За спиной – двери в ад - Анна Данилова

Бертран все то время, что Полина жила в Провансе, был спокоен, что за ней присматривают. И все равно с нетерпением ждал от нее писем. Когда же она написала, что ей предложили работу в Париже, он забеспокоился.

«Полина, кто предложил тебе работу и какого рода? Ты пишешь, что будешь работать в семье. Кем? Что будет входить в круг твоих обязанностей? Что это за семья?»

«Бертран, все хорошо. Просто мы с Натали ездили в Париж за покупками, она готовилась к дню рождения мужа, и ей надо было выбрать ему хороший подарок. Там, на ступенях, я подвернула себе ногу, и Натали оставила меня одну в кафе. Я сидела себе спокойно, пила кофе, смотрела по сторонам и думала о том, что всегда мечтала побывать в Париже… Жаль, что подвернула ногу. И в это время мне позвонила моя сестра, чтобы сообщить, что беременна. Я так обрадовалась, что потеряла голову, принялась ее поздравлять, восклицала что-то такое восторженно… Как ты понимаешь, я разговаривала с ней на русском, и окружающие, все, кто был поблизости, не могли не обратить на меня внимания… Я даже почувствовала, что краснею под их любопытными взглядами. Рядом с моим столиком сидел один молодой человек очень приятной наружности. И вот он-то как раз на очень плохом русском языке и спросил меня, кто я такая, откуда и все такое… Выяснилось, что он женат, его жена русская, у них маленький ребенок и им очень нужна русская няня. Что жена плохо говорит по-французски, что с девушкой, которая готовит им и убирается, они еще находят общий язык, а вот няня, которую они приглашали, вообще не понимала Нину (так зовут его жену). Фамилия у них Лемон (Lemoine), чтобы лучше запомнить, я назвала их «Лимонами». Он подробно расспросил меня, откуда я родом, какая у меня профессия, где я сейчас живу и где работаю – словом, все-все. Еще спросил, сколько я зарабатываю на ферме у Натали. Я не стала говорить про свой заработок, сказала, что я там гощу и просто помогаю друзьям… Но когда он предложил мне очень приличную зарплату в три тысячи евро в месяц за то, чтобы я присматривала за ребенком, готовила ему и гуляла с ним, у меня просто закружилась голова! Вообще, Бертран, надо сказать, что этот день был необычный – и сестра позвонила, сказала, что беременна, и работу хорошую предложили… Судя по всему, эти «Лимоны» богачи, я видела, на какой машине уехал этот Арман – мне на такую за всю свою жизнь не заработать. Он дал мне свою визитку, сказал, что если я принимаю предложение, то он ждет меня здесь же завтра, в этом же кафе. Вот так я и нашла эту работу. Как видишь, Бертран, на этот раз все вышло случайно и никто за мной не следил».

Значит, она все-таки, думал Бертран, перечитывая письмо, еще не успокоилась. Возможно, что и на ферме, в этой тишине и красоте, она все равно продолжала анализировать все то, что происходило с ней в последнее время, начиная с нападения на сестру.

«Что ж, Полин, поступай, как считаешь нужным. Только непременно сообщи мне координаты этих «Лимонов». Я часто бываю в Париже, даст бог, свидимся. Однако мое предложение тебе относительно работы у меня секретарем остается в силе».

Он очень надеялся, что она как-нибудь отреагирует на это предложение, но Полина снова надолго замолчала.

Глава 10

Париж, 2009 г.

Так случилось, что, когда я впервые перешагнула порог дома семьи Lemoine, Нины, моей будущей хозяйки, дома не было. Она с острым приступом аппендицита попала в больницу и в то время приходила в себя после операции. Арман лично заехал за мной на ферму, забрал меня с моим скромным багажом и повез в Париж.

«Лимоны» занимали правое крыло двухэтажного дома с небольшим садиком, окруженного высоким каменным забором. Автоматические ворота открылись и впустили нас, машина плавно притормозила возле парадного крыльца. Дверь нам открыла миловидная веснушчатая девушка, Соланж, Арман нас познакомил и попросил ее показать мне мою комнату и маленького трехлетнего Патрика.

Мне показали дом, и я, в недавнем прошлом домработница (господи, и кем только мне, профессиональной переводчице, не пришлось работать?!), оценила масштабы работы бедной Соланж. Шесть комнат, плюс кухня, две большие ванные комнаты, холлы, терраса, лестница… Все было вычищено, отполировано до блеска, чувствовалось, что девушка получает свои деньги не за красивые глаза. К тому же, насколько я поняла Армана, она еще и готовила. Понятное дело, что в основном ей приходилось готовить завтраки для семейства, потому что ужинали супруги, как я потом выяснила, в ресторанах, на обед перехватывали какие-нибудь легкие закуски. Для маленького Патрика варила кашу бывшая няня, от которой в комнате, где мне предстояло жить, осталась лишь заколка для волос да французско-русский разговорник.

Семья придерживалась классического вкуса во всем, начиная с убранства комнат и заканчивая большими мраморными вазами с цветами на ступенях дома. Чувствовалось, что им чужд современный холодноватый геометрический стиль, что они предпочитают во всем тепло и уют, мягкость линий, дорогую стилизованную мебель с тяжеловесными шкафами и буфетами, широкими кроватями и вышитыми подушками, старинными каминами, шерстяными коврами и кружевными занавесками. Дом может многое рассказать о хозяевах, вот и о «Лимонах» я сразу поняла все: богатые, но не выпячивающие свое богатство глубоко семейные люди.

Сказать, что я когда-нибудь мечтала работать няней в богатом доме, я не могла. По-хорошему, мне надо было бы отказаться от этой работы в пользу предложения Бертрана, попробовать поработать у него секретарем. Но для меня в тот момент это приравнивалось к признанию в любви к этому удивительному мужчине, к моему перманентному спасителю, этакому Робину Гуду. Вот так. Я не представляла себе, как буду работать с мужчиной, который мне нравится. Если мне не удастся скрыть выражение своего лица, выдающее меня с головой, мои чувства к нему, то он может в душе лишь удивиться. К тому же кто знает, какие обязанности я должна была бы выполнять. А вдруг я не справилась бы, и Бертран посмеялся бы надо мной или просто выказал свое недовольство. Я бы расстроилась, стала бы переживать, а мне это надо? Еще я боялась, что у Бертрана уже есть девушка (возлюбленная или жена), и мне меньше всего хотелось бы наблюдать развитие их отношений. Отвечать на звонки этой счастливой особы и целые дни и ночи напролет представлять себе, как они там, вдвоем…

Работая же няней в более-менее спокойной обстановке и получая приличную зарплату, я могла бы себе позволить изучить Париж, обойти музеи и театры, освоиться в этом волшебном городе. К тому же в Париже у меня было больше шансов встретиться с Бертраном, который приезжал сюда по своим делам. Но главное, ту встречу с моим работодателем, Арманом, в кафе, когда он предложил мне работу, я восприняла для себя как судьбоносную. Согласитесь, что не каждую русскую девушку, распивающую кофе в Париже, приглашают работать в хороший дом с хорошим жалованьем. Это не Москва, не Россия, где ты чувствуешь себя намного увереннее даже в том случае, если тебе мало платят или вообще могут выбросить на улицу. Встанешь, отряхнешься и пойдешь искать работу в другом месте. Ты все равно чувствуешь себя на своей земле более защищенной. В России тебя окружают друзья, знакомые… Хотя и это все тоже относительно. Особенно в моем случае. Вот жили мы с Ксюхой в Москве, и что? Окружили себя преданными и бескорыстными друзьями? Ничего подобного. Больше того, когда уехали в Грецию и с нами стали приключаться разного рода неприятности, мне меньше всего хотелось написать кому-нибудь из своих московских подружек, я словно чувствовала, что ничего, кроме презрения, от них не дождешься. Поэтому я обратилась за помощью к почти незнакомому мне Бертрану, хотя с какими-то своими знакомыми я так и продолжала общаться.

Общение. Конечно, тут я полностью полагалась на Интернет с его потрясающими возможностями. И я в свободные от работы вечера переписывалась, безусловно, не только с Бертраном. В скайпе время от времени всплывали «оранжевые» значки желающих пообщаться со мной. Это были и бывшие подруги по переводческому бюро, и какие-то общие наши с Ксенией знакомые женщины, и мужчины, которых я не знала, но которые упорно атаковали меня с сайтов знакомств, где я (проклятое любопытство!) была зарегистрирована… От нечего делать я отвечала на их письма, благодарила за комплименты (все почему-то западали в первую очередь на мой довольно-таки удачный портрет в Интернете), подавала слабые надежды на встречу… Бывали, конечно, и мерзкие письма от сексуально озабоченных особей мужского пола, которые предлагали мне «светлую и чистую любовь»… Словом, я проходила определенные этапы людского общения, с которыми сталкиваются одинокие и, в общем-то, никому не нужные девушки типа меня, пока не выяснила для себя главное – сильные чувства я испытываю лишь в одном случае – когда получаю письма от Бертрана. Вот просто сердце колотится, и так хорошо становится на душе, словно тебе ответил близкий, родной человек. (Однако, надо признаться, к своему стыду, по инерции, что ли, я до сих пор отвечаю на разного рода сообщения, письма, и все это тоже, как ни странно, составляет часть моей жизни.)