Любовь или жизнь - Рия Вепрева

— Ну как вы? — слышалось участие в его голосе. Она с радостью отметила отсутствие той странной реакции на голос, когда она вся становилась одной сплошной эрогенной зоной. В толпе тхархов она этого не ощущала, а по отдельности ни с кем из них еще не оставалась.

— Вот общаемся. Столько новостей. Алекса переживает, что вы ее сошлете в этот ваш женский храм! — сдала девушка свою подругу, принимая поднос с пищей от Марера.

— Этого не произойдет, если вы сами этого не пожелаете. Мы никогда не заставляем женщин делать свой выбор насильно. Вы делаете его сами, — посмотрел он многозначительно на Лизи, когда произносил последние слова. — Долго тут одни не разговаривайте. Нам тоже хочется побывать в вашем обществе. К тому же, Александре надо отдохнуть. Как вы себя чувствуете? Не желаете пройти медицинский осмотр?

— Нет. Спасибо. Сейчас намного лучше. Отдохнуть не помешало бы и только, — он одобряюще кивнул.

— Если у вас возникнут вопросы. Буду рад просветить, — и уже доктору Чиннон, — Лара, дорогая, не переусердствуй. Алексе нужно отдохнуть. Столько впечатлений у нее было в последнее время…

— Все будет хорошо, дорогой! Я только проверю ее аппетит, — весело посмотрела она на заваленный разнообразной едой поднос. Они поцеловались при прощании, и тхарх покинул их общество. Алекс так непривычно было наблюдать милования этой парочки. Чувствовала себя не в своей тарелке и немного завидовала.

— Хм. Ну и что ты еще узнала на Хардане. И почему он тебя ларой называет? — перевела тему Алекса, расположившись перед большим количеством еще нетронутых блюд.

— Даже не знаю, что тебе еще сказать. Тем более с набитым ртом! — многозначительно она посмотрела на кусочек мяса в свое руке.

— Да ладно. Когда это нам мешало, — и они рассмеялись только им известной шутке. Они с радостью вспомнили об их посиделках допоздна в универе, о заваленных упаковками сластей в ящиках стола.

— Лара — это обращение к выбранной женщине, — улыбнулась счастливой улыбкой. — А поведала все это мне, его мама.

— Мама? Ты что, в храм ходила? — не поняла Александра.

— Нет, конечно же. Я что, дура? — возмутилась девушка.

— У них отец выкупил ее у храма, большие отступные заплатил. Такие случаи у них можно по пальцам посчитать. Это редкость. У нее после этого два пути, пойти работать в бордель или на общественных началах за детьми приглядывать, и жить впроголодь.

— Жестко, — и увлеклась одним наиараматнейшим блюдом. — Радует, что счастливые случаи все же есть. Не очерствели душой.

— Да уж. Дель Крин старший очень ее бережет. Она живет в фарфоровых условиях. Никуда не выходит, ни с кем не общается — это было одним из условий выхода из женской общины, чтоб подстрекательств не было. Вот мы с ней и разговаривали целыми сутками напролет. Про меня ж никто не знал.

За милой болтовней ни о чем, прошел обед. А ведь скоро, Алексе придется делиться способом своего изменения. Снова проходить через все трудности в воспоминаниях. Да еще и неустойчивое положение в этом непонятном чужом обществе.

В этом случае могут возникнуть трудности принятия другого образа жизни. Она поставлена перед необходимостью овладения новыми нормами, ценностями, предписаниями, ритуалами поведения, охватывающими и регламентирующими практически все стороны их жизнедеятельности. Может возникнуть напряженность в отношениях из-за недостатка информации друг о друге, что усилит агрессивность и враждебность, особенно со стороны женского храма. Доктор Шварц будет той, кто пошатнет их устои. Тем более такое закрытое общество как тхархское, которое столько лет было изолировано от других. Со своими нормами и моралью. Как бы не попасть впросак.

Я не понимаю своего поведения! Стою перед зеркалом, смотрю в свои горящие глаза, вспоминаю его пышущие жаром ладони на своем теле. А этот зуд — вообще никуда не годится. Снова все предплечье чешется. Что там лезет — третий глаз? Чешуйки, словно блестки осыпались около меня — снова линька? Я себя не узнаю! Постоянно вспоминаю, те минуты блаженства, что провела в его объятьях, пока он нес меня на свой корабль. Даже в горячке такое не приходило в голову. А такое состояние по-другому назвать нельзя. Понимаю еще желание найти себе подобных, но не это, иррациональное — постоянно быть рядом с ним, уму не постижимо. А эти многообещающие улыбочки — это от самого Алишера и завистливые взгляды других соплеменников, что это? Они что-то знают и молчат…

Глава седьмая

Давление извне

— Вы снова задерживаетесь в пути? В чем дело?

— У нас непредвиденные обстоятельства.

— Я видел в новостях эти ваши непредвиденные обстоятельства. Она не принадлежит истинным дочерям Хардана. Я прав?! И выражаю недоумение, но это не тот повод, по которому стоит все еще оставаться в космосе.

— Я решил остаться на базе в Верзере. Нам необходима лаборатория…

— Еще раз повторюсь, это не повод откладывать возвращение и отсрочивать решение о продлении рода…

— Это ты не понимаешь с вершины своего теоретического мышления. Мы должны попытаться сделать все возможное для нашей расы. Сейчас у нас появился существенный шанс к возрождению, возвращению былого величия нашему народу.

— А я думаю, ты просто пытаешься отсрочить столь важный для нашей семьи выбор. Пойми, этого не избежать. Ты должен вернуться. Я настаиваю.

— Это ты не понимаешь, — уже закипал внутри Алишер, внешне оставаясь беспристрастным, — мы не можем откладывать столь важные разгадки нашей проблемы. — Я уже все решил. Мы останемся, на некоторое время на орбитальной станции Верза (прим.: нахождение Верзера в паре парсеков от Хардана).

— Это не разумно. На Хардане больше ученых. Выяснение этой проблемы не за горами. Мы справимся общими усилиями.

— Жрицы Храма нам не позволят действовать быстро. Они будут устраивать каверзы, волнения. В Верзере будет легче этого избежать. Марера выполнит все в лучшем виде. Ты ведь не сомневаешься в его компетентности? — Корин недовольно поджал губы.

— Речь не об этом, ты же знаешь! Мы договаривались, что после уничтожения следов ДНК нашей расы в лабораториях конфедерации — ты возвращаешься домой. Мы осуществляем выбор и дожидаемся рождения наследника. Потом, можешь приступать к любым лабораторным изыскам.

— Ты еще не понял? Я не собираюсь дожидаться постановления Верховной Жрицы Храма о выборе матери моего ребенка. Я сам хочу сделать его, а не следовать бездумно на поводу старых грымз.

— Это не обсуждается. Жду твоего возвращения, — продолжал давить старший эль Варион.