Стиратели. Исчезнуть без следа - Ким Чунхёк

– Окей. Я человек понимающий, зла на людей не держу. Господин Ян, вы же оставите нас наедине?

– Само собой. Не буду мешать вашему разговору. Книжный на первом этаже скоро закроется. Если вдруг проголодаетесь, вон там на столе есть сэндвичи и разные закуски. Еще я подготовил ваш любимый виски, лед в холодильнике…

– Да ладно вам, мы же не дети. Вы так из-за моего старика стараетесь?

– Как я могу не постараться для любимого сына председателя?

– Не переживайте, можете идти. Мне предстоит беседа с вашим лучшим писателем.

– До свидания. С нетерпением жду захватывающей истории, которую вы вместе создадите.

Выходя из офиса, Ян Чаин мельком взглянул на Кан Чхиу. Он много наблюдал за ним и мог понять его настроение по одному только взгляду или изгибу рта. Сейчас писатель был похож на гранату с выдернутой чекой. Вот-вот взорвется. В таком состоянии его лучше избегать. Ян Чаин спустился на первый этаж и отправил писателю сообщение: «Прости, что оставил тебя с ним. Блажен подвергающийся искушению, потому как, избыв его, получит большой гонорар».

Кан Чхиу хотел было сразу ответить на полученное сообщение, но почувствовал, что одной эсэмэской его ответ не ограничится. На описание этой идиотской ситуации уйдет не одна сотня слов.

– Я собираю и развиваю истории, – обратился он к Хам Тонсу. – Если вы честно расскажете мне о себе и своей жизни, я выберу из вашего рассказа наиболее интересные части и немного их приправлю. Приготовлю, так сказать, блюдо из ваших ингредиентов.

– Выходит, не такой уж вы и «лучший писатель»? Вы просто стряпаете свои книги из чужих историй. Так любой дурак сможет.

– Возможно. Но, как однажды сказал Хемингуэй, причина, по которой писательство приносит большие деньги, заключается в том, что немногие могут заниматься этой тяжелой работой.

– Не согласен. Не такая уж и тяжелая работа. Что сложного в том, чтобы стучать по клавиатуре, сидя за компьютером?

– Ну… Могу я быть с вами откровенным? Нам предстоит долгая беседа, полагаю, будет лучше, если мы будем честны друг перед другом.

– Честность – это хорошо. Люблю честность.

– Трудность моей работы заключается в том, что прежде, чем приступить к самой истории, мне приходится тратить время на бесполезные разъяснения.

– Что? Разговор со мной – это бесполезные разъяснения?

– Вот именно. Выслушивать чью-то историю, не только вашу, но и любого другого человека, гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Это отнимает много энергии. Нужно уметь улавливать самую суть рассказа, понимать язык тела собеседника, распознавать ложь, проверять факты и параллельно поддерживать беседу, чтобы выудить на поверхность те детали, что запрятаны глубже всего. Я всегда включаю диктофон, но он записывает только голос, поэтому важно сразу обращать внимание на жесты и мимику. Даже просто переслушивать запись – это непростая задача, ведь мне нужно не потерять первое общее впечатление от вашего рассказа. Ну что, все еще не похоже на тяжелую работу?

– Теперь похоже.

– Тогда разминка закончена, давайте приступим к делу?

– У меня остался еще один вопрос.

– Задавайте.

– Я здесь, потому что мой старик меня отправил. Можете объяснить, чем конкретно мы будем заниматься? Мне сказали, что вы просто послушаете мою историю… Что вы хотите услышать?

– Вы когда-нибудь читали чью-нибудь биографию?

– В детстве я читал биографии Эдисона и Линкольна.

– Представьте, что пишете свою биографию. Расскажите мне историю молодого предпринимателя Хам Тонсу.

– Что же рассказать?.. Я мало что сделал в качестве молодого предпринимателя. Я недостаточно еще пережил, чтобы писать автобиографию. Хотя, пожалуй, жизнь не молодого предпринимателя, а человека Хам Тонсу была довольно увлекательной.

– В каком плане?

– Вы же здесь не для того, чтобы потом настучать старику на мою личную жизнь?

– Мы не будем ничего публиковать без вашего утверждения. Вы получите финальный вариант, и, если что-то в нем вас не устроит – я перепишу. За это можете не волноваться.

– О, это отлично. Книга будет в основном обо мне?

– Конечно. Расскажите мне о самом увлекательном событии в вашей жизни за последнее время.

– Ничего, если я буду рассказывать про что-то незаконное? Вы же… Как это называется, когда рассказываешь священнику всякие тайны?

– Исповедь.

– Точно. Вы же сохраните все в тайне, как на исповеди?

– Если бы я не умел хранить секретов, то не смог бы заниматься своим делом.

Хам Тонсу тревожно кусал губы, размышляя, можно ли доверять этому человеку и если да, то насколько.

– Вы когда-нибудь принимали наркотики? – осторожно спросил он, будто тема не покажется такой громкой, если говорить о ней тихим голосом.

– Конечно, каждый день.

– Каждый день?

– Писательство очень похоже на наркотик. Знаете, что между ними общего?

– Нет. Что?

– Есть три пункта. Во-первых, есть те, кто ни разу не пробовал, но нет тех, кто пробовал только один раз. Во-вторых, пристрастившись, люди хотят сбежать от реальности и погрузиться в выдуманный мир. В-третьих…

– Можно я попробую угадать?

– Попробуйте.

– А подсказка будет?

– Я намекну.

– Эх, я не очень хорошо понимаю намеки.

– Это связано с частью тела.

– Часть тела… Часть тела зависит от наркотика. Что-то нюхают, что-то колют, что-то глотают, что-то курят…

– Вы слишком профессионально к этому подходите. Дам еще одну подсказку. Шприц.

– Шприцы имеют какое-то отношение к писательству? Если наполнить шприц чернилами, то им можно писать. Нет? Тогда… Если сильно переутомиться, можно попасть в больницу, где вам поставят капельницу?

– Почти горячо.

– Сдаюсь. Расскажите.

– От этого страдают запястья.

– Почему?

– Если много писать, то они устают, если много колоться, то…

– Хорошо, я понял, не надо дальше объяснять. Так себе загадка.

– Это и не было загадкой. Вы сами захотели отгадать.

Хам Тонсу скорчил обиженную мину и налил себе виски. Одного взгляда на то, как он это делал, хватало, чтобы догадаться об алкогольной зависимости. Он смотрел на янтарную жидкость в стакане так, как обычно смотрят на любимого человека.

– Выходит, вы все-таки пробовали наркотики? Иначе откуда бы вы знали, что у них общего с писательством?

– Для этого не обязательно пробовать.

– Так неинтересно. Как же вы будете слушать мою увлекательную историю?

– Давайте считать, что пробовал. Нет, не так. Я постоянно употребляю. Я наркоман. Поэтому ношу одежду только с длинными рукавами.

– Другое дело.

Хам Тонсу разом осушил полстакана. Звук глотков эхом разнесся по просторному помещению. Виски не случайно имеет тот же цвет, что и топливо. Когда алкоголь распространился по телу Хам Тонсу, он тут же почувствовал, как заводится его внутренний мотор, и заговорил:

– Мне было десять. Старик отвел меня в зоопарк. Там я увидел одного кенгуренка.