Убийственный и неповторимый - Алан Эйкборн

Джейн. Как хорошо, что он придет.

Сидни. Ну, а мы тем временем закончим уборку. Вы не против?

Мэрион (садясь рядом с Рональдом). Хочешь выпить, дорогой? Выглядишь ты ужасно.

Джейн. Я, пожалуй, примусь за пол.

Сидни (подходя к раковине). Нет, дорогая, оставь пол в покое. Сейчас не нужно…

Джейн. Я только там, где мы натоптали. Доктор ведь придет. Я в одну минуту.

Сидни. Ну хорошо, делайте ваше дело, сестра моя. Извините меня.

Джейн (идет к стенному шкафу). Так, где у нее веник?

Рональд (глухо). Знаете, мне как-то нехорошо.

ДЖЕЙН находит веник и начинает подметать вокруг стола.

Мэрион. Я надеюсь, что ты оправишься, дорогой. Ты не забыл, мы пригласили твою мать завтра к обеду, потом на другой день Эдит с мальчиками. С их одна не могу принять, просто не могу.

Джейн (Еве). Извините, милая, вы не могли бы… (Она сматывает веревку, конец которой еще привязан к запястью Евы.) Извините, ради бога, пересядьте, пожалуйста, вот сюда. На одну секундочку. Чтобы я вас не задела по ногам. (Помогает Еве встать и усаживает ее на край стола.) Вот спасибо.

Сидни (присаживаясь под раковину). Ну как, ей не хуже?

Джейн. Кажется, нет.

ЕВА засыпает.

Устала немножко. Совсем мы вас забыли в этой суете, да? Ну ничего, посидите здесь. Скоро доктор приедет. (Подметает под столом.)

Мэрион. Вы знаете, я, кажется, сама начинаю пошатываться. Неужели я от нее заразилась.

Джейн. Надеюсь, что нет. Ну и Рождество у нас выдалось!

Сидни (из-под раковины). Когда-нибудь мы над всем этим посмеемся.

Джейн (поднимает ноги Сидни). Извини, дорогой. Что ты сказал?

Сидни. Я говорю, пройдет неделя-другая, и мы —

ДЖЕЙН льет грязную воду в раковину.

все соберемся и будем смеяться над… А-а-а!

Джейн. Ай!

Сидни. Вставь затычку!

Джейн (перебирая цепочку). Не могу найти конец.

Сидни. Вставь затычку!

Джейн (вставляя затычку). Прости меня.

Сидни (вылезая из-под раковины, весь облитый грязной водой). Смотри,

Джейн. Прости меня ради бога.

Сидни. Посмотри, что ты сделала! Ненормальная!

Она пытается потереть его посудным полотенцем.

(Отталкивая ее.) Отойди! Отойди! Теперь поздно. Посмотри на сорочку. Это моя новая сорочка.

Джейн. Она отмоется. Она отмоется. Я ее отмою. Здесь только жир от плиты.

Сидни. Я же тебя предупреждал, ты что, не слышала? Я тебе сказал — делай, что хочешь, но воду сюда не лей. Ты слышала?

Джейн. Я не подумала…

Сидни. Это точно.

Джейн. Хорошо, сними сейчас эту сорочку, я ее…

Сидни. А домой я в чем пойду, в нижней фуфайке?

Джейн. Никто не заметит.

Сидни. Ну, конечно, никто не заметит. Зачем же тогда придумали сорочки? Если никто не заметит, ходили бы тогда в фуфайках.

Джейн. Сейчас уже темно.

Сидни. Не увиливай от разговора. Если я схвачу воспаление легких, тогда пеняй на себя!

Джейн (в слезах). Не говори так.

Сидни. Смотри, я тебя предупредил.

ДЖЕЙН всхлипывает. СИДНИ большими шагами идет к двери.

Бог ты мой.

Джейн (идет за ним). Куда ты?

Сидни. Надеть пальто, пока совсем не окоченел. А ты думала куда?

Джейн. Но, Сидни…

СИДНИ, не слушая ее, со стуком распахивает дверь и удаляется, преисполненный собственного достоинства. Раздается взрыв яростного лая. СИДНИ вбегает в кухню и закрывает за собой дверь.

Сидни (в бешенстве, Еве). Ваша собака никому не дает проходу. Животное надо держать на привязи. Я не могу достать свое пальто. Это никуда не годится.

ЕВА, засыпая, растягивается на столе.

Джейн. Иди сюда и сядь.

Сидни. Сядь? Зачем это я буду садиться?

Джейн. Сейчас вернется Джефф.

Сидни. Хочу верить. Не этого я ждал. Хотел прийти, выпить, поболтать. (Почти кричит в ухо Еве.) Последний раз нога моя в этом доме!

Джейн. Ш-ш-ш.

Сидни. Что такое?

Джейн. Она услышит.

Сидни. Мне плевать, кто меня услышит. (Садится.)

Джейн. Ш-ш-ш. (Тоже садится.)

Пауза. Все сидят, кроме Евы, которая лежит на столе. РОНАЛЬД. По-прежнему смотрит безжизненным взглядом и дрожит. МЭРИОН совсем опьянела. СИДНИ вздрагивает в своем пиджаке.

Сидни. И всю передачу пропустили.

Джейн. Ш-ш-ш.

Молчание. Вдруг, словно ниоткуда, доносится голос Евы, которая запела во сне.

Ева. Как в рождественский сочельник милый мой прислал ко мне птицу-куропатку на розовой свинье. Как на следующий сочельник милый мой прислал ко мне двух горлинок голубок и -

Мэрион (подтягивая)… птицу-куропатку на розовой свинье. Как на третий сочельник милый мой прислал ко мне трех курочек-пеструшек -

Джейн (подтягивает)… двух горлинок голубок и птицу-куропатку на розовой свинье. На четвертый сочельник милый мой прислал ко мне четырех малиновок —

Рональд (подтягивает).…трех курочек-пеструшек, двух горлинок голубок и птицу-куропатку на розовой свинье.

Все хором. Как на пятый сочельник милый мой прислал ко мне пять золотых колечек, четырех малиновок и т. д.

Постепенно этот смешанный квинтет набирает уверенность, пение становится отчетливей и громче. За дверью подвывает Джордж. ЕВА, лежа на спине и не просыпаясь, начинает дирижировать обеими руками. В какой-то момент в руке у нее оказывается молоток.

Дверь распахивается, вбегает ДЖЕФФРИ. Он обращается назад.

Джеффри. Сюда, пожалуйста, доктор. Скорее, прошу вас… (Вдруг он слышит шум, поворачивается в кухню и застывает на месте, запыхавшись от быстрого подъема. Он молча обозревает всю сцену, и рот у него широко раскрывается.)

Пение продолжается, между тем как свет постепенно гаснет.

Занавес падает

Действие третье

Следующее Рождество. Кухня квартиры Брюстер-Райтов в большом старом доме викторианской эпохи. С тех пор здесь многое изменилось, но новейшие усовершенствования не истребили атмосферу старого времени. В кухне стоит электрическая плита, раковина, холодильник, буфет темного дерева, круглый стол и несколько стульев. На столе радиоприемник устаревшей марки. Одна дверь, наполовину застекленная матовым стеклом, ведет в прихожую, другая — в сад. Занавес поднимается. РОНАЛЬД сидит в кресле около стола. На нем шарф и зеленый козырек. У его ног стоит переносная печка, работающая на масле. Видно, что фитиль в ней горит. Рядом с Рональдом на столе — пустая чайная чашка. Из приемника на столе доносится приглушенная рождественская мелодия. РОНАЛЬД читает книгу. По-видимому, чтение доставляет ему удовольствие, он то и дело громко посмеивается. Так продолжается несколько секунд, потом дверь в прихожую открывается и входит ЕВА. На ней зимнее пальто, она несет пустую чайную чашку и тарелку и ставит их на сушильную доску.

Рональд. М-м. Привет.

Ева. Ну, как ты здесь?

Рональд. Нормально.

Включает приемник.

Ева. Не замерз?

Рональд. Нет, здесь хорошо. То есть, не так уж плохо.

Ева. Весь дом промерз. Сегодня ночью я вам не завидую.

Рональд. Но у нее-то в комнате тепло?

Ева. Она там включила три камина.

Рональд. Боже мой, похоже в эту зиму я заплатил за целую электростанцию.

Ева. Я смотрю, она там основательно устроилась. Почти не выходит из спячки. Она что, совсем не спускается?

Рональд. Только в крайних случаях. Понимаешь, отопление испортилось, обычное дело, — ну, и наши отношения несколько охладились. В общем, она сказала, что не выйдет из комнаты, пока я его не починю.