Восход тьмы - Милен Сарто

– Я же сказал: по-жа-луй-ста!

– Май… – прохрипела Амалия, чуть приподняв веки. – Не бойся, все будет хорошо. Мне просто… стало душно… Можешь принести холодной воды?

– Конечно, – огневик кивнул девушке, злобно зыркнув в сторону брата, и скрылся за дверью.

Когда же Амалия убедилась, что Май ушел, то свободно села на кровати, впившись непримиримым взглядом Обсидиана. Она молча скрестила руки на груди.

– В следующий раз, когда решишь устроить очередной спектакль, предупреди как-нибудь, – Обсидиан отпустил руку девушки, ненавидя себя за то, что купился. Он постарался скрыть обиду, безразлично поправляя ворот своей рубашки.

– В следующий раз, когда решишь стереть память, предупреди как-нибудь. – Амалия спародировала тон кронпринца. Серые глаза девушки зло смотрели на Обсидиана из-под нахмуренных бровей. – Я более чем уверена, что была против этого. Не правда ли?

Обсидиан замер лишь на миг. Но затем кронпринц глубоко вздохнул и запустил руку в волосы, приглаживая непослушные пряди. Он старался не смотреть в лицо девушке. Амалию это разозлило еще больше:

– Ах, ну да! Скажи еще, что ты это сделал ради…

– Тебя, – Обсидиан наконец-то поднял на нее золотые глаза. – Я всегда и все делаю ради тебя, цветок. – Он говорил эти слова медленно и с нажимом, в который раз пытаясь их донести до Амалии. Комната стремительно потемнела из-за надвигающейся бури.

– Не называй меня так! – прошипела сквозь зубы Амалия. На улице грянул гром, и этот внезапный звук заставил ее вздрогнуть, а затем поплотнее укутаться в одеяло.

– На что именно ты злишься? – все так же спокойно говорил с ней Обсидиан. Но он чувствовал, что его терпение скоро лопнет. Слишком много произошло за эти лье, от чего он переставал владеть собой.

– Дай-ка подумать… – Амалия сделала вид, что действительно задумалась. – Почему ты стер мне память? Зачем лгал насчет происходящего эти пять циклов или сколько там вообще времени? Зачем ты создал этот купол? От кого мы прячемся? Неужели ты солгал, что на меня кто-то охотится, Обсидиан? – После этих слов девушка аккуратно коснулась темнеющих вен на шее Обсидиана. От этого прикосновения по его коже побежали мурашки, но лицо его все так же оставалось серьезно. – Почему с тобой происходит кракен его знает что, а ты молчишь!? И наконец: что вообще было вчера между тобой и Маем? Ты ведь его чуть не убил! – девушка почувствовала, как ее злоба на Обсидиана постепенно начала стихать. Голос ее задрожал и, боясь расплакаться, она немного помолчала, чтобы собраться с силами. – Почему ты это делаешь?

Обсидиан молчал. Ему не хотелось взваливать на Амалию все, что он чувствовал. Но рано или поздно все, что он таил в себе, должно было вскрыться. Багдест прав: он не сможет ее защитить. Он постепенно терял контроль.

– Обсидиан? – повторила девушка – видимо, решила, что он ее не расслышал.

– Я не лгал тебе, Амалия. Просто скрыл от тебя некоторые события. Я стер тебе память потому, что произошло кое-что ужасное… Ты была на грани, и, чтобы ты не сорвалась и не причинила себе боль от этого, я… я… я решил, что будет лучше, если ты забудешь все это… И тебе станет легче.

Обсидиан хотел прикоснуться к девушке, но она отвернулась от него, демонстрируя то ли обиду, то ли полное равнодушие. Принц продолжил объясняться, пытаясь правильно подобрать слова.

– С Маем получилось не так удачно, я потерял контроль… Извини, я не хотел, чтобы ты увидела меня таким, как вчера. Я просто… думал, что так будет лучше. – Он сделал глубокий выдох, прежде чем снова продолжить. – Вчера со мной связались из дворца. Я должен вернуться туда.

– Из дворца? Но зачем? – Амалия была несильно удивлена тому, что услышала. Видимо, плохо помнила причины, по которым Обсидиан оттуда сбежал. Из-за такой реакции ему стало немного обидно, но он сам виноват в этом. Как и во всем остальном.

– Отец погиб, – он поднял на нее золотые глаза. Девушка старалась не встречаться с ним взглядом, постоянно перебегая взглядом с его спины на окно или себе на руки.

– Твой отец? Э-э… – Амалия прикрыла глаза и задумалась, видимо, вспоминая имя. – Виссарион? То есть… – И тут она впервые за долгое время посмотрела на Обсидиана, осознав услышанное. – Король умер? Король Цереры?

– Да.

Обсидиан чуть склонил голову набок, не отрывая от Амалии взгляда. Он надеялся, что она сама задаст этот вопрос, но девушка лишь молчала. Кажется, она была в замешательстве и не понимала, к чему Обсидиан ведет.

Он аккуратно коснулся ее подбородка двумя пальцами, пытаясь поймать ее взгляд:

– Я должен вернуться в королевство и хочу… Амалия, я хочу, чтобы мы отправились туда вместе. Я и ты.

– И я! – произнес Май, чтобы, наконец, обозначить свое присутствие. Он держал в руке кружку, полную воды, и ехидно при этом улыбался.

– Давно ты там стоишь? – недовольно проговорил Обсидиан, убрав руку от покрасневшего лица Амалии и вставая из-за кровати.

– А что? Ты становишься очень разговорчив только тогда, когда думаешь, что тебя никто не видит, – Май подал Амалии воду. Девушка быстро осушила кружку. – Ну и? Когда отправляемся?

Глава 6. Сказки и боль

Разделение Цереры было предложено Старейшинами не просто так. Во время правления Первых Богов каждый народ хотел иметь свою определенную территорию, так как ужиться всем вместе было тяжело: нехватка ресурсов, постоянные споры и разногласия между расами, из-за всего этого нарастала большая вероятность начала холодной войны между Первыми. Чтобы это предотвратить, королевство разделили на четыре части, но даже это не могло бы успокоить первых церрерийцев: разделение было неравномерным, из-за чего большую часть заняли сирияне и тейтарийцы.

«История Цереры», Том 1

ПРОШЛОЕ.

Континент Фаервил. Королевский дворец.

Цикл 9606 от Прихода Первых, лье 4.

Теплый весенний ветер, сдобренный сладковатым запахом вишни, развевал его русые волосы. Приближался праздник Первоцветия. Жители королевства каждый цикл ждали этого лье с большим нетерпением. После праздника наступала пора нового бога, Зефира, отвечающего за плодородие. После Первоцветия холода полностью отступали, солнце начинало пригревать, а трава – зеленеть. А значит, заканчивался и голод, который приходил каждую зиму. Считалось, чем больше подношений принесут церрерийцы Первому Богу, тем более урожайным, мягким и теплым будет лето.

Двое мальчиков сидели в королевском саду под огромным вишневым древом, пока садовники поливали посаженные семена. Другая прислуга убирала старую траву, выбирающуюся из-под снега.

– Отец сказал, что в этом цикле таррифэль будет жарче, чем обычно, – начал