, Эрни решил провести вечер вне дома, и Джон собирается последовать его примеру. Но если его не будет дома, ей не удастся уговорить его оставить ее у себя хотя бы на несколько дней. Когда Джон объявил, что они могут подружиться, она ощутила облегчение, но всего лишь на мгновение, потому что сразу после этого он объявил, что собирается в город.
Прежде чем снова встать под струи теплой воды, Джорджина тщательно втерла кондиционер в волосы. Ей в голову пришла мысль, а не стоит ли на вечер удержать Джона сексом, однако она тут же отказалась от нее. И вовсе не потому, что считала эту идею аморальной. Просто ей не нравился секс. В те несколько раз, когда она позволяла мужчинам такую близость, она не получала никакого удовольствия.
Наконец Джорджина вылезла из-под душа. Она быстро вытерлась и надела комплект из изумрудных кружевных трусиков и бюстгальтера. Это изящное белье она купила в предвкушении медового месяца, однако сейчас не очень сожалела о том, что Вирджил не увидит ее в нем.
Вентилятор гнал в вытяжку пар, наполнявший ванную. Джорджина надела шелковый халат, позаимствованный у Джона. Тонкая ткань сразу прилипла к ее влажному телу, не спустившись вниз на полную длину, и когда девушка завязала пояс, халат доходил ей до коленей. Сшитый из шелка, он, однако, не производил впечатления женского наряда, к тому же от него пахло коньяком. На спине был вышит какой-то красно-белый японский символ.
Джорджина расчесала волосы и приказала себе забыть о лосьоне для лица и пудре фирмы «Эсти Лаудер», оставшихся в багажнике у Вирджила.
Нахмурившись, она принялась рыться в своем чемоданчике. Отодвинула в сторону пластмассовый тубус с противозачаточными таблетками, которые начала принимать три дня назад, и достала косметичку. Ей казалось ужасно несправедливым, что Джону не требуется прилагать усилий для того, чтобы выглядеть красивым, в то время как она должна тратить сотни долларов и массу времени на свою внешность.
Джорджина протерла полотенцем круг на запотевшем зеркале и оглядела свое отражение. Затем почистила зубы, накрасила ресницы и наложила румяна.
Стук в дверь ванной так напугал ее, что она, вздрогнув, едва не размазала по лицу помаду цвета «сочный персик».
– Джорджи?
– Да, Джон?
– Ты не забыла, что мне тоже надо туда?
Естественно, она помнила.
– Ой, действительно забыла.
Она пальцами взбила волосы вокруг лица и критически осмотрела себя.
– Ты выйдешь наконец?
– Еще секундочку! – попросила Джорджина и побросала косметику в чемоданчик, стоявший на закрытом крышкой унитазе. – Куда мне повесить мокрые вещи? На полотенцесушитель? – спросила она, собирая одежду, разбросанную по полу.
– Да, – ответил Джон через дверь. – Скоро ты там?
Джорджина аккуратно развесила свои мокрые трусики и бюстгальтер на полотенцесушителе, поверх них повесила шорты и футболку.
– Все, закончила, – объявила она, открывая дверь.
Джон обреченно вздохнул.
– Странно, что твоя кожа не сморщилась, как калифорнийский изюм, – так долго ты там проторчала.
После этих слов он сделал то, на что Джорджина рассчитывала с того момента, как открыла дверь, – оглядел ее с ног до головы и остановил взгляд на лице. В его глазах мелькнул явный интерес, и Джорджина успокоилась. Она нравится ему.
– Ты вылила всю горячую воду? – спросил Джон, неожиданно нахмурившись.
Глаза Джорджины удивленно расширились.
– Наверное.
– Хотя сейчас это уже без разницы. Проклятие! – чертыхнулся он, посмотрев на часы. – Даже если бы я выехал сию же минуту, устрицы в баре закончатся до того, как я доберусь туда. – Джон повернулся и пошел по коридору к гостиной. – Придется мне питаться орешками к пиву и залежалым поп-корном.
– Если ты голоден, я могла бы приготовить что-нибудь. – Джорджина шла за ним, не отставая ни на шаг.
Он посмотрел на нее через плечо.
– Сомневаюсь.
Джорджина понимала, что нельзя упускать шанс произвести на него впечатление своими кулинарными способностями.
– Я прекрасно готовлю и могу накормить тебя вкуснейшим ужином. Поешь и уедешь.
Джон остановился на середине гостиной и повернулся к Джорджине.
– Нет.
– Но мне тоже хочется есть, – жалобно сказала Джорджина, хотя это было неправдой.
Губы Джона изогнулись в подобие улыбки.
Джорджина приняла этот намек на улыбку как знак молчаливого согласия и прошла мимо Джона на кухню. Для молодого мужчины, который утверждает, что не любит готовить, кухня бьша оборудована слишком современно. Джорджина открыла холодильник и внимательно изучила его содержимое. Эрни, заявивший, что заботится о том, чтобы в доме всегда был хороший запас продуктов, не шутил.
Джорджина закрыла холодильник. Она отточила свое мастерство на многочисленных кулинарных курсах и сейчас горела желанием поразить Джона.
– Что ты скажешь насчет мясного соуса с сухариками? – предложил Джон.
Джорджина разочарованно спросила:
– Ты шутишь? – Она даже не помнила, чтобы ее учили готовить это блюдо. Ей казалось, что она знала его рецепт всегда. Вероятно, даже родилась с ним. – Я думала, что ты захочешь какие-нибудь морепродукты.
Джон пожал плечами:
– Я бы предпочел что-нибудь сытное. Типично южное. То, что способствует образованию холестерина в сосудах.
Джорджина покачала головой и снова открыла дверцу холодильника.
– Тогда мы поджарим свинину.
– Мы?
– Ага. – Она вытащила из холодильника окорок. – Порежь свинину, пока я буду готовить сухарики.
Джон улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка.
– Это мне по силам, – кивнул он.
Тепло его улыбки отозвалось в Джорджине сладким трепетом. Она подумала, что с такой улыбкой для него не составляет труда заставить женщин делать то, что ему нужно, и тогда, когда ему нужно.
– У тебя есть девушка? – поинтересовалась Джорджина, доставая с полки муку.
– Сколько мне резать? – вместо ответа спросил Джон. Она повернулась к нему. В одной руке у Джона был окорок, а в другой – грозного вида нож.
– Столько, сколько ты сможешь съесть, – сказала она. – Так ты намерен отвечать на мой вопрос?
– Нет.
– Почему? – Она на глаз насыпала в миску муку, добавила соль и пекарный порошок.
– Потому, – начал Джон и отрезал здоровый ломоть окорока, – что это не твое дело.
– Но разве мы не друзья? – напомнила ему Джорджина, умирая от желания узнать подробности личной жизни. Она влила в муку ложку масла и добавила: – А друзья многое рассказывают друг другу.
Джон прекратил резать окорок и устремил на нее взгляд своих голубых глаз.