Том 11. Пьесы. 1878-1888 - Антон Чехов

П л а т о н о в. Не пойду. Мне там душно.

Т р и л е ц к и й. Пойду сам. (Потягивается.) Кстати, что означают на вензеле эти Слово и Веди? Софью ли Войницеву или Сергея Войницева? Кого хотел уважить этими литерами наш филолог, себя или свою супругу?

П л а т о н о в. Мне сдается, что эти литеры означают: «Слава Венгеровичу!» На его деньги кутим.

Т р и л е ц к и й. Да… Что это с генеральшей сегодня делается? Хохочет, стонет, лезет целоваться… Точно влюблена…

П л а т о н о в. В кого ей тут влюбиться? В самое себя разве? Ты не верь в ее смех. Нельзя верить в смех той умной женщины, которая никогда не плачет: она хохочет тогда, когда ей плакать хочется. А нашей генеральше не плакать, а застрелиться хочется… Это и по глазам ее видно…

Т р и л е ц к и й. Женщины не стреляются, а травятся… Но не будем философствовать… Когда я философствую, я жестоко вру… Славная бабенка наша генеральша! Я вообще ужасно скверно мыслю, когда смотрю на женщину, но это единственная женщина, от которой отскакивают все мои лютые помыслы, как горох от стены. Единственная… Когда я гляжу на ее реальное лицо, я начинаю верить в платоническую любовь. Идешь?

П л а т о н о в. Нет.

Т р и л е ц к и й. Пойду сам… С попом выпью… (Идет и сталкивается у двери с Глагольевым 2.) Ах! Ваше сиятельство, самоделковый граф! Нате вам три рубля! (Сует ему в руку три рубля и уходит.)

П л а т о н о в и Глагольев 2.

Г л а г о л ь е в 2. Странная личность! Ни с того ни с сего: нате вам три рубля! (Кричит.) Я сам могу вам дать три рубля! Гм… Какой идиот! (Платонову.) Он ужасно поражает меня своею глупостью. (Смеется.) Глуп до безобразия!

П л а т о н о в. Что же вы, танцор, не танцуете?

Г л а г о л ь е в 2. Танцевать? Здесь? С кем, позвольте спросить? (Садится рядом.)

П л а т о н о в. Уж будто бы и не с кем?

Г л а г о л ь е в 2. Одни только типы! Все типы, на кого ни посмотришь! Какие-то рожи, орлиные носы, жеманство… А дамы? (Хохочет.) Черт знает что! При такой публике я всегда предпочитаю танцам буфет.

Пауза. Какой в России, однако же, воздух несвежий! Какой-то промозглый, душный… Терпеть не могу России!.. Невежество, вонь… Бррр… То ли дело… Вы были хоть раз в Париже?

П л а т о н о в. Не был.

Г л а г о л ь е в 2. Жаль. Впрочем, успеете еще побывать. Когда будете ехать туда, то скажете мне. Я вам открою все тайны Парижа. Я дам вам триста рекомендательных писем, и триста шикознейших французских кокоток в вашем распоряжении…

П л а т о н о в. Благодарю вас, я сыт. Скажите мне, правду ли говорят, что ваш отец хочет купить Платоновку?

Г л а г о л ь е в 2. Право, не знаю. Я далеко держу себя от коммерции… А вы заметили, как mon pere[15] ухаживает за вашей генеральшей? (Хохочет.) Вот еще тоже тип! Этот старый барсук хочет жениться! Глуп, как тетерев! А ваша генеральша charmante![16] Совсем недурна!

Пауза. Она такая душка, такая душка… А формы?! Фи, фи! (Бьет Платонова по плечу.) Счастливчик! Она затягивается? Сильно затягивается?

П л а т о н о в. Не знаю… Я не присутствую при ее туалете…

Г л а г о л ь е в 2. А мне говорили… Разве вы не…

П л а т о н о в. Вы, граф, идиот!

Г л а г о л ь е в 2. Но я пошутил… Зачем сердиться? Какой вы, право, чудак! (Тихо.) А правду ли говорят, что она… Немножко щекотливый вопрос, но между нами, я полагаю… Правду ли говорят, что она иногда любит деньги до положения риз?

П л а т о н о в. Об этом спросите у нее самой. Я не знаю.

Г л а г о л ь е в 2. Спросить у нее самой? (Хохочет.) Что за идея?! Платонов! Что вы говорите?!

П л а т о н о в (садится на другую скамью). Какой же вы мастер надоедать!

Г л а г о л ь е в 2 (хохочет). А что если на самом-таки деле спросить? Впрочем, почему же и не спросить?

П л а т о н о в. Разумеется… (В сторону.) Спроси только… Она отобьет тебе твои глупые щеки! (Ему.) Спросите!

Г л а г о л ь е в 2 (вскакивает). Клянусь, что это великая идея!.. Миллион чертей! Я спрошу, Платонов, и даю вам честное слово, что она моя! У меня предчувствие есть! Сейчас же спрошу! Держу пари, что она моя! (Бежит к дому и у двери сталкивается с Анной Петровной и Трилецким.) Mille pardons[17], madame! (Расшаркивается и уходит.)

Платонов садится на старое место.

П л а т о н о в, А н н а П е т р о в н а и Т р и л е ц к и й.

Т р и л е ц к и й (на крыльце). Вон он сидит, наш великий мудрец и философ! Сидит настороже и с нетерпением ожидает добычи: кому бы нотацию прочесть на сон грядущий?

А н н а П е т р о в н а. Не клюет, Михаил Васильич!

Т р и л е ц к и й. Плохо! Не клюется что-то сегодня! Бедный моралист! Жалею тебя, Платонов! Однако же я пьян и… однако же меня там дьякон ждет! Прощайте! (Уходит.)

А н н а П е т р о в н а (идет к Платонову). Что вы тут сидите?

П л а т о н о в. В комнатах душно, и это хорошее небо лучше вашего побеленного бабами потолка!

А н н а П е т р о в н а (садится). Прелесть, что за погода! Чистый воздух, прохлада, звездное небо и луна! Жалею, что барыням нельзя спать на дворе под небом. Когда я была девочкой, я всегда летом ночевала в саду.

Пауза. А у вас галстух новый?

П л а т о н о в. Новый.

Пауза.

А н н а П е т р о в н а. Я сегодня в каком-то особенном настроении… Мне сегодня всё нравится… Гуляю! Ну да говорите же что-нибудь, Платонов! Чего вы молчите? Я для того и явилась сюда, чтобы вы говорили… Экой вы!

П л а т о н о в. Что вам говорить?

А н н а П е т р о в н а. Скажите мне что-нибудь новенькое, хорошенькое, кисленькое… Вы сегодня такой умненький, такой хорошенький… Право, мне кажется, что я сегодня влюблена в вас более, чем когда-либо… Душка вы такой сегодня! И бунтуете мало!

П л а т о н о в. И вы сегодня такая красавица… Впрочем, вы всегда красавица!

А н н а П е т р о в н а. Мы с вами друзья, Платонов?

П л а т о н о в. По всей вероятности… Пожалуй, что друзья… Что же другое можно назвать дружбой?

А н н а П е т р о в н а. Во всяком случае друзья? а?

П л а т о н о в. Полагаю, что большие… Я к вам сильно привык и привязан… Много нужно времени, чтобы отучить меня от вас…

А н н а П е т р о в н а. Большие друзья?

П л а т о н о в. Для чего эти вопросики? Бросьте их, матушка! Друзья… друзья… Точно дева старая…

А н н а П е т р о в н а. Хорошо… Мы друзья, а знаете ли, что от дружбы между мужчиной и женщиной до любви единый только шаг, милостивый государь? (Смеется.)

П л а т о н о в. Вот как! (Смеется.) К чему вы это говорите? Ну да мы с вами не дошагаемся до чертиков, как бы широко ни шагали…

А н н а П е т р о в н а. Любовь - чертики… Сравнил! Не слышит тебя твоя жена! Pardon, я на вас тыкнула… Ей-богу, Мишель, нечаянно! А почему же нам и не дошагаться? Разве мы не люди, что ли? Любовь вещь хорошая… Чего же краснеть-то?

П л а т о н о в (смотрит на нее пристально). Вы, я вижу, или шутите мило, или же хотите… договориться до чего-то… Пойдемте-ка вальс танцевать!

А н н а П е т р о в н а. Не умеете вы танцевать!

Пауза. Надо с вами поговорить как следует… Пора… (Оглядывается.) Потрудитесь, mon cher[18], слушать и не философствовать!

П л а т о н о в. Пойдемте плясать, Анна Петровна!

А н н а П е т р о в н а. Сядемте подальше… Идите сюда! (Садятся на другую скамью.) Вот только не знаю, с чего начать… Вы такой неповоротливый и лживый человечина…

П л а т о н о в. Не начать ли мне, Анна Петровна?

А н н а П е т р о в н а. Ведь вы околесную понесете, Платонов, когда начнете! Скажите, пожалуйста! Он сконфузился! Поверю - держи карман! (Бьет Платонова по плечу.) Шутник Миша! Ну говорите же, говорите… Покороче только…

П л а т о н о в. Я буду короток… Вот что я вам хочу сказать: для чего?

Пауза. Честное слово, не стоит, Анна Петровна!

А н н а П е т р о в н а. Почему же? Да вы послушайте… Вы меня не понимаете… Будь вы свободны, я, недолго думая, сделалась бы вашей женой, отдала бы вам в вечное владение мое превосходительство, но теперь… Ну? Молчание знак согласия? Так, что ли?

Пауза. Послушайте, Платонов, в данном случае неприлично молчать!

П л а т о н о в (вскакивает). Забудем этот разговор, Анна Петровна! Давайте, бога ради, сделаем так, как будто бы его вовсе и не было! Не было его!

А н н а П е т р о в н а (пожимает плечами). Странный человек! Почему же?

П л а т о н о в. Потому что я уважаю вас! Я так уважаю в себе это уважение к вам, что расстаться с ним для меня будет тяжелее, чем провалиться сквозь землю! Друг мой, я свободный человек, я не прочь приятно провести время, я не враг связей с женщинами, не враг даже благородных интрижек, но… с вами заводить мелкую интрижку, вас делать предметом своих праздных помыслов, вас, умную, прекрасную, свободную женщину?! Нет! Это уж слишком! Лучше прогоните меня от себя за тридевять земель! Пожить глупо месяц, другой, а там… краснея разойтись?!

А н н а П е т р о в н а. Речь идет о любви!