Звезда по имени Виктор Цой - Виталий Калгин

В какой-то момент Майк понял, что петь больше не может, и в качестве перерыва попросил задавать вопросы, если таковые есть. Начались вопросы про рокерскую жизнь в Питере, кто да как, да кто луччий. Майк тогда сосватал народу первый раз этого кренделя, как его, ну кто на гармошке рок-н-ролл играет. А! Дядя Федор, вот!

Кто-то из зала спросил: „Виктор, ты Дэвида Боуи любишь?“ Цой говорит: „Люблю, конечно!“ Все тут как захлопали в ладоши, как будто Витька миллион выиграл. Цой разулыбался такой, говорит: „Боуи ваще мой любимый музыкант“. Все опять давай хлопать. Ну полная чушенция, как сказал бы Ильдарка Зиганшин. А Майк вдруг очнулся от этого, как будто обиделся, и говорит, типа: „Я тоже Боуи люблю!“ И все опять давай хлопать.

Было весело.

И вот, в середине концерта из толпы слушателей (набрал же Юрка все-таки сотню человек или даже больше) закричал пьяным тоже голосом Вовка Слепцов: „Майк, мы ТЕБЯ любим!“

Майк остановил пение и пьяно закричал: „Слышу голос настоящего мужчины!“ Типа пошутил. Вот этого делать было не надо, так как Вовка завелся и давай орать: „Б…, п…к, у…й на… отсюда!“

Слепцова выводят под белые руки, концерт продолжается.

После этого Майк исполнил песню „Гопники“, чем окончательно настроил часть толпы против себя. Типа вы тут все гопники, а я один хороший такой, Майк-питерский.

Одним словом, концерт скомкали и начали расходиться. Майк с Цоем побрели за Стерховым в какую-то комнатушку, где мы уже начали заряжаться „Сахрой“. Стерхов влил стакан Цою, стакан Майку. И тут Майк совершил следующее действо, которое сейчас оценивалось бы нормально, так как люди по заграницам поездили все уже прилично, но тогда это просто повергло в шок.

Майк отлил в раковину полстакана „Сахры“ и разбавил другую половину водой из-под крана.

Начал пить в полном молчании. Немного после этого, конечно, поговорили еще, но беседа уже как таковая не клеилась.

Потом уралорегионский манагер забрал парней отсыпаться, а мы еще долго сидели, давились „Сахрой“.

У Славы, видимо, в этот день была военка, поэтому тема беседы вилась вокруг нее. Он высказал тогда поразительную мысль. Военная кафедра наверняка отравлена каким-то газом, потому что, как только ты переступаешь ее порог, моментально хочется спать. Ну просто моментально!

Все дружно закивали в знак согласия.

Помолчали.

На этом кино окончилось.

Стерхов сказал, что записал концерт на „Ноту“. Так что он до сих пор может, еще и витает где-то…

До кучи вот небольшая выдержка из моего романного труда под названием „Дом, который построил Майк“ об этом киноконцертном событии:

„Как-то во время разворачивания русского рока общагу Свердловского архитектурного института посетили никому тогда не известные в широкой среде Майк Науменко и Витя Цой. Стерхов и я (дурак околорокеровский, слабо отличающий King Crimson от Чика Кориа и Стивена Наймегена) просадили все наши только что полученные стипендии на покупку вина „Сахра“, по своим вкусовым качествам мало отличающегося от обычного „Агдама“, для организации вечера отдыха музыкантов после концерта. А оказалось – понапрасну, практически все пришлось выпить самим.

Особенно мы, конечно, не жалели, такое добро не пропадает. А Слава высказал тогда хорошее замечание о честности русского рока: „Что же это Майк все время только и поет о портвейне, а в жизни разбавляет его водопроводной водой. Какое-то странное у него состояние“.

Кстати, Виктор Цой, Майк Науменко и Юра Стерхов умерли.

А дело их будет жить в веках».[37]

Январь 1984 года. Концерт в Москве. 30-я спецшкола

В январе 1984 года Цой получает приглашение своего московского приятеля Александра Липницкого выступить с концертом в 30-й спецшколе. Это та самая школа, в которой Липницкий учился на пару с Мамоновым и из которой их исключили за то, что они «позорили доброе имя советских школьников». Именно этот самый концерт был по сути премьерным для «Звуков Му», еще с Африкой на басу. Помимо этого выступали Василий Шумов, «Браво» с Жанной Агузаровой, Сергей Рыженко, Василий Тегин и прочие. Цой был заявлен от питерских музыкантов, поскольку «Аквариум» всем составом был в числе зрителей и выступать не намеревался.

Я выхожу из парадной, раскрываю свой зонт.Я выхожу под поток атмосферных осадков.Я понимаю, что это капризы природ,Мне даже нравится чем-то эта погода.

У-у, транквилизатор.

Метеоролог сказал, дождь будет недолго.Я разобрал весь приемник, как опытный практик.Ты понимаешь, что мне было трудно сдержаться.Мне также нравится, это такой мой характер.

У-у, транквилизатор.

Георгий Гурьянов, барабанщик «Кино»:

«Я был в зале на этом концерте. Туда было нелегко попасть. Там выступала сначала группа „Браво“, „Медицинский институт“. Потом выступал Вася Шумов, у которого драм-машинка все время расползалась, демо разъезжалось. Было очень забавно. Там какие-то были еще задумки, но все разъезжалось. Главное, Цой ничего не терял. Море было радости. Витя спел пару песен. Один. „Транквилизатор“ и еще не помню что. Георгия тогда не было. Разумеется, там я бы его заметил, я бы обратил внимание. Зато он играл на концерте в рок-клубе. Это было супер. В полосатых брюках…»[38]

Май 1984 года. II фестиваль ЛРК

В конце мая 1984 года был запланирован II фестиваль Ленинградского рок-клуба.

«Кино» уже в полном составе, который, как вспоминала Марьяна, «два года Вите снился», рвануло на предфестивальное прослушивание. Группу вставили в график и, явившись в назначенный день в рок-клуб, они отыграли перед отборочным жюри короткую программу.

Из-за хронической нехватки времени и слабой подготовки группа почти не удостоилась внимания отборочной комиссии, и в выступлении «Кино» было отказано.

По словам Марьяны Цой, Виктор, и так молчаливый, на два дня вообще потерял дар речи. Был подняты все возможные связи и благодаря усилиям некоторых подвижников, которые, кстати, не входили в отборочное жюри, но оказались дальновиднее, ценой участия Гребенщикова и звонка Троицкого из Москвы «Кино» на фестиваль все-таки прорвалось.

Александр Титов, басист группы «Аквариум», играл в «Кино» в 1984–1985 годах:

«Помню, мы с только что взятым в группу Густавом (Георгием Гурьяновым) репетировали сет для участия в фестивале рок-клуба, который должен был состояться по весне. Было это все, кажется, зимой 84-го. Нам тогда казалось, что звучали мы в целом очень вдохновляюще. Это был тот момент, когда группа в первый раз зазвучала так, как она будет уже звучать до конца… Мы летали от счастья. И вот мы сходили в рок-клуб и подали заявку на участие в фестивале. Нам не поверили, что мы готовы выступать на таком важном мероприятии, и назначили прослушивание. В определенный день худсовет рок-клуба приехал к нам на точку и мы сыграли им наш сет, после чего они нам формально отказали в участии в фестивале рок-клуба 1984! Мол, недостаточно сильный исполнительский уровень… Спасибо Борьке (Гребенщикову), который вступился за нас, пошел в рок-клуб и устроил там скандал. После долгих переговоров нам все-таки разрешили выступить в виде эксперимента и под личную ответственность Наташи Веселовой…»[39]

Но оказалось, что просто пробиться на фестиваль было мало. Нужно отметить, что девиз фестиваля был связан с борьбой за мир, и каждой группе было предложено спеть по одной песне кого-нибудь из советских композиторов на эту тему. Цой решительно отказался петь песни «совковых сочинителей» и специально для выступления написал «Безъядерную зону». Здесь имел место прямой расчет: кто мог сказать, что Виктор Цой – не советский композитор? Когда жюри прослушало эту песню, все были поражены. Решено было открыть фестиваль этой песней в сольном исполнении Цоя, а само выступление группы «Кино» должно было закрыть фестиваль. И вот именно этой песней 18 мая 1984 года Цой на открытии II фестиваля Ленинградского рок-клуба и объявил свой мир безъядерной зоной. Песня «Безъядерная зона» была признана лучшей антивоенной композицией фестиваля. Ленинградская рок-публика была потрясена. С этого фестиваля и начался звездный путь Цоя.

В этом мотиве есть какая-то фальшь,Но где найти тех, что услышит ее?Подросший ребенок, воспитанный жизнью за шкафом,Теперь ты видишь Солнце, возьми – это твое!

Я объявляю свой домБезъядерной зоной!Я объявляю свой дворБезъядерной зоной!Я объявляю свой городБезъядерной зоной!Я объявляю свой…

Как не прочны стены наших квартир,Но кто-то один не подставит за всех плечо.Я вижу дом, я беру в руки мел,Нет замка, но я владею ключом.

Я объявляю свой домБезъядерной зоной!Я объявляю свой дворБезъядерной зоной!Я объявляю свой городБезъядерной зоной!Я объявляю свой…

Журнал «Рокси» в то время писал: «Уместно будет к открытиям фестиваля отнести и „Кино“. Их теперешний триумф подготовлен долгой работой, ходящими по рукам студийными записями и фактом существования Цоя, от которого нельзя было, рано или поздно, не ожидать чего-нибудь в этом роде… Прически коллег Цоя, песня „Прогулка романтика“ и многое другое позволяют уловить несомненную близость „Кино“ к новейшим школам».[40]