Отпрыск рода Орловых. Том 3 - D. Wismurt

— Макс, ты дома? — разлетелся по особняку громкий женский голос.

Поднялся, хлопнув Михаила по спине.

— Пошли знакомиться.

Остаток дня прошел в приятных хлопотах. Михаил со всеми моими домочадцами нашел общий язык. Даже Петрович признал, что Свинцов вполне себе нормальный, адекватный мужик и с ним можно иметь дело.

Ближе к вечеру Михаил укатил в Заломск на разговор с Прохором. Сообщив что вернется к утру, он перед этим позвонил и отчитался о выполненном поручении.

Договоренность с Прохором была достигнута, и я, довольный результатом, пожелал всем спокойной ночи и завалился спать.

На следующий день так и не дождавшись возвращения Свицина, решил доехать до больницы. Делать все равно было нечего. Текущие вопросы оказались решены, и у меня осталось свободное время.

Уже на выходе из особняка выловил Шуру.

— Александра, скажите, а вы случайно не рассказывали Олесе обо мне?

Женщина помялась, но потом отрицательно покачала головой.

— Нет. Сначала хотела, но потом подумала: вдруг вы будете против, да и не мое это дело, барин. Если захотите, сами скажете, а нет — значит так и должно быть. Ничего плохого Олесе вы не желали, наоборот, всеми силами стремились помочь, а поэтому, когда-нибудь все равно пришло бы время для откровений.

Умная женщина, а главное — не говорливая и с понятиями о чести.

— Благодарю, Шура. Вы совершенно правы. Вот, сейчас как раз собираюсь доехать до клиники и все рассказать Олесе. Как думаете, будет ли она рада новому родственнику или все-таки расстроится?

— С чего бы? Леська вас чуть не боготворит. Вы ей надежду дали, а теперь вот — на ноги поставили. У нее почитай после того, как родной отец из дома выгнал — никого не осталось. Она счастлива будет, что есть на земле не безразличная к ее судьбе родственная душа.

Ободренный беседой, я в хорошем настроении вышел во двор и радостно присвистнул. На парковке стояла моя старенькая Верхолетка. Кто-то из домашних подсуетился и забрал ее со штраф стоянки.

Сегодня, подлетев к больнице, припарковался в установленном месте и не спеша направился к главному входу.

В отличие от предыдущего раза, оделся соответственно. Сейчас меня никто не принял бы за простолюдина. Внешний лоск и сытость так и перли в разные стороны.

Охранники, причем те же самые, почти мгновенно расступились в стороны, даже не узнали во мне парня, которому пытались намять бока несколько дней назад.

— Подскажите, в какой палате находится Зотова Олеся Андреевна? — с обворожительной улыбкой поинтересовался у девушки на ресепшне.

— Кем вы ей приходитесь?

— Племянником.

— Второй этаж, двести восемнадцатая палата.

Мне выдали халат и бахилы и отпустили восвояси.

Олеся встретила меня сидя на кровати. Увидев, кто к ней пришел, женщина расплылась в улыбке и залилась слезами радости.

— Ну все-все, хватит плакать, — подошел к ней, и присев рядом, притянул в объятия, — Теперь все будет хорошо. Я обещаю. Вы со Славкой не одни. Я о вас позабочусь.

— Благодарю, Максим. Ваши родители должны гордиться, что воспитали такого замечательного, доброго, воспитанного и бескорыстного сына.

Угу, не так уж я и бескорыстен, но тебе знать об этом не следует.

— Кх-м, насчет этого… К сожалению, моего отца и матери уже нет в живых.

— Соболезную, — сочувственно произнесла Олеся, уже жалея, что начала эту тему.

— Спасибо. Так к чему это я… Да, вот… Из живых родственников на данный момент у меня остались только вторая жена отца и три малолетних сестры, а еще… Вы со Славкой, если, конечно, захотите.

— Максим, это большая честь, но я не думаю, что мы достойны…

— Погодите, — поднял я руку, заставляя женщину замолчать, — как-то я неправильно рассказываю. Давайте-ка сначала полностью вам представлюсь, а уж потом вы решите сами, — поднялся с места, и отвесив легкий поклон, произнес: Орлов Максим Александрович. Младший сын покойного графа Орлова и вашей почившей сестры.

— Ох! — воскликнула Олеся, всплеснув руками и замолчала.

М-дя, похоже я ошеломил тетку.

Застыла как истукан, только глазами хлопает и рот беззвучно открывает.

— Олеся? — позвал я женщину, помахав перед ее лицом ладонью, — Отомри.

В итоге, после того как тетка справилась с потрясением, снова были объятия и радостные слезы, сменившиеся душевным разговором.

Выходя из клиники, я был точно уверен, что моя семья пополнилась еще на пару человек.

Время пробежало незаметно, и вот я уже вновь направился в сторону академии, для того чтобы принять участие в третьем и последнем экзаменационном туре.

В этот раз нас всех запустили в здание. Два преподавателя и несколько дежурных старшекурсников сопроводили на третий этаж и оставили в просторном холле перед дверями аудитории, на которой висела громкоговорящая табличка: ЭКЗАМЕНАЦИОННАЯ КОМИССИЯ'.

Дежурные старшаки остались блюсти порядок и присматривать за нами во избежание разного рода недоразумений, например таких как файербол в морду.

— Нам плевать на ваши разборки и на то, пострадает кто-то или нет. Единственное, что нас волнует, это чтобы вы не повредили имущество академии.

Ну да, диванчики по бокам коридора вполне себе недешёвого качества, да и огромные горшки с высоченными растениями, достигающими почти до потолка — тоже наверняка имели немалую ценность, не говоря уже о висевших на стенах картинах.

Сегодня в очереди на место студента Рязанской академии магии боролось чуть больше пятидесяти человек. По мне, так довольно мало. В столичную академию каждый год поступало примерно около трех тысяч человек. Правда, до конца учебы из них добиралось меньше половины: кто-то погибал на практиках, кто-то в результате неудачной дуэли, а кто-то просто не тянул возложенные на него нагрузки и отчислялся сам.

— Никак не пойму, почему так мало людей? — пробормотал я, а потом понял, экзамены проводились в течении всего лета. Четыре предыдущих потока уже прошли. Наш был последним. Здесь собрались те, кто по каким-то причинам опоздал или не смог пройти в предыдущий раз. Это было похоже на дополнительный шанс. Возможность запрыгнуть в последний вагон, приобретя билет в «светлое будущее».

Именно поэтому нас оказалось так мало. Сейчас предстояла битва за последние оставшиеся места.

— Привет, — подошел ко мне Степан, протягивая руку.

— Привет. Готов к испытаниям?

— Ага, — кивнул парень, — Говорят, в этот раз в приемной комиссии будет присутствовать сам ректор.

— А это хорошо или плохо?

— Не знаю, но окончательное решение в спорных вопросах останется за ним.

— Ясно.

— Дверь открылась и над коридором пронеслась фамилия соискателя.

Худенькая светловолосая девушка встрепенулась и на негнущихся ногах проследовала в аудиторию.

— Волнуется, — констатировал Степан.

— Угу.

У меня волнения не было от слова совсем. Я больше думал о том, какой факультет выбрать, ибо знал, что сразу после испытания оглашали результат, и новоявленный студент должен был определить направление, в котором станет развиваться. Конечно, преподаватели давали свои советы, делали предложения исходя из возможностей и способностей испытуемого, но принять решение каждый должен был непосредственно сам.

В академии имелось три факультета светлой магии: боевой, артефакторики и лечебный.

Темный — существовавший еще тридцать лет назад, пусть и в усредненной форме — был закрыт и находился под запретом, а жаль, будь он в наличии — вопрос выбора сразу же отпал.

К слову, боевой факультет делился на три отделения стихийной магии: земли, воды, огня и воздуха.

— Степа, а ты куда хочешь поступить?

Парень пожал плечами

— Куда возьмут. Мне без разницы, но вообще — подраться люблю.

Дверь вновь открылась и был приглашен следующий экзаменуемый.

— Ээ-э, — произнес я, нахмурившись, — Странно, прошла от силы пара-тройка минут. Что можно было успеть сделать за это время? Разве что поздороваться.

— Понятия не имею, — флегматично произнес мой новый знакомый, — но мне нравится. Чем быстрее — тем лучше. Не придется торчать здесь до самого вечера.

— Это — да, но все равно непонятно.

— Что тебе непонятно? — повернулась в мою сторону невзрачно одетая девчонка с толстыми линзами очков, — Неужели ты думаешь, мы все успели бы пройти экзамен сегодня, не будь на аудиторию наложено заклинание временного стазиса. Внутри нее время бежит совсем по-другому. Если здесь проходит пара минут, то там — около получаса.

Внутри все закаменело, сердце на мгновение остановилось, а затем забилось с утроенной силой.

Неужели еще кто-то владеет атрибутом времени?

— Не знал, — только и смог промычать я.

— Даже в столичной академии нет подобного, — тем временем продолжила девчонка, — это уникальное заклинание было создано более ста пятидесяти лет назад, главой рода Орловых. Говорят, что раньше пространство