Страсть. Ненависть. Любовь (ЛП) - Блейн Элла

Киллиан покачал головой, насколько возможно невинно, что было вообще не невинно. Поэтому прежде, чем он успел открыть рот и отвлечь, я продолжил:

— Второе, — я поднял средний палец и присоединил его к указательному, — как раз в тот момент, когда я все продумал, разложил по полочкам — ты занимался своими делами, а я своими. Так мы добрались до Австралии. И тебе приспичило сбросить свой чертов халат, показывая все — я махнул рукой в его сторону — это и, делая почти невозможным стереть это из моего гребаного сознания. А потом, будто этого недостаточно, ты пристаешь к моему брату, хотя сам терся об меня прошлым вечером. Ты. Самое бесячее человеческое существо, которое я когда-либо встречал.

Я остановился, чтобы перевести дыхание и попытался подумать, не упустил ли чего, и тогда Киллиан наклонился ко мне и ответил:

— Другими словами, ты на меня запал так же, как и я на тебя. Хм, даже не представляешь, как долго я ждал от тебя этого признания.

У меня отвисла челюсть. Ну конечно, только это из сказанного он и услышал.

— Я ничего не признавал.

Направив лодку в небольшую бухту, Киллиан замедлил ход и, наклонившись, погладил кончиком пальца пуговицу моей рубашки.

— Признал. В смысле не то, чтобы ты уже мне этого не говорил. Но приятно это слышать, когда ты трезв…

Я обхватил пальцами его запястье и остановил.

— Погоди секунду. Что значит «когда я трезв»?

ГЛАВА 16

Киллиан

Конечно, Леви не помнил, что сказал мне на танцполе в ночь моего дня рождения. Я от него этого и не ожидал, и честно говоря, даже если бы он вспомнил, сомневаюсь, что признался бы в этом без подсказки.

Обхватив меня за запястье, он снова спросил:

— Что ты имеешь в виду «когда я трезв»? Я что-то сказал?

Я просунул палец между пуговицами его рубашки и почувствовал тепло груди.

— Ты сказал, что я тебя волную, — расстегнув одну из пуговиц, я наклонился ближе и добавил: — Всегда.

Леви слегка задрожал. Ярость, секунду назад плескавшаяся в его глазах, превратилась во что-то другое — страстное, неистовое.

— Так это правда? — спросил я, когда теплый ветерок поднялся с воды и потеребил расстегнутую рубашку Леви. Мягкая ткань разошлась, открывая гладкую загорелую полоску кожи, и я ничего так не хотел, как облизать ее и поцеловать. — Ты хочешь меня?

Леви сжал пальцами мое запястье, и я увидел, как бьется пульс у основания его шеи. Черт, это так возбуждало.

— Я действительно так сказал?

— Да. Это правда или ложь?

Леви сглотнул, и впервые в жизни мне показалось, что мой сексуальный менеджер нервничает.

— Правда. Но…

— А-а, — я приложил палец к его губам. — Никаких «но». Ты скажешь это и отнимешь у меня только что одержанную большую победу.

Губы Леви под моим пальцем изогнулись, а в глазах отразилась улыбка, и мое сердце почти остановилось. Парень был чертовски красив, и он впервые искреннее улыбнулся мне за… недели.

— Я проплыву немного вперед и остановлюсь ненадолго, если ты не против. Я планировал отвезти тебя куда-нибудь на ланч, но сначала, думаю, мы могли бы… — Взгляд Леви упал на мои губы, я ухмыльнулся. — …поговорить.

Я убрал руки от стоявшего передо мной соблазнительного мужчины и уже собирался отвернуться, чтобы направить лодку в маленькую бухту, но Леви снял солнцезащитные очки и пристально на меня посмотрел.

— Это ничего не изменит, Киллиан. Неважно, сколько раз мы поговорим, ты все равно останешься собой, а я — собой.

— Ого, Леви, это… гениально.

— Заткнись, — парировал он, — ты знаешь, что я имею в виду.

Я глянул в его сторону и, судя по тому, как он теребил свои солнцезащитные очки, понял, что испытываемая минуту назад нервозность никуда не делась, даже если Леви и удалось спрятать ее за маской менеджера.

— Вообще-то, не знаю. Во всяком случае, тот факт, что ты это ты, и я это я должен изменить ситуацию. Леви, мы хотим одного и того же.

Остановив лодку и заглушив двигатель, я повернулся к Леви лицом, и тут он спросил:

— И чего же?

— Друг друга.

Лодка мягко покачивалась в спокойной воде. Леви застонал и закрыл лицо ладонями.

— Ты такой… такой…

— Сексуальный?

Леви опустил руки и пригвоздил меня взглядом, от которого мой член в шортах восторженно дернулся, хотя вряд ли мой визави это изначально планировал.

— Я думал, скорее упрямый и настойчивый.

— Или очаровательный и красивый.

Леви усмехнулся и снова надел очки.

— Ты очаровательный засранец, надо отдать тебе должное.

— Видишь? Сегодня это моя вторая победа — еще одна, и я на коне. Ну же, просто признайся, что не можешь дождаться увидеть меня снова голым? Я никому не скажу, что ты сдался так быстро.

— Нет, — ответил Леви и, повернувшись, направился на нос лодки. Затем уселся ко мне лицом. — Даже не думай, что у тебя все легко получится.

Я остановился на узком пространстве прямо перед Леви.

— А как насчет «трудно»? Потому что должен признать, Леви, у тебя отлично получается все утяжелять.

Взгляд Леви упал на стояк, который я не думал скрывать.

— Думаю, тебе лучше сесть вон там, — он указал на сиденья по правому борту, и я усмехнулся.

— Ну, если ты не можешь держать свои руки при себе, я мог бы…

— О господи! Ты бредишь.

— А ты чертовски горячий, когда становишься таким… вспыльчивым.

— Вспыльчивым? — спросил Леви. Я сел на предложенное место, но постарался вытянуть вперед ноги и подцепить своими стопами лодыжки Леви. — Я не становлюсь вспыльчивым.

— Ладно, тогда заведенным? Лучше так сказать? Потому что твоя пылкая сторона заводит меня с пол-оборота.

У Леви отвисла челюсть, и стоило мне подумать, что же получу в ответ, как он рассмеялся. Его смех звучал хрипло и сексуально. Леви прислонился спиной к перилам и примирительно поднял ладони вверх.

— Ладно. Ладно. Черт. Сдаюсь. Сегодня ты явно настроен серьезно и, — он оглядел укромное место, в котором мы бросили якорь, — если хочешь сказать, что моя деловая сторона тебя заводит, то кто я такой, чтобы останавливать? Я сокровище, и ты будешь счастливчиком, если сможешь меня заполучить.

Без шуток. Я не полный идиот. Я был бы несказанно счастлив заполучить хоть какую-то частичку Леви и не собирался упускать возможность прояснить ситуацию теперь, когда был с ним наедине, и он, казалось, готов слушать.

— Но вот в чем проблема, как ее видит мой практический деловой ум. Ты — международный рок-идол с миллионами поклонников, желающими попасть в твою постель в любой час дня и ночи, а я не желаю спотыкаться о них, когда буду из нее выбираться. Это не первое мое родео, Киллиан — я занимаюсь этим бизнесом уже много лет. И только потому, что у меня на тебя встает и размягчаются мозги, не значит, что я собираюсь выбросить все свои правила и здравый смысл в окно. — Леви сделал паузу и глубоко вдохнул, прежде чем выдать на одном дыхании: — Даже если ты до безобразия привлекателен.

Слова Леви продолжали звучать у меня в голове, а я сам внимательно на него смотрел.

— Леви? — Я снял солнцезащитные очки, желая, чтобы он видел: я сейчас скажу чистую правду. — Когда ты, наконец, поймешь, что я больше этого не хочу? Они мне не нужны. Я тоже много лет в этом бизнесе и всегда хотел то, что ты только что описал. Но с тобой. Черт, Леви. С самой первой секунды нашей встречи другие для меня исчезли. И если бы ты перестал так упорно сопротивляться мне на каждом шагу, ты бы это понял.

ГЛАВА 17

Леви

Господи. Быть объектом пристального внимания Киллиана — чревато разрывом сердца. Добавьте к этому слова, слетевшие с его губ. Удивительно, что я еще не свалился с проклятого сиденья.

Его голубые глаза умоляли поверить, и я безумно хотел довериться, но что-то из сказанного не давало покоя.