Байки офицерского кафе - Сергей Козлов

Нарик — это уменьшительно-ласкательное от имени Нариман. Именно так звали нашего героя. Мама его была каким-то большим начальником в Азербайджанской ССР. Видимо, желая дать ему хорошее образование, она «поступила» его не в Бакинское ВОКУ, которое было под боком, а в Киевское, более престижное. Да еще на факультет войсковой разведки. Однако, по свидетельству его однокашников, которых, как и всех «киевлян», попавших в спецназ, на начальном этапе нужно было многому учить, Нарика нужно было учить еще и тому, что он изучал в училище четыре года. Тем не менее, сам он о себе был довольно высокого мнения. Причем, не стесняясь, произносил вслух глупости астрономического масштаба, как истины в последней инстанции. Это бы еще ничего, если бы он их только озвучивал. К сожалению, он их еще и совершал.

Прибыв в часть, я встретился с Мишкой Вороницким и Гришей Бородиным, которые заканчивали девятую роту на два года раньше. Они и занялись моим устройством. Перво-наперво меня спросили, что я предпочитаю, квартиру со всеми удобствами, где требуется небольшой ремонт или экзотическую квартиру, где ремонта вовсе не требуется. Вот и поди угадай, что имелось ввиду. Долго не раздумывая, я сказал, чтобы они не выпендривались, а показывали и то, и это. А там уж я соображу, что для меня лучше.

Первой на очереди была экзотика. «Экзотика» потому, что, как высказались старожилы, «хата эта отделана под пещеру». «Пещерой» оказалась двухкомнатная квартира с верандой. Веранда играла роль кухни. Там находилась газовая плита с пустым баллоном из-под газа и стол, заваленный грязной посудой.

Если кто-то не знает, в офицерском общежитии посуда моется не после приема пищи, а перед ним. В углу висел умывальник, под которым стояло полное помойное ведро. В маленьком помещении, где по плану должна была быть кухня, жили два сравнительно старых (два года) холостяка. Эта комната была наиболее теплой и обжитой, но места там для меня не было. В дальней маленькой комнате жили три выпускника разных училищ моего же года выпуска, но успевших прибыть раньше, поскольку только в РВДУ выпуск был в конце сентября. Там было поскромнее, но и там места не было. Оставалась именно «пещера». Большая комната, в которой в стену были вмурованы брусья, а к стене рельсовыми костылями был прибит мат для отработки ударов. В углу обглоданным скелетом стояла солдатская кровать без матраса.

Из удобств был только свет, да и то вместо пробки в электрический счетчик была вставлена отвертка. Счетчик же был замкнут так хитро, что вращался в обратную сторону. Я не сразу оценил достоинства этого изобретения, но в последующем. Одним словом, «удобства во дворе, а двора нет!». До «туалета типа сортир» было метров сто. Там же находилась колонка с водой. Стены комнаты были побелены смесью извести и синьки в «наш родной васильковый цвет» и при этом ужасно пачкались. Двери в большую комнату не было. Она была проходной. Когда мне сказали, что зимой даже при наличии электрообогревателя здесь температура выше трех-пяти градусов не поднимается, стоит ли говорить, что я запросился в квартиру со всеми удобствами?

По дороге я возмущался, на фиг меня отвели в эту «хижину дяди Тома», когда есть приличное жилье?

Улыбнувшись змеиной улыбкой, Ворон сказал: «Не спеши отказываться, может, ты еще вернешься». В подъезде, куда мы пришли, присутствовал устойчивый запах фекалиевых масс. Квартира, где жили холостяки, находилась в полуподвальном этаже.

— Дети подземелья, — констатировал я по дороге.

— И не только, — многозначительно хмыкнул Ворон.

У квартиры, выделенной под общежитие, запах усилился.

— Они что, прямо под дверью навалили? — спросил я, пока Ворон звонил в дверь, прикрывая нос носовым платком.

— Ну, что-то вроде этого, — сказал Мишка, когда дверь отворилась.

Аромат, пахнувший из квартиры, вышиб бы слезу даже у мертвого. На пороге стоял начальник физической подготовки и спорта Мишка Черников. Вернее, стоял он не на пороге, а на одной из досок, которые служили мостками. По всей квартире плавало содержимое унитаза.

— Вот, нового жильца к вам привел! — ехидно сообщил Мишка Вороницкий.

Его тезка затравленно покосился, ожидая подколок, но, не услышав их, без энтузиазма сказал:

— Ну пусть располагается, если его здесь все устраивает.

— Блин, что это тут у вас?» — спросил я.

«Мускул» снова покосился на Ворона, у которого на лице было написано, как тому хочется «пройтись», видимо не в первый раз, по случившемуся, и нехотя сказал:

— Да Нарик, блин! Чтоб ему ни дна, ни покрышки.

— Нарик? А что такое нарик? — удивленно спросил я.

— Именно что, а не кто! — радостно воскликнул Ворон, уставший сдерживаться.

Далее выяснилось, что Нариман Сабирович Касумов, прибыл в часть одним из первых, поскольку от Баку ему часа четыре на автобусе до части. Пользуясь правом первого, он смог застолбить себе место в «общаге» со всеми удобствами. Мужики, жившие там, и не предполагали, что пускают к себе в дом стихийное бедствие. Как они рассказали, за время проживания он отметился достаточно, чтобы вызвать у всех устойчивую неприязнь. Однако они не знали правило: «Если у тебя все плохо, не расслабляйся! Может быть еще хуже». Именно так все и произошло.

Из-за того, что квартира находилась в полуподвальном помещении, там периодически возникали проблемы с канализацией. Зная эту беду, договорились бумагу в унитаз не выбрасывать, а также не бросать туда остатки пищи. Для этого было одно мусорное ведро в туалете, а другое на кухне. Трудно сказать, в силу чего Нариман Сабир Оглы игнорировал это правило. Естественно, унитаз засорился. Для того, чтобы понять, кто виновник, не надо было быть семи пядей во лбу. Вечером Нарику все высказали, отвесив при этом пару «отцовских звиздаплечин». Ультиматум был прост, но жесток. К вечеру следующего дня засор должен быть ликвидирован любым способом. При этом, кто будет это делать и как, жильцов «общаги» не волновало. Нарику сказали, что если он не выполнит требования ультиматума, его утопят в полном унитазе.

На следующий день Нарик занялся поиском сантехника, способного ликвидировать засор. Однако в советские времена, да еще в Грузии это дело было просто безнадежным. О таких гражданских специалистах жители города Лагодехи даже не слышали. В бригаде такого спеца можно было найти, но нужно было договариваться с прапорщиком, командиром хозвзвода. При этом он мог запросто отказать молодому лейтенанту, сославшись на какие-то срочные «золотарские» работы. Не помню почему, но поиски Нарика к обеду не увенчались успехом. Жильцы общаги, вынужденные посещать уличный туалет, молча показали на часы и на забитый унитаз. Нарик при этом почти физически ощутил, как его макают в «парашу», и заволновался.

После обеда в курилке он посетовал на возникшие трудности. И кто-то из офицеров рассказал, что у них в училище тоже часто забивалось «очко» потому, что их казарма была на первом этаже. Так их умельцы пробивали его просто. В «очко» бросали взрывпакет и накрывали его большим листом фанеры, а сверху клали гирю, чтобы взрывной волной лист не унесло. При взрыве создавался гидродинамический удар, и все «дерьмо» уходило по трубам. Нарик, услышав эту новость, понял, что он спасен.

После построения он «выцыганил» у старшины роты взрывпакет и рванул в «общагу».

Квартира была пуста. Это позволяло спокойно работать. Поискав под кроватью, он выудил лист фанеры полметра на метр, неведомо кем и когда туда убранный. Примерил к «горшку». Подходит. Достал из кармана взрывпакет, запалил огнепроводный шнур (ОШ) и бросил в унитаз. Накрыв фанеркой, сообразил, что нужно еще и гирю «для гидродинамического удара». Вспомнил про двенадцатикилограммовые хромированные и разборные гантели — гордость Мускула. Рванул в комнату за ними. Нашел под кроватью, выкатил их и, кряхтя, поспешил в ванную. Благо ОШ горит десять секунд. Успел. Водрузил гантели на фанерку и выскочил из ванной, захлопнув за собой дверь, как раз тогда, когда прогремел взрыв. Довольный открыл ее и… О ужас! С порога на него хлынуло содержимое унитаза и поплыло по квартире. Вся ванная комната была заляпана дерьмом. Вместо прекрасного белого унитаза из пола осколком гнилого зуба торчал только кусок фаянса. В луже лежала хромированная гордость «Мускула».

Это был конец, и Нарик сознавал это. Где купить в советские времена новый унитаз, да еще в Грузии? А если узнать где, то где взять столько денег, чтобы заплатить спекулянтам назначенную цену? Придя домой, квартиранты и даже Мускул были настолько потрясены, что забыли набить Нарику рожу. Самое страшное было в том, что даже вычерпывать это дерьмо было бесполезно. По закону о сообщающихся сосудах, все продукты жизнедеятельности человека, попадавшие в унитазы на разных этажах, частично становились достоянием жильцов «общаги».