Русалка - Шеннон Дрейк

Ондайн увидела, как над белым воротничком рубашки на его шее запульсировала вена. Девушка заморгала и энергично закивала головой, а про себя удивилась, каким разным мог быть этот мужчина. Очаровательный соблазнитель, непреклонный повелитель, чувствительный джентльмен, который понимающе пожал ей руку, уводя от тайбернского дерева… Каково истинное лицо, скрывающееся за этими масками?

Уорик раздраженно повторил:

— Юстин — мой брат. Клинтон — управляющий поместьем. Матильда — экономка. Она хорошо знает свое дело, и если ты будешь ее слушаться и следовать ее указаниям, то без труда сумеешь вести себя как настоящая титулованная особа. Все они давно живут с Четхэмами; и Четхэм — их родной дом так же, как и мой. На первый взгляд может показаться, что я управляю землей и поместьем единолично, но на самом деле мы живем в полном согласии. И я не выношу жестокости. Тебе ясно?

Ондайн не терпелось заполучить обратно свою тарелку. Вот бы взглянуть на выражение его лица, если бы он узнал, что она владела имением куда более высокого ранга, чем его поместье где-то в глухом краю. Интересно, за кого он ее принимает?

Ондайн изобразила невинность во взгляде.

— Дорогой лорд Четхэм! Я постараюсь сделать все возможное, чтобы удержаться от применения общераспространенных мер наказания и не пороть ваших слуг. Я правильно поняла ваши пожелания?

Он с недовольным видом отодвинулся от нее.

— Да, правильно, мадам, и еще: научитесь придерживать язык!

Они долго испытывали друг друга взглядами. Ондайн потупилась первой. Она оправила оборки на платье и признала правоту графа хотя бы в одном: ей хватило совсем немного еды, чтобы насытиться. Теперь надо показаться робкой и уступчивой и не вызывать подозрений.

— Искренне прошу простить меня, — сказала она застенчиво.

— Ну что ж, ничто не мешает мне поверить в вашу искренность, — ответил граф непривычно мягким голосом.

Девушка испытующе посмотрела на него и перевела разговор на другую тему:

— Когда я стояла под тайбернским деревом, Джек обмолвился, что, может быть, я выхожу замуж за чудовище. Неужели вы чудовище, милорд Четхэм?

Он скрипнул зубами и глотнул эля.

— Чудовище нарисовано на моем оружии, вот и все.

— Умоляю, расскажите, какое оно?

Он без интереса посмотрел на нее и сухо пояснил:

— Что-то вроде дракона. Мифическое животное. Говорят, однажды один из таких зверей прибрел из лесов, чтобы защитить саксов от норманнов… и роялистов — от своры Кромвеля. Живьем я пока видел только одного — самого себя, остальные — на картинах и в сказках.

Ондайн грустно улыбнулась, оценив очарование его усмешки. Сытая, умытая, в новом платье, с мыслями о предстоящей свободе, теперь она с удовольствием болтала, стараясь вызвать доверие и усыпить бдительность лорда Четхэма.

— Значит, вы становитесь чудовищем, когда беретесь за оружие? Он слегка наклонил голову и приподнял бровь.

— Мы становимся теми, за кого нас принимают, не правда ли?

— Да, вроде того. Значит, все вас принимают за чудовище?

— Как я могу судить за всех?

Она допила бокал и, лениво поигрывая им, принялась внимательно изучать Уорика, будто нашла новый повод для раздумья.

— Ах, мой лорд Четхэм, мне кажется, я знаю, когда вы становитесь чудовищем.

— Неужели? Но тогда вам должно быть известно, что в этих случаях чудовище легко приручить. И кстати, моя дорогая госпожа, меня нарекли при рождении Уориком. Так что по возможности зовите меня по имени.

Вдруг он потянулся через стол, как будто случайно задел ее грудь и поймал пальцами ее локон. Ондайн вспыхнула. У нее перехватило дыхание от негодования и одновременно чувства беспомощности. Он, казалось, не замечал ее состояния.

— Ты и в самом деле очень красива, — задумчиво произнес Уорик, как будто смакуя эту мысль, — для простолюдинки.

Рассердившись, она вырвала из его руки прядь и отодвинулась подальше к стене.

— Значит, простые люди, по-вашему, отвратительны, лорд Четхэм?

Уорик вздохнул, почувствовав усталость от ее беспокойного поведения.

— Да нет, я не хотел тебя обидеть. Просто ты очень хороша собой, гораздо красивее многих общепризнанных красавиц.

В другое время он мог бы не торопясь развлекаться ее присутствием, но сейчас ее общество стало утомлять Уорика.

— Ты поела?

— Да…

— Мы должны показаться на людях идеальной парой. Молва летит быстро, и ты появилась за этим столом уже как моя невеста, дама, которая должна убедить всех, что идеально подходит на роль хозяйки поместья. Пойдем, нет нужды оставаться здесь дольше. Я устал. Да и ты, наверное, предпочтешь удобную и чистую постель этому шуму.

Постель!..

Новый приступ тревоги вызвал у нее головокружение и слабую дрожь в ногах. Кто он — зверь, насильник или благородный человек? У нее не осталось времени разбираться в этом. Пришел час пустить в ход все свое очарование, чтобы снова стать свободной и… мстительной.

— Так ли необходимо соблюдать видимость? — пробормотала она запинаясь.

— Да, особенно это касается вас, миледи.

— Зачем же вы тогда женились на мне, нищей браконьерше? Только, пожалуйста, не говорите, что у вас не было выбора! Наверняка дюжина невест, гораздо лучше меня, ждали вашего предложения!

— Дюжина? Но мужчине позволительно иметь всего только одну, миледи, — наигранно удивился Уорик. — Я просто устал от того, что все хотели меня женить. И чтобы не вешать себе на шею капризную княгиню, я выбрал вас. Невеста-висельница, мадам, больше отвечает моим вкусам. Да и вы остались живы! Теперь я спокоен и намерен вести тот образ жизни, который мне по душе. Такой ответ вас удовлетворяет? — холодно спросил он.

— Вполне, если он искренен.

Ондайн взмахнула ресницами и опустила глаза, почувствовав укор совести. Ведь этот мужчина спас ей жизнь, вернул человеческий облик, досыта накормил! И когда-нибудь она отблагодарит его за доброту!

— Моя госпожа, мы можем идти?

Ее губы дрожали, когда она подняла на него взгляд.

— Дорогой лорд Четхэм, я прошу вас предоставить меня самой себе на несколько минут.

— Что такое? — Он скрестил на груди руки и посмотрел на нее с нетерпением.

Ее щеки покраснели как маков цвет, и она с усилием повторила просьбу:

— Нельзя ли немножко повременить? Я… мне нужно прийти в себя…

— В этом нет надобности, особенно если учесть… — резко перебил Уорик, но она не позволила ему закончить фразу. Перегнувшись через стол, она нежно дотронулась пальчиками до его руки с выражением полнейшей покорности и невинности, на какую только была способна.

— Умоляю вас!

Он стряхнул ее руку чуть ли не с отвращением.

— Поступайте как знаете. Мне все равно.