Конкурс красоты - Григорий Кроних

— Ладно, уговорили. Но чтоб в одиночку — ни-ни.

— Обещаем, — сказал правнук, решив про себя, что выполнение этого условия наполовину (в отношении Ксанки) вполне достаточно.

— Что случилось-то? — поинтересовался Виктор в Ксанкиной комнате.

— Ей охрана нужна, — кивнул Степка на сестру. — А у нас с Андрюхой другие дела есть. Я к тому же в одной драке уже поучаствовал, снова в ментовку не хочу.

— Да в чем дело?

Степка в двух словах рассказал последнюю версию.

— Кучеряво живете! — сказал Витя. — В сыщиков-маньяков играете.

— Видал шишку? — показал Степа голову. — Это тебе уже не игра.

— Верю, — осторожно пощупал шишку Шварц. — Тренироваться тебе надо.

— Ну так как? Поможешь нам? — спросила Ксанка.

— Я не могу всюду за тобой ходить, у меня свои дела есть.

— По учебе, что ли?

— Учеба само собой. Так, иногда кого-то подменить могу.

— А что у тебя за проблемы? — спросил Степан на правах лучше других знакомого со Шварцем. — Может быть, мы сможем помочь? Это тот долг, да?

— Его продолжение скорее. Мута одна… Сам справлюсь.

— Давай так договоримся: как только мы с нашим делом разберемся — сразу возьмемся за твое. Четверым под силу больше, чем одному.

— Степа, погоди давать обещания, ты уже вообразил себя настоящим сыщиком! — воскликнула Ксанка. — А если у нас не выйдет? Ты же даже не имеешь представления, о чем идет речь!

— Хорошо, но мы в любом случае попытаемся.

— Полную гарантию дает только страховой полис, — вставил Андрей.

— Значит, договорились, — решил Степан. — А сейчас беремся дружно за руки и парами расходимся по делам.

— Чтоб в одиннадцать были дома! — дед Даня косо посмотрел на хлопцев, но не остановил. Он, конечно, не надеялся, что удастся надолго засадить их в квартире. Зато теперь их уже четверо. Счастливое число: Неуловимых Мстителей было четверо, а их дети четверкой (тогда среди них затесался еще Коська-Кирпич) натворили столько же, сколько сделал весь его партизанский отряд.

Ксанка и Шварц отправились к Суриковым под предлогом, что девушке нужно отдать долг. Впрочем, Витька на время самой разведки должен был остаться на лестничной площадке, как настоящий «секьюрити».

А Степан и Андрей нашли себе задачу посложней. Они отправились к конторе детектива, которого нанял отец Инны.

— Не внушает он мне доверия, — заметил Андрей. — Совсем на сыщика не похож, вот увидишь.

— Может, это и не плохо, — отозвался Степа. — Он не должен привлекать к себе внимания.

Друзья вошли на крыльцо, где среди прочих висела и табличка сыскного агентства.

— Пошли, — позвал Степан. Они поднялись на третий этаж, куда выходили двери офиса Вихрова. Андрей осторожно подергал ручку.

— Заперто. Попробуем открыть?

Сверху по лестнице мимо них проплыла тетка таких размеров, что им пришлось прижаться к неприступной двери. Едва она скрылась на нижнем пролете, оттуда выскочил помятый мужичок и прошмыгнул наверх.

— Видно, он попался ей не на площадке, а непосредственно на лестнице, — сказал Андрей.

Сверху вновь раздались шаги.

— В такой обстановке невозможно работать, — возмутился Степан.

— Давай подождем, а когда он приедет, зайдем под каким-нибудь предлогом. Сориентируемся на местности.

— А что нам еще остается?

Друзья вышли из здания и устроились через улицу, на скамье у противоположного дома.

— Машина у него какая?

— «Москвич».

Степан кивнул и надолго замолчал. Он старался снова припомнить все детали дела. «Маньяк или нет?» — волновал сейчас его вопрос. Сколько еще Ксанке придется ходить с охраной? Сколько времени они смогут ее обеспечивать? Если дело не прояснится, то паршивое ощущение бессилия, когда перед тобой нет противника, останется навсегда. Сегодня он смог защитить сестру и себя, почти справился с маньяком, но тут прилетела родная милиция и хряснула по голове дубинкой. Победит ли он в следующей схватке? В детективах, когда расследуется самое глухое дело, сыщики всегда замечают какие-то неуловимые детали, потом от них безошибочно двигаются к уликам и настигают преступника. А как бывает в жизни? Наверняка не так все гладко. Может быть, то, что они еще ничего не нашли — это нормально?

— Чего молчишь? — толкнул его Андрей. — Не спишь?

— Нет.

— А мне есть захотелось. Можно я за хотдогами сбегаю?

— Чего же ты у Ксанки молчал? Стеснялся?

— Нет, я там думал. А когда думаю, я обо всем постороннем забываю.

— А сейчас что делаешь?

— Наблюдаю. И есть хочется.

— А ты подумай о чем-нибудь, — предложил товарищу Степка.

— О чем?

— О голодании, например. Представь, Андрюша, мусульмане в пост не едят до заката солнца. И ты терпи.

— Просто они, наверное, днем спят, а ночью едят. Так относительно нас поступают все те, кто живет на противоположной части земного шара. Индейцы в Южной Америке.

— Ну как, легче, когда про индейцев думаешь? — после паузы спросил Степа.

— Не очень… Смотри, вот он подъехал. На синем «москвиче».

— Зря ты говорил: мужик как мужик. Это в кино детектив обязательно Брюс Уиллис.

— Действуем по плану? — спросил Андрей.

— Нет, поздно уже. Если мы сейчас припремся к сыщику с дурацким вопросом, он может что-нибудь заподозрить. Зайдем лучше завтра, в рабочее время.

— Тогда что теперь?

— Машина — второй дом детектива, — провозгласил Степка и достал из внутреннего кармана длинную металлическую линейку.

— Иди на шухер.

Степка с видом бездельника подошел к машине детектива, огляделся на всякий случай и сунул линейку в щель между дверцей и стеклом. Через долгих полминуты возни замок щелкнул, и дверь открылась. Никакой сигнализации внутри не оказалось, да и зачем она «москвичу» не первой свежести? Парень нырнул за руль и стал осматривать все уголки, даже залез под сидения. В бардачке лежали старые перчатки, квитанции штрафов и склянка с незнакомыми таблетками. Машина оказалась пустой, что характеризовало хозяина как человека осторожного. Степа вышел из «москвича» и аккуратно захлопнул дверцу.

— Андрюха! — позвал он. Приятель отклеился от стены, они перешли улицу и уселись на скамью.

— Пусто, — сказал Степка. — Я за ним утром послежу, на велосипеде. В городе он сильно не разгонится. А после школы ты меня сменишь. Пойдем к Ксанке.

Девушка была уже дома, а Витя, проводив ее до дверей, попрощался до завтра.

— Ну как у вас? — в первую очередь спросила Ксения.

— Пусто, — вздохнул Степа, — я его машину посмотрел…

— Ты лазил в машину сыщика?

— Не кричи, дед услышит, под настоящий арест посадит… Идти на прием к нему было поздно, вот я и воспользовался, — брат достал из кармана линейку и положил Ксанке на стол. — Да, я осмотрел машину, ничего не нашел. Только какие-то дурацкие таблетки в бардачке.

— Таблетки? — переспросила Ксанка. — Странно, мы тоже про таблетки говорили с Суриковым.

— С какой стати? Он болен?

— Я брала у Инны стандарт таблеток «Идеал» и именно за них осталась должна… ей. Это и был мой предлог для разговора.

— «Идеал»? Черт возьми!

— Тише, ты чего, Степка?

— В бардачке у частного сыщика лежит бутылек с такой же надписью.

— Такой? — Ксения достала из ящика флакон.

— Ага, точно, — узнал Степан.

— Тогда скажите мне: зачем сыщику понадобились таблетки для похудания? — спросила девушка. — Он что — толстый?

Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки, они наконец кое-чего добились.

— Он худой, — пожал плечами Андрей. — Ты уверена, что у тебя все было нормально после них? Галлюцинаций не видела?

— Да я выпила-то всего штуки четыре. Если ты намекаешь на наркотики, то зря.

— Я просто подумал… вдруг Инна или кто-то еще пытался вас приучить к этим таблеткам, — объяснил Андрей. — Такое бывает.

— Но не со мной, — высокомерно отмела все сомнения девушка.

— А теперь, Ксанка, подробно перескажи, о чем вы говорили с Суриковым, — попросил ее брат.

18

Галина Викторовна больше всего не хотела, чтобы ее дочь повторила судьбу матери. Ей пришлось несладко, но пусть ее страдания станут искуплением хотя бы для Ларисы.

Несчастья Галины начались с самого детства. В школе она считалась серой дурнушкой, мальчики с ней не дружили, а девчонки использовали для того, чтобы эффектней выглядеть на ее фоне. Она старалась брать прилежной учебой, но зубрил в школе тоже не любили. С шиком полученная кем-то «двойка» часто была большей доблестью, чем ее добросовестная «пятерка». Но гораздо больше, чем хороший аттестат, Галя хотела иметь привлекательную внешность и внимание дураков мальчишек.

Она и замуж первый раз вышла только потому, что боялась: второй возможности не будет. Иначе ни за что она не связалась бы с человеком, в котором хорошего было только то, что он ее заметил. Чуть позже она поняла, что на ее месте могла оказаться любая. Михаил пил сильно, рождение дочери его не остановило, а лишь послужило поводом к месячному запою. Галина прожила два безумных года и, когда кончились силы, муж ушел. После она заметила, что кончились и деньги, и все вещи, которые можно было бы продать и пропить.