Любовница не по карману - Анна Данилова

Но я действительно не мог спрогнозировать, просчитать все последствия этого чудовищного, как я теперь понимаю, плана. Хотя если вернуться в то время и попытаться прикинуть, как все сложится, то, в сущности, намечалось несколько вариантов. Во-первых, Зоя могла бы вообще не заметить Федора, то есть я познакомил бы их, а дальше дело не пошло бы. Ну, не понравился бы ей Федор, или же она просто не была бы расположена к тому, чтобы после знакомства вести какие-либо беседы с ним. Пришел ко мне друг, я познакомил их, представил друг другу (хотя они и до этого виделись – мельком) – и все! Она ушла бы в свою комнату и думать забыла о нем. Это один из вариантов. Другой – она поговорила бы с ним, но ни за что не согласилась бы пойти с ним в кино или в театр, как он планировал. Или пошла бы, предварительно посоветовавшись с моим отцом. Удивительное дело, но я до сих пор не знаю, согласился ли бы отец отпустить Зою с Федором в кино или нет? Выходит, я просто не знал своего отца… Да и представить себе, чтобы Зоя отпрашивалась у него, я тоже не мог. Они не дети, и Зоя не такая глупая, чтобы поступать именно таким образом.

Думаю, что ко всем моим ошибкам, связанным с этой авантюрой, можно добавить то, с какой легкостью я тогда дал Федору деньги. Вот, мол, моя банковская карта, действуй… Разве мог я предположить, что он купит на пятьсот долларов огромный роскошный букет и так красиво обставит их первую встречу… Уф!.. Не могу думать, вспоминать об этом без слез! И пусть глаза мои остаются сухими, но я-то знаю, что рыдаю и что мои слезы заливают мое сердце и душу… Я очень, очень любил Федора. Он был мне вместо брата.

11. Зоя

Я и раньше, до того дня, видела Федора – мельком. Он заходил иногда к Алику, и они вместе исчезали в его комнате. Не могла не заметить его прекрасную светлую шевелюру и темные глаза. Еще у него были нежные, с румянцем щеки. Юный, красивый и одновременно какой-то словно бы слишком рано созревший, выросший, как быстро оформившаяся охотничья собака. Не знаю, откуда у меня такие ассоциации. Длинный, мускулистый, с нежной кожей и щенячьей веселостью, с неуверенностью во взгляде. Он появился в моей жизни – однажды: позвонил, я распахнула дверь, увидев его в глазок и собираясь сказать ему, что Алика нет дома (на самом деле никого не было дома, я сидела одна), и тут перед моими глазами вдруг появился огромный розовый куст. На самом деле это был букет. Розы самых разных оттенков: от бархатисто-черных и бордовых до нежнейше-розовых и кремовых…

– Вы такая красивая, Зоя! – сказал он, вручая мне букет. – Понимаю, что подставляю вас, ведь вам придется как-то объяснить появление этого букета. Но я подумал об этом, только когда вошел в подъезд… Придумайте уж что-нибудь… А мне нужно уходить. Меня никто не должен здесь видеть. Знаете, Зоя: я думаю, что люблю вас.

И он как-то неожиданно, неуклюже, рывком приблизился ко мне и поцеловал в щеку. Я зажмурилась. А когда открыла глаза – его уже не было, где-то внизу громыхали лестничные перила, думаю, он спускался вниз, перепрыгивая через ступеньки, забыв о существовании лифта. Милый, восторженный мальчик.

Я не сразу поняла, что, предлагая мне придумать объяснение – каким образом у меня оказался этот букет, – он словно брал меня в свои заложницы, просил стать его сообщницей, соучастницей преступления. То, что он совершил преступление, то есть переступил определенную грань, было ясно нам обоим. Но и я тоже переступила грань, когда вечером, отвечая на вопрос Гриши, откуда у меня взялся такой дорогой букет, рассказала ему всплывшую в памяти историю чужой женщины с чужим букетом.

– Представляешь, Гриша, я возвращалась из магазина, и меня догнала какая-то женщина с букетом. Она была, я думаю, немного пьяна… Знаешь, такая красивая, хорошо одетая, но с блуждающим взглядом… Попросила меня взять у нее этот букет, потому что не знала, как она объяснит мужу, откуда он у нее…

– Любовник подарил? – не поворачивая головы и продолжая есть суп, спросил Григорий.

– Наверное… – Я почувствовала, что краснею.

– И что, ты взяла?

– Представляешь, взяла! И только уже потеряв ее из виду, осознала, что теперь и мне придется объяснить появление букета тебе… И решила рассказать все как есть. Ну не выбрасывать же его! Ты только посмотри, какая красота!

– Да, действительно, букет дорогой, роскошный, – вздохнул, думая о чем-то своем, Григорий (возможно, в эту минуту он представлял меня в объятиях любовника).

Ложка застыла в его руке, лицо погрустнело. Мне стало его жаль, и я на какой-то миг представила себе, что у меня действительно есть любовник, а эту историю с женщиной я выдумала именно для того, чтобы скрыть этот легкомысленный поступок своего любимого.

Я подошла к вазе и обняла букет, вдыхая аромат роскошных роз. Магазинные розы обычно редко пахнут, но этот букет благоухал, и я от удовольствия закрыла глаза. И во время этой темной невидимой паузы я увидела внутренним взором лицо моего неожиданного воздыхателя – мальчика, влюбившегося в меня, в мачеху своего лучшего друга. Сердце мое забилось…

Мне захотелось узнать о нем побольше, и я стала потихоньку выспрашивать о нем Алика. Как бы ненароком задавала ему вопросы о том, из какой семьи Федор, где он учится, работает, есть ли у него девушка. Все эти вопросы я разбросала по разным дням недели и к каждому из них готовилась очень тщательно, подбирая удобный момент, чтобы мой вопрос прозвучал в контексте обычных бытовых событий и наших с Аликом разговоров обо всем на свете. В сущности, если постараться, можно найти довольно много тем, куда втискивался очередной острый и важный – для меня – вопрос о моем юном воздыхателе. И через несколько дней я уже знала: Федор рано остался сиротой, его воспитывала бабушка Маргарита Аркадьевна, недавно она умерла. У него мягкий характер, он замечательный друг. Учится в университете на историческом факультете и одновременно подрабатывает менеджером в какой-то фирме, торгующей компьютерами. Живет один в собственной трехкомнатной квартире, оставшейся ему в наследство, и мечтает ее отремонтировать. С завидным упорством покупает строительные материалы и копит деньги. Еще жестокий Алик поведал мне, что девушки просто сходят по Федору с ума, постоянно пишут ему письма, поджидают его возле дома, звонят и все в таком роде. Я попыталась было выяснить, как он ухаживает за этими девушками (мне хотелось услышать, что он не ухаживает за ними – никак и уж точно не дарит им цветы), но ответа на этот вопрос я так и не получила. Мне даже показалось в ту минуту, когда я об этом спросила, что Алик взглянул на меня с некоторым удивлением или даже с недоумением, а потом отвлекся на что-то, и вопрос повис в воздухе. Думаю, я уже в тот момент начала понимать, что потихоньку теряю голову и так нельзя: Федор – это какая-то нелепость, случайность, наваждение! Или что он вообще мне приснился. Ну не мог этот мальчик потратить все свои сбережения на огромный букет! Разве что он украл его – вошел в цветочный магазин с пистолетом в руке и выбежал с букетом… Все это было смешно, но и такая сцена казалась мне вполне реальной. Откуда-то я знала, что молодые влюбленные люди способны еще и не на такие безумства.

Однако признание Федора было не сном – реальный большущий букет довольно-таки долго простоял в гостиной, и всякий раз, когда Григорий смотрел на него, мне становилось не по себе. Возможно, он читал в моем взгляде оттенки некой неясной – будущей? – пока что вины. Вероятно, поэтому, когда некоторые розы начали вянуть, я не стала их реанимировать и обрезать, укорачивая стебли, не тронула и другие хорошо сохранившиеся цветы, а вынесла букет на улицу и аккуратно, словно боясь помять еще живые нежные лепестки, уложила в мусорный контейнер. Для меня это было своеобразной психологической точкой. После этого мне было уже неудобно думать о Федоре. Конечно, меня грела мысль о том, что я вызываю в молодых людях такие чувства. Не скрою, я нередко замечала и восхищенные взгляды Алика, которые он бросал на меня, когда я выглядела особенно хорошо. Подумалось однажды: неплохо, что не Алик, а его друг воспылал ко мне такими чувствами. Иначе что было бы со мной, окажись на месте Федора мой пасынок?

…Однажды, примерно через неделю после истории с букетом, я покупала продукты в супермаркете рядом с нашим домом. Держа в руке список, я толкала тележку и укладывала в нее капусту, морковь, масло… Собиралась приготовить борщ. И была потрясена, когда передо мной вдруг возник этот мальчик. Легкий золотой пух покрывал его бархатистые розовые щеки. Огромные темные глаза разглядывали меня с редким бесстыдством. Улыбаясь, показывая прекрасные крепкие зубы, он, ни слова не сказав, взял мою тележку и повез ее к кассе. Я и пикнуть не успела, как он оплатил все мои покупки, разложил продукты по пакетам и, навьюченный, с хозяйским видом, понес их к нашему дому. Я едва поспевала за ним.