Немезида - James Swallow

Кустодий увидел краем глаза движение камеры слежения, которая располагалась высоко наверху, на потолке грузового трюма. Ещё до этого он заметил, что по его ощущениям, она задерживалась на нём дольше, чем ей полагалось. Сейчас же казалось, что внимание устройства полностью сосредоточилось на нём. Не поворачивая головы, Вальдор увидел, что Тариэль слегка сдвинулся, так что голо-экран был теперь закрыт его телом.

Губы кустодия скривились, он стремительно вскочил на ноги и пересёк небольшое расстояние между ними. Тариэль панически заметался, но Вальдор уже был рядом, хватая его за руку. Голо-экран показывал вид с точки зрения камеры, которая двигалась вслед за кустодием. Его изображение окружал ореол потоков данных, передающих биологические характеристики и моторику тела. Тариэль каким-то образом вторгся в систему внутренней безопасности летательного аппарата и направил её на удовлетворение собственного любопытства.

– Не шпионь за мной, – сказал Вальдор инфоциту. – Я дорожу своим уединением.

– Вы не можете меня винить, – выпалил Тариэль. – Мне было интересно, кто вы такой.

Вальдор быстро обдумал это, все ещё удерживая его в своём неподвижном захвате. Они молча погрузились на борт транспортника, и до этого момента ни один из них не произнёс ни слова. Его не удивляло, что второй человек позволил своей любознательности возобладать над осторожностью. Тариэль и ему подобные состояли с необработанной информацией в таких же взаимоотношениях, как человек с зависимостью – со своим избранным пороком. Идея новых данных приводила их в восторг, и они делали всё возможное, чтобы заполучить их и усвоить. Он не мог вообразить, как это сочеталось с маниакальной потребностью Ассасинорум в практически полной секретности. Возможно, это до какой-то степени объяснялось специфическим характером клана Ванус и его агентов.

– Ну и кто я? – требовательно спросил он. – Если я поймал тебя на том, что ты глазел на меня через эту камеру, тогда ты, конечно же, занимался как-минимум тем же самым с тех пор, как мы покинули Город Императора.

– Пожалуйста, отпустите мою руку, – сказал Тариэль. – Вы делаете мне больно.

– Ещё нет, – сказал Вальдор, но, тем не менее, разомкнул захват.

Через секунду инфоцит кивнул:

– Вы Константин Вальдор, генерал-капитан Кустодианской Гвардии, предел погрешности менее четырнадцати процентов. Я вывел это благодаря анализу физиологических параметров и существующих записей, а также выборочных данных из прочих информационных потоков. Тариэль продемонстрировал ему вводные из самых разнообразных источников, таких как маршрутизация трафика, перечни продовольствия, закупаемого интендантским управлением Дворца, траектории перемещений автоматов-уборщиков, файлы ремонтной документации из кузниц, чинивших роботов, которых Вальдор ломал во время утренних тренировок... Воину это казалось тёмным лесом, но инфоцит управлялся со всем этим с лёгкостью. 

– Это... впечатляет, – высказался Вальдор. – Но я бы не сказал, что это работа ассасина.

Лица Тариэля затвердело:

– Клан Ванус устранил многих врагов Империума. Мы делаем свою часть общего дела, также как и вы, генерал-капитан.

Вальдор склонился к человеку, нависнув над ним:

– И скольких врагов Империума убил ты, Фон Тариэль?

Инфоцит помедлил, щуря глаза.

– Таким образом, чтобы вы сочли это ликвидацией? Ни одного. Но я поспособствовал устранению ряда объектов.

– Например?

Сначала Вальдор подумал, что Тариэль откажется отвечать, но тут инфоцит начал говорить, быстро и резко, как будто выдавал скачанные данные:

– Я предоставлю вам пример. Лорд-Избранник Корлисс Браганза из колонии Тритон-Б.

– Имя мне знакомо. Правонарушитель и уголовник.

– По сути, да. Благодаря отклонениям в поведении программного обеспечения, которые обнаружились в ходе рутинного информационного чёса, я выяснил, что он занимался присваиванием имперских средств, и это было частью плана  по финансированию акции против нескольких высокопоставленных членов Министорума. Он пытался создать опорную базу, чтобы влиять  с её помощью на колониальную политику Империума. Я внедрил материалы подстрекательного характера в личные хранилища данных Браганзы, тайно задействовав ничего не подозревавших людей. Итоговое обнаружение этих фальсификаций привело к его смерти от рук его же сообщников, и, в свою очередь, к разоблачению личностей последних.

Вальдор припомнил случившееся с Браганзой. Тот оказался втянут в дело о жестоком убийстве юной аристократки, и после того, как на свет выплыли железные доказательства, подтвердившие его  вину несмотря на все его заявления об обратном, электорат Тритона, в своё время проголосовавший за избрание Браганзы, в ярости обратился против него. Во время его транспортировки на каторжный астероид произошёл несчастный случай, во время которого Браганза, по всей видимости, и погиб.

– Ты слил подробности о его тюремной перевозке.

Тариэль кивнул:

– Самое чистое убийство – это то, которое совершает вместо тебя другой, не знающий о том, что ты его на это побудил.

Кустодий удостоил его кивком:

– Не могу придраться к твоей логике, – он отступил назад и дал инфоциту  пространство, чтобы тот расслабился. – Если у тебя под рукой так много данных, ты, вероятно, сможешь рассказать мне что-нибудь о человеке, которого нас послали найти?

– Эристед Келл, – незамедлительно ответил Тариэль. – Клан Виндикар. В настоящий момент на длительном задании, нацеленном на окончательное искоренение загородных криминальных группировок в Атлантической Ограниченной Зоне. Если брать тех, кто работает в полевых условиях, числится среди спец-агентов высшего перцентиля. Пятьдесят два подтверждённых убийства, в том числе: Тиран Дааса, Королева Мортог Хэйвен, генерал эльдар Селлайанс нил Кахин, брат-капитан...

Вальдор выставил свою руку:

– Мне не нужно знать его досье. Мне нужно знать его.

Ванус долго обдумывал его слова. Но прежде чем Тариэль успел ответить, глаз Вальдора уловил вспышку огня в одном из обзорных иллюминаторов, и кустодий развернулся в ту сторону. Каждое из его чувств, предупреждающих об опасности, задвинуло всё остальное на задний план.

Он увидел за бортом копьё белого пара с наконечником в виде злобно-красного реактивного снаряда. Тот описывал спираль, наводясь на воздушное судно. Сирены тревожной сигнализации запоздало закричали предупреждение. Кустодий едва успел заметить свет и пламя, как транспортник внезапно сотрясся от титанического удара и резко завалился на правый борт. В грузовой трюм повалил дым, и Вальдор услышал визг рвущегося металла.

Оба непристёгнутых человека покатились по палубе, когда воздушный корабль штопором ушёл в объятия ржавого марева. 

Посещение валетудинариума всегда вызывало у Йозефа  чувство слабой тошноты, как будто одной близости к месту, где лечат, каким-то образом было достаточно, чтобы ему внезапно стало дурно без всяких на то причин. Он знал, что другие люди – те, кто не работал в правоохранительных органах – реагировали сходным образом, оказываясь  рядом с блюстителями правопорядка: они неожиданно ощущали себя виновными, даже если не совершали никаких преступлений. Тем не менее, чувство было настолько сильным, что если Йозеф чувствовал боль или резь, с которой было бы лучше  показаться медику, отвращение, спрятанное в самой глубине его души,  овладевало им до такой степени, что он  хоронил эту идею и ждал, пока всё не пройдёт само собой.

К несчастью, существенную часть перечня его обязанностей составляли пункты, из-за которых ему приходилось регулярно посещать самую большую клинику столицы . И всегда это были визиты в самое непривлекательное из её помещений – мортуариум.  Здесь царила зимняя стужа, блёклые деревянные полы и панельные стены блестели от слоёв густых влагоустойчивых лаков, а потолочные люм-планки заливали каждый уголок зала резким белым светом.

По всему помещению стояли заполненные жидкостью цилиндры-суспензоры с покойниками, которые можно было поднимать из отсеков под полом или опускать из ячеек хранения в потолке.  На покрытых инеем информационных планшетах виднелись ряды меток, чья цветовая кодировка указывала, кто из них был "новичком", которого следовало отставить в сторону для тщательной аутопсии, а кто был готов покинуть это место, чтобы их семьи могли провести завершающие ритуалы принесения даров.

Они пересекли залу, лавируя между медицинскими сервиторами и клиницистами низших рангов. Дэйг стянул свой головной убор, и Йозеф последовал его примеру, засунув под эполет свою коричневую шапку из вязаной шерсти.