Тайм-аут - Андрей Титов

«Оголодалою плотью смутно он немо жаждал любить».

— Пойдем. Только… Я сейчас. — отвечает она и бросает меня посреди танцпола.

Я возвращаюсь за бокалом. Пока Киры нет, я снова осматриваюсь вокруг. Два парня танцуют рядом с диджейской будкой, один, откровенно паразитирующий на сходстве с Райаном Гослингом, то взбирается на возвышение, то слазит с него. Несколько жадных девичьих глаз устремлено в его сторону. На остальной территории все те же брачные игры, подкаты-откаты, «я заебись, а ты отъебись». Допив пиво, иду к бару и заказываю джин с тоником. Между полками барного стеллажа зеркальные вставки. Смотрю на свое отражение. Рядом стоит светловолосый парень со стаканом в руке, с интересом наблюдая за происходящим в заведении. Иностранец. Заметив, что я смотрю на его отражение, он улыбается и приветственно поднимает бокал.

— Hi! — я поворачиваюсь к нему.

— Hey!

— What country are you from?

— England.

— Oh, so you’re an englishman? — говорю я, снимая воображаемую шляпу.

— Yep. And you?

— I’m local. What is your name, my new english friend?

— Eliot.

— Nice to meet you Eliot, do you wanna drink with me?

— Sure. What’s your name?

— Stas.

— Nice to meet you Stas!

Мы жмем руки, после чего я беру две водки.

— Do you like Saint-Petersburg, Eliot?

— Yep, a lot. Honestly I’ve never thought Russia’s so cool!

— I’m glad you like it, but Saint-Petersburg is not Russia.

— Why? — Элиот озадаченно смотрит на меня.

— Saint-P and Moscow are the biggest and most cultured cities in Russia, they like Europe. Life outside is a bit different, especially at asian part.

— Different? Like what?

— Don’t ask, once you see it, you’ll watch «Deliverance» like a Disney’s fairy tale. How long have you been here?

— A couple of days.

— You’re studying or something?

— I’m teaching… — Элиот смущенно улыбается. — Dance class. You?

— I’m a neurosurgeon assistant.

— Wow! — он явно впечатлен. — And you, the surgeons, also drink?

— Like no other. - я поднимаю рюмку, — For you my friend.

— For you. Na zdorovye!

Едва мы успеваем выпить, к стойке подбегают несколько человек, судя по всему, друзья Элиота, кудрявая девушка утаскивает нас обоих в толпу, призывая танцевать. Перехватывая друг у друга дам, мы танцуем под какие-то испанские мотивы, затем диджей ставит Punkrocker Игги Попа, под которую оживают все спящие, перепившие и подпирающие косяки. Народу на танцполе становится в два раза больше, не продохнуть. По прошествии секунд тридцати, я чувствую, что меня кто-то настойчиво хватает за задницу, но повернуться нет никакой возможности. Пропустив руки за спину, я чувствую гибкий девичий стан, она обнимает меня за талию, прижимаясь к спине, двигается в такт со мной. «Кира, кто же еще?» — думаю я и опускаю руки ниже.

Спустя пару композиций, обстоятельно исследовав организм за спиной от коленей до лопаток (насколько я успел заметить, Кира тоже не особо сдерживалась), я решаю, что пора поцеловать ее еще раз и ненавязчиво двигать в сторону дома. Но для этого сначала надо развернуться. Удается мне это не сразу, но повернувшись я натурально обмираю. За спиной у меня… Настя. Моя соседка… Некоторое время мы смотрим друг на друга, затем она хватает меня за воротник рубашки, притягивает к себе и целует в губы. Она изрядно пьяна. Оторвавшись от меня, Настя снова внимательно смотрит мне в глаза, затем говорит, что хочет на улицу. Мы выходим из бара и, о господи, никогда в жизни свежий воздух не казался мне таким сладким и пьянящим. Упиваясь им, как нектаром, я чувствую, как проясняется голова, тело становится легче, резь от табачного дыма в глазах постепенно проходит. Я совершенно точно ни за что не зайду обратно. К счастью, Настя тоже не горит желанием возвращаться.

— Хочу домой. — произносит она, — Пойдем домой?

— Пойдем. — говорю.

Поправив блузку, она берет меня под руку и мы идем в сторону дома. Идем той же дорогой, какой я пришел сюда — улица Ломоносова, площадь Ломоносова…

— Ты никогда не задумывался о том, сколь велика роль случая в нашей жизни? — Настя крепко сжимает мой локоть, пытаясь подстроиться под ритм ходьбы. — О том, что один крошечный шаг может вознести или уничтожить тебя. Задумывался?

— Если я правильно тебя понял, то да, задумывался.

— А что тут можно неправильно понять? Очень часто в интервью множество состоявшихся людей говорит, что ничего бы не добились без своих вторых половин. Это очень важно — говорят они, — иметь рядом человека, который поддержит тебя в любой ситуации, разделит с тобой радости и печали. «А как вы познакомились со своей женой?» — спрашивает их интервьювер. «Мы учились в одном институте», «мы вместе были в стройотряде», «мы стажировались в одной компании» и так далее. А что, если хотя бы один из них решил поехать к родителям на лето, вместо того, чтобы ехать в стройотряд? Что если хотя бы один из них выбрал другую контору для стажировки? Они бы никогда не встретились. А сошлись бы, возможно, с какой-нибудь стервой, в женском или мужском обличии, которая высосала бы из них жизнь, отравила бы существование, навечно привязала к себе детьми или еще чем и оставила бы в итоге жалкое подобие того, кого сейчас мы видим на фотографии в журнале. Какая колоссальная разница, а, казалось бы, всего одно маленькое решение — ехать в стройотряд или не ехать. Вот и получается, что все, что мы имеем в настоящий момент, мы подобрали идя по дороге, вымощенной из маленьких и не очень решений, и мы продолжаем ее мостить, сами не зная, куда она нас в конце концов приведет — к пряничному домику или в темную чащу к убийцам и насильникам.

Я ничего не отвечаю, раздумывая над ее словами.

— Ты хорошо знаешь город? — вдруг спрашивает Настя после нескольких секунд молчания.

— У тебя потрясающая способность незаметно менять тему. — смеюсь я, — Неплохо, а что?

— Я плохо. Всегда восхищалась людьми, которые знают название каждого мостика в Питере. Как называется вот эта площадь, например?

— Площадь Ломоносова.

— А мост?

— Мост Ломоносова.

— А вон тот мост? — она показывает в сторону следующего.

— Лештуков. Построен в 1907 году для облегчения доступа к БДТ.

— Вот об этом я и говорю. Теперь я восхищаюсь тобой.

Приблизившись к дому, я внимательно смотрю по сторонам (привычка, приобретенная после знакомства с детиной), открываю дверь и пропускаю Настю вперед. В лифте мы смущенно смотрим друг на друга, какое-то время мне кажется, что она снова поцелует меня, но этого не происходит, мы доезжаем до своего этажа, я отпираю дверь, внутри как всегда потемки, одинокая лампочка светит из противоположного конца коридора, я провожаю Настю до дверей.

— Спасибо, — говорит она, оборачиваясь, — за… кхм… танец. И за то, что проводил.

— Пожалуйста. Спасибо за интересную беседу. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я делаю шаг назад, собираясь отвалить в свою комнату.

— Ты, случайно, не хочешь взять мой номер телефона? — говорит Настя, облокотившись лопатками об дверь и скрестив ноги, — вдруг пригодится.

В полумраке коридора она просто сногсшибательна, настолько, что я не сразу нахожусь с ответом.

— Конечно.

В смущении я достаю из кармана свой копеечный телефон, к счастью, она на него даже не смотрит. Продиктовав мне номер, она легко целует меня в щеку и не говоря больше ни слова скрывается за дверью.

Постояв перед закрытыми дверьми, я разворачиваюсь и иду к себе, где падаю на диван прямо в одежде и какое-то время смотрю в потолок, пытаясь осознать события прошедшего вечера. Из полудремы меня вырывает звон мобильника. В первые несколько мгновений я думаю, что это, возможно, Настя, ей скучно, она меня хочет, но затем вспоминаю, что у нее нет моего номера и, раздосадованный, смотрю на дисплей. Макс.

— Алло.

— Ты где?

— Дома.

— Уже?

— Да. А вы?

— Мы нет. Кира просила передать, что ты мудак.

Бля.

— Спасибо. Она рядом?

— Нет, не рядом. Кто она?

— В смысле?

— «Доска в белом, которую ты лапал весь вечер». Формулировка не моя, если что.

— Кирина?

— Да.

Бля.

— Так кто она?

— Это Настя.

— Соседка?!

— Да.

— Ни хрена себе!

— Да…

— И вы?..

— Нет.

— А что так?

— Ну, она не из таких…

— Из каких?

— Кто шустро дает. Наверное.

— Понятно. И что вы делали?

— Разговаривали, я проводил ее, и мы разошлись.

— Понятно. Узнал интересное что-нибудь?

— Она работает флористом.

— А про себя ты ей что сказал?

— Что я ассистент нейрохирурга.

3

— Бл**ь, ну что ты возишься, Стас? — Биня входит в секционную после десятиминутного отсутствия, «дышал воздухом», покуда я распиливаю череп одинокого вдовца Степана Казакова, — Черт, да у него стоит. Ты ему понравился. Давай пошустрее мальца, там еще четверо дожидаются.

— Виктор Николаевич, а когда у нас электрическая пила будет? — стоящий рядом Егор жалобно поднимает глаза.