Душа после смерти: Современные «посмертные» опыты в свете учения Православной Церкви - Иеромонах Серафим
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Установив факт этих видений, мы должны ответить на вопрос: какова их природа? Действительно ли видение «неба» распространено среди тех, кто, умирая, как христиане (насколько они это понимают), остаются вне Церкви Христовой, Церкви Православной?
В наших рассуждениях о природе и ценности таких опытов мы вернемся к вопросу о «встрече с другими». Проанализируем опыты смерти нехристиан, чтобы увидеть, насколько они отличны от опытов смерти тех, кто исповедует себя христианином. Если нехристиане обычно видят «небеса», то придется признать их опыты естественными для каждого, а не исключительно христианскими. Книга д-ров Осиса и Харальдссона имеет множество таких свидетельств.
Исследователи сообщают примерно о семидесяти пяти случаях созерцания потустороннего мира умирающими пациентами. Некоторые описывают необычайно красивые луга и сады, другие видят врата, за которыми прекрасное селение или город, слышат небесную музыку. Часто ко всему этому примешиваются мирские образы, как на примере с американкой, приехавшей в чудный сад на такси, или с индианкой, отправившейся в «небо» на корове87, или же с нью-йоркцем, который, попав на поле с пышной растительностью, почувствовал в душе «счастье и радость», видя при этом здания Манхэттена и парк развлечений88.
Знаменательно то, что следует из работы Осиса и Харальдссона: индусы видят «небо» так же часто, как и христиане. Но если последним является «Иисус» и «ангелы», то первые нередко видят индуистских богов и храмы89. Еще важнее, что глубина религиозности пациентов не влияет на способность видеть потусторонние видения. «Глубоко религиозные пациенты видели сады, ворота и небеса ничуть не чаще, чем менее религиозные или вообще не религиозные»90. Действительно, один из членов Индийской коммунистической партии, атеист и материалист, во время смерти был перенесен в «прекрасное неземное место... Слышал музыку и видел вдалеке поющих. Осознав, что вернулся к жизни, сожалел об утраченном видении»91. Другой человек при попытке самоубийства, умирая, сообщил: «Я на небесах. Вокруг много улиц с домами и большими деревьями, ветви которых усыпаны сладкими плодами и поющими маленькими птичками»92. Большинство переживших подобные опыты ощущали безмерную радость, умиротворение, спокойствие, готовность принять смерть, лишь немногие хотели вернуться к жизни93.
Из всего сказанного ясно, что надлежит быть чрезвычайно осторожными в истолковании видений «неба», которые видят умирающие или «умершие». Как ранее, при анализе «встреч с другими» в главе II, так и ныне мы должны четко разграничить подлинные, благодатные видения горнего мира и естественные впечатления, которые хотя и выходят за пределы человеческого опыта, но ни в какой степени не являются духовными и ничего не сообщают о реальности небес или ада, как преподается христианством.
Нам предстоит самая ответственная часть исследований «посмертного» и предсмертного опытов: приложив к ним подлинное православное учение о загробной жизни, вынести суждение о таких опытах, определить важность и значение их для нашего времени. Так или иначе уже можно дать предварительную оценку опытов «неба», о которых сегодня столь привычно рассказывают: большинство из них не имеют ничего общего с христианским созерцанием неба. Они имеют не духовное, а мирское содержание и столь мимолетны, легкодостижимы, заурядны в своей образности, что не может быть серьезного сопоставления с истинными христианскими видениями прошлых веков, некоторые из которых будут описаны ниже. Самый «духовный» элемент в них — ощущение присутствия «Христа» — в который раз свидетельствует о духовной незрелости тех, кто вовлечен в эти опыты. У христианских святых Божественное присутствие рождало глубокое благоговение, покаяние и страх перед Богом (примером может служить явление Христа святому апостолу Павлу по пути в Дамаск — см. Деян. 9, 3-9), а опыты наших дней вызывают состояния «успокоения» и «умиротворенности», характерные для спиритического движения пятидесятников.
Нет сомнений, что эти случаи необычны; многие из них нельзя свести к галлюцинациям; по-видимому, они возникают вне рамок земной жизни, в сфере между жизнью и смертью.
Что же это за сфера? Чтобы понять и ответить на данный вопрос, рассмотрим истинное христианское свидетельство, а затем проанализируем, как и д-р Моуди с другими пишущими на эту тему, сочинения современных оккультистов и тех, кто бывал в «иных» мирах. Последний источник, если понимать его правильно, дает удивительное подтверждение христианской истины.
Для начала поставим вопрос: что это за область, куда, согласно христианскому учению, душа после смерти попадает прежде всего?
V. Воздушная область духов
Для того чтобы понять, в какую область входит душа в момент смерти, мы должны рассмотреть человеческую природу во всей ее полноте. Какова была природа человека до его грехопадения? Какие изменения произошли после падения? Какими способностями владеет человек для вступления в общение с существами духовными?
Наиболее обстоятельный православный ответ на эти вопросы мы найдем в третьем томе указанного Собрания сочинений свт. Игнатия Брянчанинова, к которому уже обращались, когда касались учения об Ангелах. Свт. Игнатий посвятил часть данного тома анализу «чувственного восприятия духов», то есть явления Ангелов и бесов людям. В дальнейшем мы будем цитировать данный труд94, в котором православное святоотеческое учение трезвенно и точно передается одним из величайших православных отцов нашего времени95.
1. Первозданная природа человека
«“До падения человека тело его было бессмертно, чуждо недугов, чуждо настоящей его дебелости и тяжести, чуждо греховных и плотских ощущений, ныне ему естественных” (Преп. Макарий Великий. Слово 4). Чувства его были несравненно тоньше, действие их было несравненно обширнее, вполне свободно. Облеченный в такое тело, с такими органами чувств, человек был способен к чувственному ви́дению духов, к разряду которых он принадлежал душою, был способен к общению с ними, к тому Боговидению и общению с Богом, которые сродни святым духам. Святое тело человека не служило для сего препятствием, не отделяло человека от мира духов. Человек, облеченный в тело, способен был для жительства в рае, в котором ныне способны пребывать одни святые,
