Убийственный и неповторимый - Алан Эйкборн

Ева (надевая перчатки). И давно оно испортилось?

Рональд (туманно). Ну, не знаю… Недели две-три.

Ева. Но это ужасно. Ты что, не мог вызвать мастера?

Рональд. Ну да. Я звонил несколько раз, но мне как-то не везет, что ли. У них там всегда обед…

Ева (снимает пальто и вешает его на спинку стула). Но так дальше нельзя. Я пока хоть приберусь тут, скоро придет Джеффри, он починит. (Роется в шкафах.)

Рональд. Сколько хлопот с этим центральным отоплением, просто ужасно. Все время портится. На Рождество испортилось, на Пасху испортилось, на Троицын день испортилось. Как это получается. Я не знаю, как оно устроено, но здесь какая-то связь с церковным календарем, это точно. (Смеется.) Может, я тебе помогу?

Ева. Она попросила сэндвич. (Ставит на поднос тарелку, чашку с ореховым соусом, кладет нож, хлеб.)

Рональд (смотрит на часы). Ах да. Ей как раз пора есть сэндвич.

Ева. Я не могу найти масло.

Рональд. Да ты не беспокойся, я сам…

Ева. Ничего, ничего. Где у вас масло?

Рональд. Понимаешь, какая штука. Я ума не приложу. Это военная тайна миссис Минс. Давай попробуем угадать. Значит, масло. Посмотри в холодильнике.

Ева. В холодильнике?

Рональд. Ну, чтобы оно не затвердело… Там теплее, чем в квартире.

Ева (заглядывает в холодильник). Угадал с первого раза. (Снимает перчатки, чтобы сделать сэндвич.)

Рональд. Что она хочет? Ореховый соус?

Ева. Кажется да.

Рональд. Вот еще наказанье. Она последнее время помешалась на этом соусе. И еще на сырных крокетах. Столько хлопот с ними. Кстати, ты не видела, она там не вяжет такие голубые носочки?

Ева. По-моему, нет.

Рональд. Ну, слава богу.

Ева. Между прочим, она выглядит намного лучше, чем в прошлый раз.

Рональд. Да? Может быть, может быть. Вообще, мне кажется, она немного переутомилась. В этом все дело.

Ева. Джефф сейчас заедет за мной. Я не буду мешать. Я повидала Мэрион… надеюсь, ты не сердишься.

Рональд. Да что ты, спасибо, что приехала. Она тоже очень рада, я уверен. Не так часто у нее гости. Недавно забежала Лотти Поттер, так она снова заболела, недели на две. Понимаешь, беда Мэрион в том, что она вся на нервах. Как-то даже слишком.

Ева. Мэрион?

Рональд. Ну конечно. Очень нервная, возбудимая натура.

Ева. Да что ты говоришь?

Рональд. Тебя это удивляет? Я ее неплохо узнал за эти годы. Сейчас она еще гораздо спокойней, чем раньше. Когда я с ней познакомился, она была истеричка, каких свет не видывал. Теперь она сильно успокоилась — как пожила со мной, уверяю тебя. Может быть, я немного для нее сделал в жизни, но я всегда действовал на нее, как успокоительное.

Ева. А тебе не кажется, что все ее беды оттого, что она любит… выпить?

Рональд. Выпить? Да нет, не думаю. Раньше она любила… но доктора не советуют… Для нее это было вроде возбудителя, вот и все. А теперь она к бутылке не притрагивается.

Ева. Сегодня притрагивается.

Рональд. Серьезно?

Ева. Вполне.

Рональд. Хм, ты меня удивила.

Ева. У нее там целая батарея бутылок.

Рональд. У нее? Там?

Ева. Ты что, не знал?

Рональд. Да понимаешь, я как-то в последние дни не захожу в ее комнату. Она любит уединение. Я это уважаю. Тут у нас взаимное согласие — ты меня понимаешь. То есть она тоже лишний раз в мою комнату не зайдет. Такое двустороннее соглашение.

Ева. Но вы хоть иногда видитесь?

Рональд. О чем ты говоришь, конечно. Не в разных домах живем. Мы с ней довольно часто сталкиваемся. Ты думаешь, у нас всегда так тихо? Нет. И потом, на каникулы мальчики приезжают. Шум по всему дому, веселье. В смысле, у мальчиков. Ты не думай, они нам не мешают… они всегда уезжают надолго… и друзья их тоже.

Ева. Жаль, что они не приехали на Рождество.

Рональд. А, большое дело — Рождество. Кстати, ты мне напомнила. Не хочешь выпить? В предвкушении Рождества?

Ева. Нет, пожалуй, не надо.

Рональд. Э-э, да перестань. По одной. Со мной вместе, за Рождество.

Ева. Ну хорошо. Только немножко.

Рональд. Конечно. (Поднимается.) Наперекор стихиям попробую добраться до гостиной…

Звонок во входную дверь.

Ева. Это, наверно, Джефф.

Рональд (в дверях). Я ему открою. (Останавливается.) Господи, это пыль на столе, или иней? Я сейчас.

РОНАЛЬД выходит.

ЕВА с печальным видом оглядывает кухню. Оставив сэндвич и тарелку на столе, она убирает остальную посуду в шкаф, потом возвращается к столу, садится, откусывает сэндвич.

Входит ДЖЕФФРИ в пальто.

Джеффри. Фу, черт. Ждала бы в саду, там теплее.

Ева. Привет.

Джеффри. Ты готова?

Ева. Сейчас. Только выпью с Ронни.

Джеффри. А как она?

Ева. Пьяная совсем.

Джеффри. Да-а.

Пауза. ЕВА жует.

Ева. Ну, а как ты?

Джеффри. Да я…

Ева. Ты у него спросил?

Джеффри. Да как тебе сказать…

Ева. Ты не спросил.

ДЖЕФФРИ не отвечает.

Ты даже не подумал спросить.

Джеффри. Это нехорошо. Не могу я спрашивать о деньгах.

ЕВА издает короткий смешок.

Ну извини.

Ева. Он же тебе должен. Ты же не милостыню просишь. Он тебе должен.

Джеффри. Я знаю.

Ева. Так в чем же дело?

Джеффри. Это неважно.

Ева. Тьфу… Ну хорошо, я сама с ним поговорю после Рождества. Мне бояться нечего.

Джеффри. Не надо этого делать.

Ева. Но, милый, кто-то должен с ним поговорить, правда?

Дверь открывается. Вкатывается сервировочный столик, за ним входит РОНАЛЬД.

Рональд. Транссибирский экспресс. Приехали, прошу сходить. Со спиртным у нас неважно. Странно. Кажется, совсем недавно обновил запас. Наверно, миссис Минс бьет бутылки. Вообще у нее есть недостатки. Она к нам поступила почти без рекомендаций. Так, что будем пить? Ева?

Ева. Я бы выпила немного лимонного соку.

Рональд. Да ты шутишь! Может, чего-нибудь покрепче?

Ева. Не хочется как-то.

Рональд. Ну, если не хочется… А ты, Джефф?

Джеффри. Мне то же самое, если можно.

Рональд. Что, лимонный сок?

Джеффри. Да, если можно.

Рональд. Ну, так вы, пожалуй, заснете посреди ночи. (Ищет на столике.) Вот как раз лимонного сока и нет.

Ева. Неважно, налей чего-нибудь еще.

Рональд. Нет, нет, я найду. Где-то он у нас был.

РОНАЛЬД выходит, закрыв за собой дверь.

Ева. И вот еще что. Или ты хочешь, чтобы я тебе помогала, — или не хочешь.

Джеффри. Хочу, конечно.

Ева. Если не хочешь, скажи сразу. Не такое уж удовольствие — работать в этой твоей конуре. Служить у тебя просто ужасно. Начинаешь ты поздно, сколько я тебя ни подгоняю. Обедаешь по три часа, а потом хочешь, чтобы я в пять часов вечера печатала твои дурацкие бумаги.

Джеффри. Я так привык работать.

Ева. Со мной придется отвыкать.

Джеффри. Но тебе за это платят.

Ева. Что-что мне за это?

Джеффри. Смотри, если тебе не нравится работа…

Ева. Ты сам попросил меня тебе помочь. Конечно, если ты этого не хотел на самом деле, тогда…

Джеффри. Да нет, я хотел, просто…

Ева. Ну вот и хорошо. Мы договорились. Ты попросил меня помочь. Так и быть, я согласна.

Джеффри. Ну, ладно, спасибо.

Ева. Не за что.

Короткая пауза.

Значит, ты не хочешь спросить у него насчет денег?

Джеффри. Нет.

Ева. Хотя он тебе должен?

Джеффри. Нет.

Ева. И не хочешь, чтобы я спросила?

Джеффри. Нет.

Ева. Ну, хорошо. Значит, надо попросить у кого-нибудь другого.

Джеффри. Да, правильно.

Ева. Я позвоню Сидни Хопкрофту после Рождества и поговорю с ним.