Игра - Кеннеди Эль

Его гордость за свою страну прослеживалась во всем эссе. Я проверяла его. И когда он получил от Брайара письмо о зачислении, я выдохнула с огромным облегчением.

Когда мы подходим к зданию факультета науки, я замечаю знакомую фигуру Хантера и сногшибательную блондинку рядом с ним.

Температура сегодня около двадцати пяти градусов, и спутница Хантера одета в короткий топ и просвечивающую белую юбку, а ее золотистые волосы собраны в пучок. Она такая же красивая – если не красивее, – как та брюнетка, с которой он недавно танцевал, и как милая девушка, которая сделала ему обед. Боже. Мистер Популярность становится все популярнее.

Понятия не имею, как он не путается во всех этих телках – трех за неделю. Нет, он, конечно, молодец, но это выглядит ужасно утомительно.

Я машу рукой. Хантер машет в ответ, прежде чем сказать что-то блондинке.

– Это тот хоккеист, – говорю я Нико. – Хантер.

Нико следит за моим взглядом.

– Выглядит очень накачанным.

Я чувствую, как в кармане вибрирует телефон, и вытаскиваю его, чтобы прочитать входящее сообщение.

ТИ-ДЖЕЙ: Я уже внутри. Увидимся тут.

– Хочешь потом вместе пообедать? – спрашивает Нико.

– Конечно. Пойдем в столовую в здании актерского факультета? Пиппа сказала, что у них появились тако.

Он вздыхает.

– Ты слышал? Тако! – Я не понимаю, почему взволнована этим только я.

Пока мы договариваемся насчет обеда, к нам подходит Хантер.

– Доброе утро, – по-простому говорит он.

– Доброе, – повторяю я и показываю на Нико. – Это мой парень Нико. Нико, Хантер.

– Здорово, мужик, как дела? – Хантер протягивает руку.

Нико крепко ее пожимает, и ямочки у него на щеках из-за теплой улыбки чуть не прорывают канаву.

– Все хорошо. Я слышал, ты работаешь над проектом вместе с этой… – Он показывает на меня большим пальцем. – Удачи, брат.

– Оп-па. А можно поподробнее?

– Один раз сделай что-то не так, и тебе устроят такую взбучку… – Нико начинает трястись, и Хантер хохочет.

– Она просто кошмар, да?

– Серьезно? – не выдерживаю я. – Вы устраиваете сговор против меня? Это запрещено.

Они не обращают на меня никакого внимания.

– Какие-нибудь подсказки, как с ней справиться? – со всей серьезностью спрашивает Хантер.

Нико секунду размышляет.

– Когда она капризничает, давай ей чупа-чупс. А в остальное время просто корми ее или сажай перед телевизором и включай детектив.

Хантер кивает.

– Понял, спасибо.

– Да пошли вы, – весело говорю я.

Ухмыляясь, Нико чмокает меня в губы.

– Ладно, мне надо идти. Увидимся, мами.

– Пока, малыш.

– Разве «мами» не означает «мать»? – допытывается Хантер, когда Нико уходит. Он хмурит бровь.

– Ну да, это буквальный перевод, но еще это ласковое обращение. «Мами», «папи» – это как «малыш», «солнышко» и так далее.

– А. Понятно. – Хантер замолкает. – Тогда я разрешаю тебе называть меня Большой Папочка.

– Фу. Нет уж.

Он хмыкает, когда мы входим в здание. Ти-Джей ждет меня у входа в аудиторию, но, когда он замечает Хантера, в его глазах появляется напряженность.

– Привет. Где Пакс? – спрашиваю я, оглядываясь.

– Понятия не имею. – Ти-Джей обнимает меня сбоку и чмокает в щеку.

– Пошли внутрь, – говорю я.

В лекционном зале Ти-Джей садится рядом со мной, а с другого бока от меня пристраивается Хантер. Ти-Джей изгибает бровь от такой наглости. Обычно мы не сидим с другими людьми. Я лишь пожимаю плечами и усмехаюсь ему. Хантер меня веселит.

Зал заполняется, и появляется профессор Эндрюс. Пакса до сих пор не видно.

– Пакс тебе писал? – спрашиваю я Ти-Джея.

– Не-а.

– Что за Пакс? – встревает Хантер.

– Наш друг, – отвечаю я. – Ты говорил с ним на прошлой неделе… и назвал его Джаксом.

– А, точно. Джакс. Этот чувак очень смешной.

– Его зовут Пакс, – раздраженно говорю я.

– Пакс, – подтверждает Ти-Джей.

Хантер закусывает нижнюю губу.

– Вы уверены?

– Да! – Я не могу сдержать хохот. – Его зовут Пакс Лин.

– Не, я точно помню, что он сказал мне, что его зовут Джакс. Наверно, мы говорим о разных людях.

Этот парень невозможный.

Ти-Джей тихо хихикает. Видимо, и он не может противостоять странной привлекательности Хантера.

Эндрюс начинает утреннюю лекцию – обзор расстройств личности. Отлично. Я счастлива, что мы начинаем их изучать. Я все еще пытаюсь найти диагноз моего «пациента», и, судя по записям, которые я сделала на первом сеансе, я подозреваю, что имею дело с расстройством личности.

Он мог бы быть социопатом, но у него нет характерной апатии. Асоциальные и нарциссические расстройства личности еще остаются в силе, как и что-то между ними, хотя Хантер не описывал скачки настроения или импульсивное поведение, если не считать супружескую неверность. Но его притворные измены выглядели очень просчитанными и совсем не импульсивными. Надеюсь, на следующем сеансе он даст мне больше информации.

Посреди лекции у меня вибрирует телефон.

ПАКС: Перебрал прошлой ночью и проспал. Запишите лекцию!

Мой чересчур любопытный сосед Хантер смотрит на экран через плечо.

– Это Джакс?

– Нет, это Пакс.

– Останусь при своем мнении.

Я подавляю улыбку и переключаюсь обратно на профессора Эндрюс.

Она обсуждает случай с асоциальным расстройством личности, с которым она столкнулась, и рассказывает, как она определила диагноз. Я без ума от этого курса.

После занятия Ти-Джей берет меня под руку и говорит:

– Хочешь пойти взять кофе?

– Вообще-то, – я гляжу на Хантера, – мы могли бы немного поработать над проектом? Я встречаюсь с Нико только в час тридцать.

Он пожимает плечами.

– Конечно, давай. У меня больше ничего не запланировано.

– Кофе в другой раз, ладно? – Я сжимаю Ти-Джею руку.

– Без проблем. Напиши мне потом.

Когда Ти-Джей уходит, Хантер смотрит ему вслед, печально качая головой.

– Бедный парень.

– В смысле?

– В смысле, бедный парень. Он по уши в тебя влюблен, но так глубоко погряз во френдзоне, что я бы вызвал тех же спасателей, которые вытаскивали чилийских шахтеров, чтобы его вызволить. И даже они вряд ли бы справились.

– Не влюблен он в меня, – настаиваю я. Почему все видят то, чего не вижу я? – Все время, что мы с ним знакомы, у меня был парень.

– И что? Я влюблялся в кучу телок, у которых были парни. Мой член не проводит различий.

– Да, я заметила, – сухо говорю я.

– В смысле? – повторяет он за мной.

– В смысле, за одну жалкую неделю, которую я тебя знаю, ты замутил с тремя разными девушками. Поздравляю, твой пенис должен быть безумно довольным.

– О, поверь мне, мой пенис и близко не доволен. – Он проводит пальцами по темным волосам. – Хочешь пойти в ваш особняк?

– Может, найдем местечко во дворе? – предлагаю я. – Сегодня такой прекрасный день.

– Веди, Семя.

Мы идем по выложенной камнем дорожке к одной из многих ухоженных лужаек, раскиданных по территории Брайара. Не одни мы решили насладиться теплой погодой. Кто-то устроил пикник, кто-то гоняет футбольный мяч, а вдалеке играют во фрисби.

Мы останавливаемся под высоким деревом, ветки которого водопадом свисают с одной стороны и образуют небольшую тень, нарушаемую солнечными лучами, пробивающимися между ними. Обычно я сажусь сразу на траву, но на мне сегодня бежевая мини-юбка, которая не скроет потенциальные пятна от травы.

Я гляжу на землю. Вот это дилемма.

– Садись, девчоночка. – К моему удивлению, здоровяк-хоккеист стягивает с себя рубашку с длинными рукавами и остается в одной белой майке. Он раскладывает тонкую ткань на траве. – Миледи, – вежливо говорит он.

– О, спасибо. Не ожидала от тебя такого. – Я сажусь, опираюсь на локти и откидываю голову, чтобы посмотреть на зеленую крону надо мной.

– Почему это «не ожидала»? – спрашивает он.

– Ты не производил на меня впечатление галантного молодого человека.