Фальшивые зеркала - Сергей Лукьяненко

— Что пьёшь-то, Леонид?

— Да всё, что горит. — Я решил держаться до конца.

— Уже хорошо. Пошли на кухню пока.

Длиннющим и широким коридором, с картинами на одной стене и окнами в другой, выходящей на площадь у метро, мы побрели на кухню. Чингиз шёл впереди, под мокрой от пота тканью костюма гуляли мускулы. Могуч. И беззаботен, по сравнению с царящей внизу паранойей. Вот достал бы я сейчас нож и всадил ему между лопаток.

Впрочем, будь я киллером, всё равно бы так не поступил. Убьёшь хозяина, а в квартире потом заблудишься. Будешь блуждать неделю, временами натыкаясь на источники воды — биде и писсуары, месторождения пищи — какие-нибудь шоколадные скульптуры под стеклянными колпаками…

Шоколадная скульптура на кухне и впрямь стояла, почти метровой высоты. Только без колпака. Мальчик-негритёнок с веткой какао в руке. У мальчика было отломано одно ухо — видимо, кто-то очень проголодался.

Зато сама кухня как-то успокаивала… было в ней некое подобие привычного. Словно взяли обычную кухню, растянули по всем измерениям раза в два и успокоились. Ну ещё заполнили пространства уютной мебелью из лакированного дерева, техникой, пакетами с едой…

А ведь очень по-холостяцки тут всё. Один он живёт, похоже.

— Коньяк для знакомства… не пойдёт… — размышлял вслух Чингиз.

— Водочку… напьёмся.

Он пристально посмотрел на меня, кивнул, будто удовлетворённый чем-то.

— Точно напьёмся… Пиво не хочу, хотя… Ты пиво хочешь?

Я разглядывал кухню, пытаясь обнаружить на барной стойке в уголке пивные краны. И обнаружил. «Гиннес», «Килкенни» и ещё две какие-то марки…

— Если альтернативой будет вино или виски — то лучше пиво, — каким-то незнакомым голосом сказал я. Вспомнилась старая кинокомедия про мальчика, что в один миг стал взрослым, разбогател и поставил посреди квартиры автомат по продаже кока-колы, работающий от пинка…

— Решено, — согласился Чингиз. Подошёл к холодильнику — таких же чудовищных размеров, как и всё остальное тут. Открыл, порылся среди пакетов в блестящих обёртках. Вынул несколько пластиковых подносиков с крошечными кусочками сыра разных сортов. — А есть-то хочешь?

— Пока нет.

— И правильно. Открывай, не стой. Вон, на столе нож валяется.

Пока я возился с сыром, Чингиз достал две здоровенные хрустальные кружки, вопросительно глянул:

— Что будешь пить?

— Чешское есть? — спросил я, втайне надеясь поставить его в тупик.

— Только «Пилзнер Урквел».

— Пойдёт, — тоном человека, использующего лучшее в мире светлое пиво для мытья ног, согласился я.

С кружками пива в руках мы уселись в кожаные кресла, стоявшие перед барной стойкой.

— Прозит, — сказал я.

— Прозит, — согласился Чингиз.

Пиво было превосходным.

— А ты ничего, — вдруг заявил хозяин. Протянул руку, хлопнул меня по плечу. — Тебя это всё не слишком угнетает?

Я ещё раз обвёл взглядом кухоньку, обнаружил ещё одну милую деталь — лестницу вверх, на второй этаж, спросил:

— Там что?

— Столовая. Со стеклянной крышей.

Чтобы иметь стеклянную крышу в Москве, надо вначале обзавестись железобетонной. Я покачал головой:

— Даже боюсь предположить, сколько стоит твоя хата. Её содержать, наверное, может лишь миллионер.

— К сожалению, — без малейшего позёрства согласился Чингиз. — Значит, нормально?

— Шокирует… но — терпимо.

— Это хорошо. Когда люди начинают впадать в ступор, меня это смущает. А я очень, очень не люблю смущаться, Леонид… Так как дела у Маньяка?

— Жив и здоров. Во всяком случае — в глубине.

— А где он сейчас обитает телесно?

— Сан-Франциско.

Чингиз кивнул. Проверял он меня незатейливо и не скрываясь.

— Как ты думаешь, он бы какое пиво предпочёл?

— «Гиннес».

— Сколько человек собралось на барже в первый раз?

— Не знаю.

Чингиз удивлённо приподнял брови.

— Я там не был. Вообще не знаю, о чём речь идёт. Маньяк велел напомнить о барже, если ты не вспомнишь его имени.

— Раньше его звали Тьма, — буркнул Чингиз. — Ладно. Какая помощь тебе нужна?

Всё, церемонии кончились?

— Мне нужны боевые и защитные программы от «Virtual guns». Самые новые.

Чингиз пожевал губами, глотнул пива. Вид у него был такой, словно он с большей охотой подарил бы мне «мерседес», чем диск с программами.

— Чем ты живёшь?

— Подсобной работой в глубине.

— Ты там не просто работаешь… ты там живёшь. Но зачем тебе оружие от «вигов»?

— Обязательно отвечать?

— Да. — Чингиз отставил пустую кружку. — Ответишь — будут тебе игрушки…

— Тогда отвечу. Я и сам пока не знаю.

— Ну ты и жук, — с удовлетворением сказал Чингиз. — Ещё вопрос… перепродавать будешь?

— Нет. Исключительно для личного пользования.

Чингиз молча полез в карман куртки. Я бы не удивился, достань он диск с программами. Но в руках Чингиза появился крошечный, с зажигалку размером, мобильник.

— Не думай, что я от жира с ума схожу, — косо глянув на меня, сказал Чингиз. — Действительно удобно…

Ну… у богатых свои причуды… Странно, конечно, звонить из дома по сотовому телефону…

— Пат? — буркнул в «трубку» Чингиз. — Отлипни от машины. Возьми мой подарок, сделай копию… Да. Именно. И спускайся в кухню.

Странно, конечно, звонить из одной комнаты в другую по телефону…

— У меня ощущение, что я в глубине… — сказал я.

— Признак дип-психоза, — коротко ответил Чингиз. Спрятал сотовый.

— Возьмёшь программы и уйдёшь?

— Если выпустят, — усмехнулся я.

— Выпустят. Но я бы предпочёл с тобой поговорить. Ты меня заинтриговал.

— Это взаимно. — Я поднялся, наполнил кружку пивом. — Тем более у меня к тебе есть несколько вопросов.

Чингиз протянул мне кружку:

— Ну спроси. Только налей чего-нибудь.

— Ты знаешь Падлу?

— Знал, — лаконично отозвался Чингиз.

Значит, всё-таки Ёжик был прав. А Маньяк ошибся…

— Он ломал «New boundaries»?

— Да. — Чингиз явно ничего не опасался. Впрочем, человек, живущий подобной жизнью, вряд ли имеет проблемы с полицией Диптауна.

— Чингиз, мне надо узнать про это подробнее…

— Ты хакером решил стать, Леонид? — Чингиз усмехнулся. — Или пишешь книгу о жизни великих хакеров?

— А Падла великий?

— Не будь он самым ленивым, стал бы самым великим.

— Никогда о нём не слышал, — не заметив, что выхожу из образа никчёмного обитателя Диптауна, сказал я.

— Леонид, те, о ком все слышали, — не хакеры. Хакер работает во тьме и в одиночку. Хакер не оставляет следов.

— Ты — хакер?

Чингиз засмеялся:

— Был. А вот кто ты такой… хотел бы я знать. Моя очередь задавать вопросы, не находишь?

Я кивнул. Но задать вопрос Чингиз не успел.

— Чинга…

Мы повернулись к дверям.

— Вот диск…

Пацан был полной противоположностью Чингиза. Неуклюжий тинэйджер, смуглый, черноволосый, угловатый, с мрачным, насупленным лицом. В вытертых джинсах и белой футболке.

— Дай Леониду диск, — сказал Чингиз. — Надеюсь, он чистый?

— С софтом… — Паренёк с видимой неохотой подошёл и протянул мне диск.

— Пат, я имею в виду закладки. Мы не будем следить за Леонидом, и всё, что записано на диске, сработает правильно. Договорились?

Мальчишка мрачно посмотрел на Чингиза. Тот ухмылялся. Это походило на какую-то давнюю, привычную обоим игру.

— Я сейчас… проверю… — Пат убрал руку с диском за спину.

— Так будет лучше, — спокойно сказал Чингиз. — Договорились?

— Ты мне обещал этот софт! — вскинулся мальчишка. — Только мне!

— Обстоятельства изменились. — Чингиз вовсе не выглядел смущённым. — Я обещал одному человеку выполнить любую его просьбу. И обещал давным-давно, когда ты ещё писал в штанишки.

По взгляду тинэйджера я понял, что за этого гнусного «человека» он принял меня.

— Понятно… — по-прежнему держа руку с диском подальше от меня, мальчик подошёл к стойке, взял какой-то бокал, наполнил его «Гиннесом» и вышел из кухни.

— Побыстрее! — крикнул вслед Чингиз.

— Ему не рано? — растерянно спросил я. Мальчишке было от силы лет тринадцать.

— Пиво пить? А как я могу запретить? — Чингиз выглядел удивлённым.

— Ну…

— Я ему не папа и вообще не родственник… Ладно, вернёмся к тебе, согласен?

— Да. — Я прикусил язык и решил, что выяснять что-либо о Чингизе, Пате, происхождении этой чудовищной квартиры или отношениях проживающих в ней лиц не стану. Себе дороже.

— Кто ты?

— Леонид…

— Паспортные данные можешь оставить при себе. Захочу — и так выясню. Кто ты?

Я сделал глубокий вдох, прежде чем ответить:

— Дайвер.

Чингиз задумчиво изучал пену на дне кружки. Ничего интересного не обнаружив, спросил: