Подсадной - Андрей Кивинов

– Коляныч, у нас разговоры ходят, что скоро сериалы начнут клепать пачками, актеры нарасхват будут. Давай твою фотку в картотеку «Ленфильма» забью. Все-таки у тебя незаконченное театральное. Где-нибудь засветишься – глядишь, карьеру сделаешь. Ты ж талант, импровизатор, а какими-то стеклами торгуешь.

Коля хотел было согласиться, но потом вспомнил про «работу»:

– Спасибо, старик, но… В один гроб дважды не ложатся. Завязал я с лицедейством. Стекла надежней.

– Ну, если вдруг надумаешь, звони. Дорогие гости, а почему скучаем?! Налили, выпили, горько!

На самом деле, не завязал, ох как не завязал. Лицедействовал, и довольно успешно, почти без «минусов» в тетрадке. «Где-то далеко, где-то далеко идут грибные дожди…»

Конечно, уровень контингента, перед которым приходилось импровизировать, был «низкохудожественным». Приземленным. Виталик же пока не в рейхсканцелярии служил. Никакой международной мафии, преступных синдикатов и кланов. Никакого внедрения в организованные бандитские группировки и киллерские бригады. Так, мелкая шпана, рыночные кидалы, воры «на доверии», угонщики, уличные грабители. Короче, те, с кем населению приходится наиболее часто сталкиваться в быту. Правда, и среди этой публики попадались достойные представители – приходилось играть вдохновенно, с душой. А однажды даже переночевать в камере, разыграв комедию в трех актах. Клиент, насмерть запинавший свою сожительницу и выкинувший труп на ближайшую помойку, держался стойко, все отрицал и, несмотря на пропитые мозги, оперские нападки отражал хладнокровно и грамотно. И тут в камере появился Коляныч. Велосипед изобретать не стал, применил старый, веками проверенный метод. Бодренько объявил, что ментов бояться – на дело не ходить. Ничего они нам, брат, не сделают, слабы в коленках.

Через полчаса Колю выдернули на «допрос». В камеру он вернулся уже не таким бодрым. Держался за ребра и тяжело дышал. Но по-прежнему не сдавался: «Ничего, бейте, бейте, мусора, – всех не перебьете!» После второго «допроса» у смельчака появился живописный фонарь под глазом. (Свинец, оказывается, и правда пачкается.) «Ладно, суки… Вытерплю, не впервой…» На третий раз Колю приволокли сержанты, ибо сам он якобы передвигаться не мог. Раскачали и швырнули под ноги убивцу – любуйся на крепкого парня. К синяку добавились разбитые губа, нос и ухо. Рубашка до пояса в крови, промежность в моче, пена изо рта, хрипы. Прежде чем «уйти в кому», жертва застенков голосом умирающего гладиатора успела прошептать: «Лучше колись, брат. Это нелюди. Сомневаюсь, была ли у них мать…»

Брат перекрестился и, едва зайдя в кабинет Виталика, сразу и чистосердечно признался, как пинал любимую и выносил ее бездыханное тело на помойку. (Самое интересное, после вскрытия оказалось, что любимая скончалась вовсе не от побоев, а от отравления алкогольным суррогатом, и арестанта пришлось отпустить. Примерно через полгода он случайно столкнулся на улице с Виталиком. Убегал очень быстро, а главное – искренне…)

Утром молодая супруга, тоже не спавшая всю ночь, учинила Колянычу эмоциональное дознание. (Откуда на чемодане русской радистки отпечаток вашей голой задницы? Не измена ли?) Позвонить из камеры и предупредить, что домой не приедет, Коля, естественно, не мог, а просить Виталика – вызывать ненужные подозрения. Хотя сначала было желание рассказать жене правду – так, мол, и так, я потомственный внедрила-разведчик, безвозмездно сотрудничаю со спецслужбами, потому что получаю от этого положительные эмоции. Хобби такое. (Мудак ты потомственный!) Ночью внедрялся, поэтому и не приехал. Про бабушкины сережки заодно напомнить.

Но признаться все же не решился. Кто знает, как Татьяна отреагирует? Распереживается, перенервничает, а волноваться ей нельзя – на пятом месяце интересного положения. Ладно бы еще как заботливый муж семейный бюджет пополнял, а то бесплатно! Точно, с ума сошел.

Недавно супруга рассказала, что до сих пор переживает из-за одной школьной истории. Вроде бы обычное дело. Один одноклассник, не сделавший домашнего задания, решил сорвать урок. На перемене засунул в замочную скважину дверей класса стирательную резинку. Учительница пришла, стала класс открывать, да не судьба – резинка мешает. Пока в замке ковырялась, урок и пролетел.

Естественно, начались разборки. Сошлись во мнении, что, кроме Галкина, этого никто сделать не мог. Галкин был популярным школьным хулиганом-второгодником. И хотя он отпирался, стрелочником сделали его. Вызвали родителей и предложили переводить сыночка в другую школу. Достал.

И только Татьяна знала, что Галкин здесь ни при чем. Засекла случайно, когда одноклассник резинку засовывал. Через два дня подошла к учителке и выложила на стол секретную правду. Училка одноклассника тряхнула пару раз за шиворот, тот и рассыпался. В смысле – раскололся. Да, я. Нечаянно, простите. Вроде бы справедливость восторжествовала, Галкина в школе оставили, а Татьяна по сей день сомнениями терзается – не подло ли она поступила?

– Нормально, – успокоил Коля, – ведь, если бы не застучала урода, до сих пор терзалась, что не спасла Галкина. Кстати, может, ты на него неровно дышала?

– Нет! От него все девчонки шарахались. Вечно грязный, вонючий, да еще двоечник. Его потом все равно выгнали.

– Забудь. Это не самый большой грех.

Поэтому Коля пока решил повременить. На ходу сочинил легенду – идиот-кладовщик, тот самый, что опоздал на электричку, нечаянно запер менеджера на складе и укатил домой. Телефона на складе нет, докричаться до прохожих через окно Коля не смог, пришлось ночевать на стульях. Кладовщику утром набил лицо и тело.

– Господи, а чем от тебя так пахнет? – поморщилась Татьяна.

– Чем-чем. Вестимо чем. По специальности. Складом. Мы ж не духами французскими торгуем. Там еще и крысы есть, еле отбился.

– А синяк кто поставил?

– За крюк подъемника в темноте зацепился. (Какой хороший свинец, не отмывается совсем!)

Супругу, судя по ее выражению лица, продолжали терзать смутные сомнения, но уточняющих вопросов она не задавала. Главное, жив-здоров. А то всякого передумала. И в морг звонила, и в милицию, и в публичные притоны, которые дают рекламу в газетах. И компаньону Кошкину телефон оборвала.

Кошкин, конечно, тоже поинтересовался, куда подевался одноклассник. Коля вывел его в офисный коридор и шепотом объяснил:

– Понимаешь, старую знакомую случайно встретил. В гости пригласила… То-сё, вот и засиделся. Не заметил, как ночь пролетела.

– Я, кстати, почему-то именно об этом и подумал, – ухмыльнулся компаньон, погрозив пальчиком, – ох, шалун. Сходи проверься на всякий случай. Могу телефон анонимного врача дать.

– Там все чисто… Если Татьяна позвонит, скажи, что кладовщик на складе запер.

– У нас же нет кладовщика.

– Она-то не знает…

– Ты в следующий раз предупреждай насчет бывших знакомых. Чтобы мы не волновались. Время, сам знаешь, революционное… Дядюшка жаловался, что от претендентов на «крышу» отбоя нет. Каждый день приходят с выгодными предложениями.

– Кстати, а «крыша» у нас есть?

– Ну, ты даешь! Конечно! Как сейчас без «крыши»? Нельзя без «крыши». Уважать не будут. Мурманская преступная группировка. Пятнадцать процентов прибыли засылаем каждый месяц. Плюс премиальные. Это по-божески. Наши, питерские, меньше тридцати не заряжают. Дядя доволен, о другой «крыше» и не мечтает. Да ты ж их видел.

– Когда?

– На прошлой неделе приезжали за зарплатой. На желтом «Мерседесе». В черных пальто. Длинный и маленький.

Коля вспомнил, еще подумал, что это, наверное, бандиты. У одного рукоятка модного «Тульского-Токарева» из-под расстегнутого пальто выглядывала – верная примета. У второго – не менее модный мобильный телефон, формой напоминающий восьмикилограммовую гантель. Но уточнять не стал, чтобы не обидеть господ подозрением. Мало ли кто сейчас с пулеметами ходит? Самооборона. К тому же господа не хамили, поздоровались и вежливо поинтересовались, где директор. Третий мурманчанин, больше похожий на чеченского полевого командира, остался курить возле машины и в офис не заходил. Коля заметил его через окно. Покидали фирму с улыбкой, а директор с такой же улыбкой проводил их до желтого «Мерседеса» и даже перекрестил на дорожку. Какие ж это бандиты? Иные клиенты наглее.

– Слушай, помнишь свидетеля на моей свадьбе? Виталика-мента? Давай поговорю с ним, – предложил Николай.

– О чем? – не понял Кошкин.

– Ну, пускай прогонит этих попрошаек.

– Куда?

– В Мурманск.

– Другие прибегут. Из Дагестана. Или Воркуты.

Памятуя о «складском» запашке, Коля прикупил на рынке простенький конспиративный гардероб и теперь, отправляясь в каземат, переодевался, если позволяла роль. А то действительно – ни один дезодорант от камерного духа не спасет. Вещички хранились в кабинете Виталика, а парик с усами – дома, под ванной.