Соперницы - Кэтрин Куксон

Дэн отвернулся, посмотрел на огонь и пробормотал:

— Что мы будем делать, если мама уйдет?

— Не знаю, надо просто ждать.

Они немного помолчали.

— Ну, мне пора, — сказал Джон, взглянув на часы.

— Куда ты?

— Я обещал поехать с Барбарой на ферму.

— С каких это пор ты провожаешь Мадам во время ее визитов к Повелителю холмов?

— Получилось так, что Бриджи не позволяет ей ездить одной с того времени, как девочка заблудилась в тумане...

— И она решила использовать тебя?

— И она решила использовать меня.

— Как же ты себя чувствуешь в роли второй скрипки после фермера?

— Не знал, что я играю на скрипке.

Дэн подошел к Джону совсем близко.

— Ты это серьезно насчет Барбары? — спросил он.

— Нет.

Ответ прозвучал настолько категорично, что заставил брата ухмыльнуться:

— Нет? Значит, Бриджи ожидает сюрприз?

— Бриджи не такая дурочка.

— Бриджи дурочка во всем, что касается Мадам. Она уверена, что ты женишься на ее любимой деточке и вы будете жить долго и счастливо. — Он взмахнул рукой.

— Не болтай чепухи. Бриджи не для того провела все эти годы с Барбарой, чтобы не понимать: для той существует только одна персона на всем белом свете — фермер.

— Это знаем мы с тобой и все остальные; в неведение пребывает только сам прекрасный фермер.

— Что ты имеешь в виду? Он... он к ней привязан.

— Да, по-братски, как все мы, но я ставлю сотню против одного, что он на ней не женится. Скорее он женится на Бриджи.

Джон, закинув голову, от души рассмеялся:

— Ставь двести против одного.

— Решено! На какое время заключаем пари?

— На год, начиная с сегодняшнего дня.

— Пусть будет год.

Спустившись в холл, они все еще улыбались, но, заметив предмет своего пари, лица их приняли слегка смущенное выражение. Барбара только что вошла с крыльца; и Армстронг помогал мисс Бригмор снять пальто. Все обменялись приветствиями, затем гувернантка посмотрела на Джона и произнесла:

— Сегодня прекрасный день, я уверена, что вы будете наслаждаться поездкой, но доставь ее обратно пораньше, до сумерек.

— Не беспокойтесь, я слишком забочусь о своей собственной шее, чтобы скакать по этим холмам в темноте.

— Что ты говоришь? — обратилась Барбара к Джону, но за него ответил Дэн. Он быстро на пальцах повторил то, что сказал брат. Барбара тоже ответила жестами. Потом снова взглянула на Джона и грудным приглушенным голосом сказала: — Не бойся, я о тебе позабочусь.

Засмеявшись, Джон повернулся к мисс Бригмор.

— Простите, я на минутку, только попрощаюсь с мамой.

— Передай тете Констанции привет от меня, ладно? — попросила мисс Бригмор, при этом глядя Барбаре прямо в лицо.

— Хорошо, Бриджи.

— И скажи ей, что я постараюсь заехать на следующей неделе, если позволит погода. — Улыбаясь, она объяснила Дэну: — Здесь все всегда зависит от погоды. Правда, странно, каким образом погода влияет на нашу жизнь? Как мама сегодня?

— Вроде бы получше, была веселая. — До этого он и вправду так считал. А сейчас груз того, что он узнал, тяжелым камнем лег на душу.

— Что ж, я рада, — с улыбкой кивнула мисс Бригмор. — «Не сомневаюсь, что даже расставаясь с жизнью, Матильда будет весела», — подумала она, восхищаясь хозяйкой, к которой за эти годы успела сильно привязаться. Затем снова обратилась к Барбаре: — Будь осторожна, хорошо? — С этими словами она повернулась и направилась к лестнице.

Дэн изучающе посмотрел на девочку и на языке жестов сказал:

— Пойдем, подождем в гостиной.

— Да он вернется через минуту.

— Если дело касается Джона, никогда не знаешь заранее. Все равно пошли присядем.

Они зашли в комнату, и Барбара опустилась на стул недалеко от двери.

— Да-да, правильно, — заметил он, — а то сейчас придется бежать.

— Не глупи, — ответила она и попыталась встать, но Дэн удержал ее, преувеличенно напрягаясь.

— Только не вставай, сидя мы с тобой одного роста, и я не так смущаюсь. — Он ехидно смерил ее взглядом с головы до ног, протянул руку, расставив большой и указательный пальцы, и произнес: — Кажется, ты уже на два дюйма выше меня, а если будешь еще расти до двадцати лет, то станешь похожа на бобовый стебелек!

— А представляешь, на кого будешь похож ты, если совсем не вырастешь?

Они всегда общались друг с другом в подобном тоне, подначивая и пикируясь, независимо от того, говорили ли обычным языком или на пальцах, а иногда их шутки приобретали оттенок открытой злобы.

 — Собираешься навестить фермера?

— Кого же еще?

— Я смотрю, ты нашла применение Джону.

— Я никому не нахожу применения. Джон предложил сопровождать меня.

— Тебе бы не позволяли ездить одной.

Барбара крепко сжала губы, уставившись на Джона.

— Ты получил образование, и учителя пытались придать тебе хотя бы вид джентльмена...

Откинув голову, Дэн расхохотался, а она тут же вскочила на ноги.

— Ты сейчас выразилась прямо как Бриджи, — глядя Барбаре в лицо, пояснил Дэн. — И знаешь, ты на нее очень похожа, по сути своей — вылитая Бриджи.

— Ни на кого я не похожа, я — это я.

Взгляд Дэна переменился, стал напряженным, глядя на нее, он вспомнил, что совсем недавно говорил своему отцу почти те же слова. Потом лукавый огонек снова мелькнул в его глазах.

— Да, ты права, ты ни на кого не похожа, сплошные ноги. — Дэн смерил взглядом всю ее фигуру, и нарочито серьезно произнес: — Думаю, лошадь скоро придется заменить на что-нибудь другое, иначе во время езды ноги будут волочиться по земле, как на картинке в детской — Христос едет на осле...

Его слова по-настоящему возмутили девочку.

— Ты богохульствуешь, и это несмешно. Тебе никогда не удавалось быть остроумным, а сейчас еще и призываешь на помощь богохульство.

Дэн тотчас же переменился и произнес с раскаянием:

— Прости, пожалуйста.

Но когда он протянул руку, чтобы коснуться ее ладони, Барбара оттолкнула руку.

— Ты еще об этом пожалеешь, — мстительно пообещала она и с достоинством покинула комнату.

Дэн смотрел на закрывшуюся дверь. Он еще об этом пожалеет. Ему уже настолько плохо, что дальше некуда — из-за Манчестера и фабрики, из-за мамы и разбитой мечты попутешествовать по свету, а теперь еще и это... То, в чем он так долго ошибался, принимая совсем за другое, то, что не оставляет никакой надежды. То, что является, наверное, главной причиной, по которой он так стремится уехать.

Дэн снова подошел к камину и, облокотившись, задумался.

Мисс Бригмор машинально поправила волосы и разгладила юбку серого ситцевого платья прежде чем постучать в двери спальни. Прошло много лет с тех пор, как ей приходилось ждать, пока ей позволят войти.

— А, привет, — раздался голос Матильды, стоящей у окна. — Видишь, я уже встала, она заставляет меня подниматься, а потом одеваться. — Хозяйка кивнула в сторону сиделки, застилающей постель. — Заходи и садись.

Мисс Бригмор расположилась напротив миссис Беншем.

— Как вы себя сегодня чувствуете? — поинтересовалась она.

 — А, прекрасно, прекрасно, разве не видишь? Я только что говорила Гарри, если такая погода продержится, то он свозит меня в Ньюкасл, я накуплю там себе нарядов. Мы остановимся в каком-нибудь большом отеле, правда, Гарри?

— Да, подружка, правда, ты только скажи, и мы отправимся в ту же минуту.

— Ну вот, видишь? А ты как?

— Спасибо, хорошо.

— По-другому и быть не может в такое утро, верно? Посмотри во-о-он туда, вон на те холмы, правда, здорово? Эх! Знаешь, я когда-то обещала самой себе, что покорю один из них. Говорила сама себе: ну давай, заберись хоть на один, чтобы потом можно было сказать: я сделала это. Но самое высокое место, куда я взбиралась, была карета. Лень, вот что это такое, и ничего более. Правда, Гарри?

— Да, верно, Тильда. Такой ленивой, как ты, свет еще не видывал. Сколько я тебя знаю, никогда даже пальцем не пошевелила.

Оба рассмеялись.

Мисс Бригмор недоуменно переводила взгляд с одного на другого, как они могут смеяться над этим. «Никогда пальцем не пошевелила». Это она-то, начавшая работать, когда ей было всего шесть лет. С раннего утра и до позднего вечера. Лень, и ничего более! Эта женщина рассказывала со слезами на глазах, как ее сестра потеряла руку в возрасте девяти лет. Поспешно пробиралась между станками, и была такой сонной, что упала, успев выставить руку, и как говорит Тильда, просто Божье благословение, что не выставила обе. Рука, по рассказам Тильды, была сильно искалечена, а потом, в лазарете, ее ампутировали.

За годы, проведенные в этом доме, мисс Бригмор поняла, что вся ее книжная мудрость не идет ни в какое сравнение со знанием жизни и человеческой натуры, которое она получила, слушая Матильду Беншем.