Княгиня Имеретии - Арина Теплова

двери, ведущей на веранду. Видя, как вошедший по-свойски захлопнул створку и повернул ключ в замке, она напряглась и резко села на постели. Амир уже медленно приблизился к ней, и Софья, растерявшись от его неожиданного появления, громким шепотом воскликнула:

– Григорий Петрович, что вы здесь делаете?

– Ты знаешь ответ, Софико, – ответил мужчина тихо по-грузински, останавливаясь в трех шагах от ее кровати.

Не спуская с нее горящих глаз, Амир начал быстро стягивать с себя одежду и кидать ее на стул. Софья, окончательно опешив от его наглости, напряглась. Он не имел права находиться здесь, но, видимо, не испытывал по этому поводу никакого смущения. Его поведение вызвало у нее неподдельное яростное удивление. Притянув тонкое одеяло к груди, она нервно выпалила так же по-грузински, с сильным акцентом:

– Уходи, прошу тебя. Тебя могут увидеть.

– Я не собираюсь никуда уходить, Софико, – заявил он властно, стягивая с себя последние покровы и окидывая девушку темным взором.

– А если вернется Серго? – вымолвила она глухо.

– Не вернется. Я сам видел, как он полчаса назад направился к Тито в комнату. Вряд ли он быстро освободится.

Амир, уже полностью обнаженный, сделал два решительных шага в сторону кровати и поставил колено на постель. Софья в ужасе от его вызывающего собственнического поведения ахнула и, быстро перекатившись на другой край постели, попыталась спрыгнуть на пол. Но мужчина, как охотник, стремительно дернулся за ней и сильной рукой мгновенно схватил беглянку за ночную рубашку, дернув к себе. Софья, глухо вскрикнув вновь, невольно упала назад на постель. Он тут же подмял ее под себя, сжав стройное тело в своих руках и не позволяя ей вырваться. Склонившись над ее лицом, Амир проворковал на чисто русском:

– И куда это ты собралась, моя красавица?

– Это нехорошо, Амир, – успела только промямлить Софья, ибо в следующий момент его губы яростно завладели ее ртом, навязывая ей свою волю и страстное желание.

Июль пролетел как один день, и стремительно наступил август. В то утро Софья долго гуляла по саду одна. Она сидела на скамье и, чуть прикрыв глаза, наслаждалась приятным теплом и солнцем. Вздыхая, она вспомнила, что сегодня проснулась в своей спальне одна. Вчера вечером Амир не пришел к ней, и это печалило Софью все утро. Однако он говорил ей накануне, что будет очень занят и, возможно, не сможет прийти. Но все же вчера она надеялась на встречу с ним наедине, но так и уснула без него.

Вот уже более месяца Амир Асатиани почти ежедневно приходил ночью в ее спальню. В первую неделю после свадьбы Софья еще пыталась сопротивляться интимным притязаниям Амира, который проникал в ее комнату через балкон. Подавляя не слишком сильное сопротивление и ее стыдливость, мужчина завладевал ее вниманием и телом, заставляя все существо Софьи петь на свой лад. В ту первую неделю ее горничная Гиули странным образом исчезла из дворца, а замок на балкон отчего-то был сломан, и Софья никак не могла добиться от слуг, чтобы его починили. В итоге Софья даже не могла укрыться от настойчивого неумолимого и дерзкого посещения Амира или, например, оставить Гиули ночевать в своей спальне, чтобы спугнуть навязчивого любовника, который, видимо, считал, что имеет на нее все права, оттого так бесцеремонно вел себя, ловко взбираясь на ее балкон ночью и настаивая на интимной близости.

Ее первоначальный испуг и даже некоторые неприятные ощущения при первой близости с Амиром исчезли уже во второе соитие, когда он бесцеремонно пришел в ее спальню. В ту ночь она почувствовала, что близость Асатиани ей не просто приятна, а неимоверно упоительна. Поначалу стыдливая, неумелая и немного зажатая, Софья уже спустя некоторое время начала получать истинное удовольствие от интимных ласк Амира и пыталась отвечать ему такими же пылкими и неистовыми ласками. В эти моменты Софья всем своим существом как будто погружалась в некий сладостный упоительный сон, ошарашенная и опьяненная напором молодого мужчины, его пылкостью и неистовым желанием, которое он изливал на нее, и позволяла ему все.

Гиули появилась только спустя две недели, когда Софья, уже влюбленная, трепещущая и жаждущая близости с Амиром Асатиани, окончательно сдалась на его милость и уже не понимала, как она раньше могла обходиться без него. Замок на балконной двери также починили, но теперь Софья сама отпирала его и с нетерпением ждала прихода любовника, который неизменно появлялся ближе к полуночи в ее спальне и, как-то по-мальчишески улыбаясь, тут же заключал ее в пылкие сильные объятья и начинал осыпать неистовыми ласками. Лишь глубоко за полночь он покидал ее, проворно и умело спускаясь с веранды второго этажа в сад.

Днем Софья тоже постоянно ощущала страстные волны, исходившие от мужчины и направленные в ее сторону. Едва она оказывалась в поле его зрения, Амир непременно приближался к ней. Если они были на людях, Асатиани вежливо говорил с ней, однако в эти мгновения его взор, направленный на нее, горел таким поглощающим пламенем, что Софья порой опасалась, что кто-нибудь догадается о том, что их связывают далеко не невинные разговоры. Когда же они нечаянно сталкивались в темном пустынном коридоре или безлюдной гостиной, он тут же заключал Софью в объятия и непременно целовал ее, шепча любовные пылкие слова. Софья с радостью отвечала на его порывы. И уже к концу июля месяца она отчетливо осознала, что жаждет знойных объятий и ласк мужчины нисколько не меньше, чем он сам.

Почти полтора месяца пролетели незаметно для нее. И Софья, так и оставаясь официально женой Серго, все свои мысли и чувства обращала только на Амира, образ которого начал занимать в ее сердце значимое место. Ее муж, князь, так же, как и до свадьбы, совсем не обращал на нее внимания и не общался с ней, все свое время уделяя Тито. Ночью Серго так же не претендовал на ее ложе, и Софья, опьяненная сладостью и страстностью Амира, почти совсем позабыла о том, кто действительно является ее мужем. За трапезами они с Амиром перебрасывались тайными долгими взглядами, дарили друг другу ласковые улыбки, пока никто не видит, а наедине неистово, безумно отдавались друг другу, позабыв о том, что они совсем не имеют права на эти близкие отношения.

В то августовское утро Софья, сидя на скамье, счастливо улыбалась.

Теперь она чувствовала, что еще никогда не испытывала ни к одному мужчине ничего подобного. Да,