Второе Основание - Айзек Азимов

Притчер быстро вмешался, перебив его:

— Гипертрейсер был помещен в звездолет по вашему приказу, сэр?

Мул холодно посмотрел на него.

— Конечно. Разве кто-нибудь, кроме Союза Миров, имеет такие приборы?

— Он сказал…

— Зачем цитировать, генерал, если он сам здесь. Так что вы говорили, Чанис?

— Да, но, очевидно, я ошибался. Я считал, что трейсер был подложен агентами Второго Основания, что нас вели сюда с какой-то целью, и намерен был против всего этого бороться. Более того, у меня сложилось впечатление, что генерал находится в определенной степени под их контролем.

— Вы говорите, словно уже так не думаете.

— Боюсь, нет. В противном случае в дверь вошли бы не вы.

— Ну что же, тогда давайте разбираться.

Мул сбросил с себя верхнюю одежду, подогреваемую электричеством.

— Вы не возражаете, если я тоже сяду? Мы в полной безопасности, и нам не грозит никакое вторжение. Ни один житель этой ледяной глыбы не испытывает даже малейшего желания приблизиться к данному месту, смею вас уверить.

В глазах Мула мелькнула угрюмая злоба.

Чанис, выказывая свое неудовольствие, съязвил:

— К чему такое уединение? Может, нас будут обслуживать танцовщицы?

— Вряд ли. Так что за версия у вас, молодой человек? Житель Второго Основания следил за вами с помощью прибора которого нет ни у кого, кроме меня, и… Как вам удалось обнаружить это место?

— Мне показалось, сэр, что в мой мозг вложили определенные соображения.

— Люди со Второго Основания?

— Я подумал, что никто другой на это не способен.

— А вы не задавались вопросом: если человек со Второго Основания способен вложить такую мысль в вашу голову, то с какой стати ему понадобилось следить за вами с помощью гипертрейсера?

Чанис быстро поднял голову и, встретившись взглядом с огромными глазами своего монарха, неожиданно вздрогнул.

Притчер пробормотал что-то себе под нос, и тело его расслабилось.

— Нет, — ответил Чанис, — это мне в голову не пришло.

— Или, раз они решили следовать за вами, значит, поняли, что их контроль ослаблен. Да и у вас не было практически никаких шансов найти дорогу сюда с такой легкостью. Это приходило вам в голову?

— Тоже нет.

— Почему? Неужели ваш интеллектуальный уровень настолько снизился?

— Я могу лишь ответить вопросом на вопрос, сэр. Вы присоединяетесь к обвинениям генерала Притчера в моем предательстве?

— А вы сможете защититься, если да?

— Могу лишь повторить то, что уже сказал генералу. Если бы я был предателем и знал местонахождение Второго Основания, вы могли бы обратить меня и получить все необходимые сведения. Если же вы решили следить за мной, значит, я не обладал такими знаниями и, следовательно, не мог быть предателем.

— И каково же ваше заключение?

— Я не предатель.

— С чем я не могу не согласиться, так как ваша логика безупречна.

— Тогда могу ли я знать, почему вы следили за нами?

— Потому что всем имеющимся фактам существует третье объяснение. Если вы уделите мне немного времени, я все расставлю на свои места, быстро, так что не успеете соскучиться. Садитесь, Притчер, и отдайте мне ваш бластер. Опасности нападения на нас больше не существует. Ниоткуда, благодаря вам, Чанис.

Освещение в комнате было таким же, как и во всех домах Россема, — тусклая лампочка на потолке горела электрическим светом, и каждая из трех фигур отбрасывала тень.

— Поскольку я счел необходимым следить за Чанисом, — начал Мул, — понятно, что я ожидал от этого каких-то результатов. И поскольку он удивительно быстро направился ко Второму Основанию, нигде не блуждая, то нетрудно догадаться, что именно на это я и рассчитывал. Если я не получил нужных мне сведений непосредственно от Чаниса, значит, что-то меня удерживало от этого. Перед вами голые факты. Чанис, конечно же, знает ответы на все вопросы. А вы что-нибудь понимаете, Притчер?

— Нет, сэр.

— В таком случае я объясню. Только один тип человека может знать месторасположение Второго Основания и вместе с тем не позволить узнать об этом мне. Боюсь, Чанис, что вы — человек со Второго Основания.

Чанис напряженно подался вперед, упершись руками в колени, и сердито спросил:

— У вас есть прямые доказательства?

— Есть и прямые доказательства, Чанис. Я ведь говорил вам, что в умы моих людей вмешиваются. Человек, занимающийся этим, должен, вне всяких сомнений, а) быть необращенным; б) находиться в гуще событий. Довольно обширное поле для поиска, но не безнадежное. Вы имели слишком большой успех, Чанис. Вы слишком нравились людям и слишком хорошо со всеми ладили. Я думал над этим.

А затем я предложил вам возглавить экспедицию, и это вас не удивило. Я наблюдал за вашими эмоциями. Вы приняли предложение как должное, и оно вас даже не насторожило.

Тут вы переиграли. Ни один человек, даже весьма компетентный, не мог не почувствовать хотя бы малейшую неуверенность, получив предложение подобного рода. Поскольку вы избежали этого чувства, то вы либо глупы, либо способны контролировать себя. Выбрать из этих предположений одно не составило труда. В момент, когда вы расслабились, я захватил ваш мозг, наполнил его печалью, а затем ликвидировал эту эмоцию. Вы обозлились, причем так искусно, что я мог поклясться, что это была естественная реакция, если бы не одно обстоятельство. Когда я овладел вашими эмоциями, мозг ваш какую-то сотую долю секунды сопротивлялся, прежде чем вы спохватились. Больше мне ничего не было нужно. Никто не может мне сопротивляться даже в течение такого небольшого промежутка времени, если не умеет контролировать свой мозг, как я.

В низком голосе Чаниса прозвучала горечь:

— Ну хорошо, и что же дальше?

— А дальше вы умрете. Как агент Второго Основания. И, я надеюсь, вы сами понимаете, что это просто необходимо.

Вновь Чанис смотрел в дуло бластера. Бластера, находящегося в руках человека, способного противостоять любым ментальным бурям лучше, чем он, Чанис.

Времени для внесения нужной поправки оставалось очень мало.

События, которые последовали далее, трудно описать человеку, обладающему обычными чувствами. Важно лишь то, что Чанис предпринял за невероятно короткий промежуток времени, когда палец Мула уже стал давить на триггер. Эмоции Мула были совершенно определенны — без каких-либо примесей. Если бы впоследствии Чанису пришло в голову вычислить время, прошедшее с того момента, как у Мула возникало желание стрелять, до мгновения, когда были возбуждены другие эмоции, он понял бы, что смог предотвратить смерть лишь за одну пятую секунды.