Гум-Гам - Евгений Велтистов

Максим ничего не понимал: что это за пылеглот, почему Вертун хотел его утащить? Но Вертун дрожал всеми своими прутьями, и Максим пожалел его.

- Это я виноват, - с улыбкой обратился он к приятелю. - Не сердись, Гум-гам. Я не сказал, кто я такой. - И протянул руку Вертуну: - Меня зовут Максим.

Вертун осторожно пожал руку мальчика, пропищал:

- Стоит только позвать: "Вертун!" - я тут как тут. - И Вертун убежал на гибких прутьях.

- У нас была игра с летающими пылеглотами, - Гум-гам кивнул на раскиданные ящики. - Когда много пыли, я запускаю пылеглоты.

Он споткнулся о какой-то ящик и рассердился:

- Вечно ты мешаешь! Вертун, тащи его в мусоропровод!.. Музыкальный умывальник, - пояснил он гостю.

- Зачем его выкидывать? Он совсем новый, - удивился Максим.

- Ерунда! - беззаботно ответил Гум-гам. - Если нужно, закажу другой, с песенками.

Вертун, толкая умывальник гибкими щупальцами, укатил его за дверь.

- Сколько в этом доме скучных вещей! - жаловался Гум-гам. - Если не придумывать новые, можно умереть от тоски... Например, знаешь, что я недавно изобрел? Утринос! Хитрая штука. Хочешь, покажу?

Максим кивнул. Он думал, что утринос какойнибудь летающий или хитро выскакивающий из кармана платок, но это оказалась доска, разграфленная на клетки и с двумя кнопками. Гум-гам нажал на одну кнопку - на доске появился крест, нажал на другую - и рядом с крестом возник кружок.

- Понятно, - сказал Максим. - Крестики и нолики.

- Как ты догадался? - удивленно воскликнул Гум-гам. - Ах да, я совсем забыл, что видел эту игру в вашем дворе. Там две девчонки чертили на асфальте. А я сам придумал утринос! Он страшный обманщик: когда проигрывает, всегда вместо креста рисует ноль.

Гум-гам стукнул по кнопке и задумчиво сказал:

- Конечно, ты прав, Максим: это старая игра, пора ее выкинуть... Но зато, - он улыбнулся, чтото придумав, - зато ты не угадаешь, на какую букву все вещи в этом доме!

Максим удивленно огляделся, рассматривая незнакомые вещи. Правда, некоторые он уже знал: пылеглот, утринос.

- Ни за что не угадаешь! - торжествовал Гумгам: наконец-то он предложил другу забавную игру. - Пойдем, я тебе покажу.

Каких только вещей не было в доме Гум-гама! Машины для умывания, чистки зубов и вытирания, насвистывающие марши; машины для причесывания и для гимнастики - с веселой музыкой; механические щетки для скафандра, шлема, ботинок, урчащие, словно коты; телевизоры всех фасонов - со стену и карманное зеркало, экраны на умывальнике, на спинке кровати, на столах; даже чайные чашки с экраном вместо дна. Все эти вещи странно оживали, начинали бормотать, едва Гумгам и Максим приближались к ним: "Включи меня... Включи меня..."

Друзья стояли перед шкафом. С виду это был шкаф как шкаф - обычный двустворчатый шкаф. Вдруг дверцы распахнулись, и Максим неожиданно для себя вошел в шкаф. Он тут же повернулся в темноте, вышел и увидел себя в костюме пожарного - разумеется, в зеркале, которое почтительно держал Вертун. Потом Максим выходил из шкафа в костюмах врача, охотника, шофера, продавца, а когда игра надоела, он забеспокоился:

- Как я вернусь домой? С погонами, что ли?

На нем была форма юного барабанщика, сшитая точно по росту.

- Пустяки, - махнул рукой Гум-гам. - Что на тебе было? Рубашка и штаны? Сейчас получишь.

И Максим появился из шкафа в новой рубашке и новых штанах.

- Ну, - хитро спросил Гум-гам, - угадал?

Максим покосился на забавный шкаф-одевалку, нерешительно произнес:

- Наверное, все они начинаются на "В".

- Вот и не угадал! - Гум-гам захлопал в ладоши. - Все они - машины. Все на "М"!.. Миллион разных "М"!

- А чего ж они шепчут: "Включите меня..."

- Ты прав, - согласился Гум-гам. - Все они приставалы.

Максим пожалел, друга: целый день сиди дома и нажимай миллион кнопок. Если б не верный Вертун, у Гум-гама не было бы ни одной свободной минуты.

- Вертун! - крикнул Гум-гам, и Вертун тотчас явился. - Выкидывай все, Вертун!

- Все? - пропищал Вертун.

- Все, все, до единой! - Гум-гам вздохнул с облегчением, засмеялся, придумав, как ему избавиться разом от миллиона противных кнопок. - Я думаю, Максим, пока идет уборка, мы с тобой поиграем. Быстрей на улицу!

Гум-гам побежал через комнату, Максим - за ним. На бегу Максим ударился плечом о шкаф, крикнул:

- Вертун, убери его!

- Молодец, Максим! - похвалил, оглянувшись, хозяин. - Будет знать, как толкаться!

Гум-гам подскочил к прозрачной стене, и она со звоном распахнулась. Открылось синее-синее, как море, безграничное небо. В этом небе порхало чтото пестрое - бабочки или птицы, Максим точно не мог разглядеть, моргая от непривычно слепящего света. Он посмотрел вниз и не увидел ни улицы, ни двора, никакой вообще земли. Это было так непривычно, что Максим в испуге отступил от распахнутой стены.

- Как ты хочешь гулять? С зонтом? На облаке? На клумбе? - спрашивал его Гум-гам.

- Не... знаю... - растерянно отвечал Максим.

- Сейчас я придумаю что-нибудь забавное, - обещал его друг.

За их спинами Вертун убирал последний пылеглот.

- Тебе не жалко? - спохватился Максим. - Как ты будешь умываться, обедать, одеваться?

- Не волнуйся, - рассеянно отвечал голуболицый мальчик. - Автук сделает новые машины.

- Автук? - Максим повторил странное имя. - Кажется, я еще не видел Автука.

- Мы не заходили в эту комнату, - спокойно сказал Гум-гам. - Мой Автук делает все на свете.

Любую машину - за одну секунду. Вот смотри: сейчас я попрошу одну вещь, которой еще нет ни у кого. И она сразу будет. Эй, Вертун, принеси сюда летающие банты!

Вертун мигом принес две белые ленты.

- Зачем это? Что мы - девчонки? - возмутился Максим, догадываясь, что ленты могут стать бантами.

- Не пожалеешь, - сиял Гум-гам, завязывая на голове Максима бант. - Я еще не видел ни одной девчонки, которая летает с бантами. Мое изобретение... - скромно добавил он, смастерив себе такой же бант.

- Разве мы полетим? - удивленно спросил Максим, ощупывая свой бант (он еле держался на макушке).

- Еще как! - воскликнул Гум-гам, ведя его к распахнутой стене. - Не бойся, не развяжется. Р-раз! - и ныряй.

Гость упирался, не понимая, как он может летать с каким-то глупым бантом. И тогда Гум-гам легонько толкнул его в спину.

Максим ахнул, сорвавшись с карниза, прошептал, задыхаясь, "р-раз!" и повис в воздухе. Он ощутил удивительную легкость, словно очутился в реке, и радостно замахал руками, заболтал ногами. А рядом парил Гум-гам, звал: "Эй, за мной!", и над головой его, над вставшими дыбом волосами, сам собой вертелся крохотный белый пропеллер.

Теперь Максим увидел город, в котором жил его друг. Слева и справа, сверху и снизу висели огромные разноцветные дома-шары. Впрочем, где было "лево", а где "верх", Максим не мог точно сказать, кувыркаясь в голубых волнах. Ясно было одно: в воздушном городе нет никаких улиц. Навстречу нашему летуну катилось что-то пестрое, вертящееся, и он едва успел нырнуть в сторону, а оглянувшись, догадался, что это цветочная клумба.