Телохранительница Его Темнейшества (сборник) - Ирмата Арьяр

Он молчал, наматывая прядь моих волос на палец.

Принцесса, видимо, села под дверью. Настойчивая.

– Я хочу ее видеть, Дьяр. Ты не притащил бы кого попало просто так в мою спальню. Никого не притащил бы. Я тебя знаю, сволочь. Что ты хочешь за нее, скажи? Назови свою цену.

Принц улыбнулся. А мне стало страшно. О богиня, с двоими мне не справиться, даже если выпущу крылья.

– Я много отдам, проклятый мальчишка. Слышишь?!

В дверь грохнуло кулаком. Дьяр обхватил меня. Тьма его крыльев стала гуще, но сквозь нее еще просвечивали алые узоры стен спальни.

– Это она, я чувствую! – взревела принцесса Тьмы. – Эта дрянь – Аэли! Впусти меня!

– Вот я и выяснил, что хотел, Зарга! – расхохотался принц. – А ты так долго скрывала имя пигалицы, сумевшей выставить тебя на посмешище. И всего-то надо было подобрать и выкупать в цветочной воде первую же шлюшку да подбросить тебе на подушку пару беленьких волосков.

– Шлюшку?! – зашипела я.

Дверь затрещала под напором взбешенной принцессы, крылья Дьяра уплотнились, сомкнулись, и я ощутила перемещение.

Наконец-то снова – моя уютная спаленка в замечательной, почти родной башне!

А раз мы снова на территории Академии, где будто бы все адепты равны, то можно и забыть, что передо мной наследник Темного Трона.

– Как ты меня назвал?! Ой… – моя ладонь привычным уже жестом полетела к щеке оскорбителя… и увязла в мгновенно сгустившемся облачке тьмы. А от резкого движения мой бронелифчик громко хрустнул. Я замерла с широко распахнутыми глазами и вытянутой рукой.

– Больно? – принц, вместо того чтобы возмутиться покушением, обеспокоенно свел брови.

– Н-нет… – и тут только я осознала, в каком виде стою перед ним, вся такая красивая, в бинтах и поясе целомудрия. – Отвернись.

Мое персональное средство передвижения приопустило крылья, но не убрало совсем, и мрачно пялилось в окно, пока я переодевалась за его спиной. Даже в половину размаха его крылья перегораживали комнату от стены до стены. Темно как в каземате.

Надежда, что Дьяр оставит меня в покое, если я буду лишь оскорбленно сопеть, рухнула после первого же вопроса:

– Итак, Аэли, почему тебя Зарга ненавидит до истерики? Даже не надейся увильнуть от ответа. Я тебе не Даори Энриати.

– А это кто?

В комнате резко посветлело: Дьяр втянул крылья и повернулся. Я взвизгнула, швырнула в него покрывало вместе с заклинанием «мушиный рой», а пока он с ними боролся и развеивал кисею мушек, успела натянуть домашнюю тунику.

– Даори Энриати – адепт четвертого курса Академии, ты его знаешь как посланника Тринадцатого клана, – спокойно пояснило высочество. – Кстати, что за удивительное заклинание, за которое Неупокоенные предложили такую сказочную цену, как Долг клана?

– Ах да, было такое, – вспомнила я блондинистого верзилу-вампира. – Заклинание… я теперь и сама не помню. Оно на экзамене получилось экспромтом и сразу вылетело из головы. Стала бы я от таких даров отказываться, как тысяча нетленных должников!

– Две тысячи триста сорок три, – уточнил принц. – И хорошо, что отказалась от сделки. Мой отец очень не любит, когда его подданные раздают такие неосторожные клятвы целыми кланами. Да еще и особе, не имеющей отношения к демонам.

– Имеющей! Мой дед – стопроцентный высший демон! Был.

– Да ну? – Дьяр уселся на единственный стул. Мог бы и даме предложить. Мне пришлось пристраиваться на уголок кровати. – Когда это у высших демонов рождались блондинки?

– Да тот же Даори Энриати – блондин, хоть и умерший и обращенный.

– При жизни он был светлым магом. Шпионил на территории Тархареша под прикрытием личины, за что и поплатился. Мы казнили его.

– Так и говори, что скормили вампирам. А могли бы и обменять его на своего шпиона. Неужели светлым никто из демонов не попадался?

– Обмен – чрезвычайная редкость. Попавшийся демон всегда так или иначе искупает свой провал. А Неупокоенным тоже надо и кушать, и поддерживать популяцию… своеобразным почкованием, – брезгливо поморщился будущий владыка.

Да-а, не любят демоны недемонов, да они вообще никого не любят и любить не способны.

– Но я собирался говорить не о Тринадцатых, а о тебе, – вспомнил он.

– Лучше о вампирах. Мне вот давно интересно, а как…

– Лика, номер-р-р не пр-р-ройдет! – встопорщилось высочество. – Чтобы тебе было проще и… правдивее со мной говорить, я тебе кое-что поясню. Видишь ли, клятвы, которые дают Тьме владыка и его прямые потомки, имеют свойство исполняться стопроцентно.

Вот это поворот, помрачнела я. Спасибо, предупредил. Это что же получается, если темная принцесса поклялась, то она своего добьется? Ха! Когда я стану старшей жрицей, даже клятвы Темного Трона меня не достанут.

Тактика выжидательного молчания и тут себя оправдала.

– Я знаю о клятве Зарги, – продолжил Дьяр, – потому что ее знает Тьма, а я все-таки наследник, и дело касается чести Темного Трона. Рано или поздно сестрица нашла бы тебя, и было бы все по ее слову и не так безобидно. Теперь я сделал так, что ее клятва формально выполнена – не придраться. Никому еще не удавалось перейти Зарге дорогу и остаться в живых.

– Не вся выполнена. Зарга еще поклялась, что я поцелую ее плеть.

– Это совсем несложно организовать. Ты лучше меня поцелуй.

– Не вижу, чем лучше.

– Да хотя бы в награду за твое спасение, Лика, ты расскажешь, что именно случилось десять лет назад.

Да я и не надеялась, что получится все скрыть. Вот только, по нашим с богиней планам, не Дьяр должен был узнать всю приукрашенную и подправленную правду, а его отец. И унесло же куда-то владыку из столицы, да еще так надолго!

– Мне было почти семь лет, когда я попала Зарге в плен…

– В плен берут врагов, а не подданных Тархареша, – заметил Дьяр.

– А я тогда еще не была вашей подданной. Я сбежала из дома и пробиралась на родину моей матери, к деду. Думала, он еще жив…

Ни слова неправды я ему не сказала. Просто умолчала, что бежала из храма перед посвящением в жрицы богини Лойт. Семь лет мне исполнилось уже в плену. Мой самый чудовищный день рожденья…

Тогда мне почти удалось бегство. Почти.

Угораздило же меня пересечь границу Тархареша как раз в тот момент, когда Зарга охотилась на оборотней. Демоны люто их ненавидят, за разумных не считают. И сгребла она меня вместе с выводком волколаков, приняв поначалу за одного из детенышей.

Зарга меня в походной палатке на цепь посадила. В качестве комнатной зверушки. Коврика под ноги. И поначалу пыталась кормить меня тем мясом, что после ее развлечений оставалось от оборотней, а поить их кровью. Я трое суток рвотой захлебывалась. Пока мне руки за спиной не связали, сама себе вены грызла, чтобы сдохнуть побыстрее.

А потом принцесса-чудовище, стоявшая лагерем в опасной близости от границы с Серыми Холмами, откуда-то приволокла двух сельо, девушку и парня. Девушка не то что жрицей не была, она и нашей магией слабо владела. Простая совсем селянка, выбравшая путь земли. Не всем из нас воительницами быть.

Вот тогда я впервые за дни плена и подала голос:

– Убей ее первой, Зарга.

– О, зверушка заговорила! – удивилась демоница. – Почему ее первой?

– Потому что я приказываю.

Мне казалось, гонор и наглость – болезненный, но быстрый способ покончить с пленом. Лучше, чем страшный грех самоубийства.

Ее стражницы попытались меня уму-разуму научить, как к принцессе вежливо обращаться надо. Я тогда все молочные зубы потеряла, какие еще не успели выпасть. Долго потом у меня зубы росли. И криво. Пришлось заклинаниями править.

А Зарга, отхохотавшись, заставляла меня, раз мне так хочется убить сельо, тупым ржавым ножом горло той селянке резать. И нож мне сама дала, дура. Я с этим ножом на нее и полезла. Меня убили бы легко и быстро, чего я и добивалась, не заговори та девушка:

– Моя соплеменница права. Меня убить надо прежде моего мужа, потому что иначе я в хиссу обращусь.

– Твоя соплеменница? – Зарга перестала меня пинать и стражниц своих остановила. – Так этот щенок – сельо, а не оборотень? Это хорошо.

Лучше бы демоница обратила внимание на слова о хиссе. С такой тварью, как перерожденная сельо, даже демонице не справиться. Но Зарга пропустила угрозу мимо рогов. Приказала увести меня, вымыть и подлечить. И после снова доставить к ней. Она ненавидела сельо еще яростней, чем даже оборотней.

Пока стражницы топили меня, точнее, с удовольствием прополоскали пленницу в реке вместе с цепью, то и дело забывая доставать из-под воды, Зарга развлекалась с пленниками. Откуда я знала? Я же сельо. Чувствовала своих. И еще кричали они очень громко. Парень умолк первым. А потом раздались жуткий вой хиссы и треск рвущейся ткани палатки.

Именно тогда я поклялась той, от служения которой бежала, – богине Лойт. Поклялась великой клятвой – положить на ее алтарь свою душу, если богиня поможет мне бежать из плена и отомстить кошмарной принцессе за нас, сельо, и даже за растерзанных оборотней. По иронии судьбы, как раз в тот день было мое семилетие.