Поцеловать небеса. Книга 1 - Юта Тен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Девушка, куда вы все время ходите? – поступил ко мне первый вопрос, когда я уже изрядно примелькалась.
– В магазин. А вы сломались? – наивно спросила я.
– Да, мы тут немного «попали».
– А вы случайно не в сторону Ульяновска?
– Да. Мы из Р. Это как раз на пути в Ульяновск. А что?
Вот эта фраза и решила всю мою дальнейшую судьбу.
– Я поеду с вами, – сказала я так легко, как будто собиралась здесь же, через дорогу.
– Куда? – засмеялись они.
– Мне надо в Ульяновск. Очень надо. Это судьба.
– Мы поедем рано утром. Приходи.
– Хорошо, я приду.
Я исчезла за своим дырявым забором в твердой уверенности уехать отсюда немедленно, да хоть сейчас. Лишь бы изменить эту гадкую, не мою жизнь. Я искренне хотела спасти нас – меня и мою дочь.
Вернувшись в халупу, я сразу принялась собирать вещи так спокойно и деловито, что удивилась сама своей смелости. Градус делал свое дело. Море уже было по щиколотку, цели ясны, задачи понятны.
– Мам, я уезжаю в Ульяновск! – заорала я через комнату.
– Куда? – взвизгнула она от неожиданности.
– Там стоит машина, они подвезут меня полпути, а там сама доберусь. Денег давай!
– Хрен тебе, а не деньги! На кого ты ребенка оставишь? С ума сошла? Они же тебя увезут неизвестно куда!
Но невидимая сила уже потянула меня вперед так неодолимо, что я сама испугалась.
– Я поеду! Я не собираюсь сдохнуть здесь под Ленькиным забором! А денег не дашь – возьму аппаратуру и продам по дороге. Уеду и точка. Я разыщу этого придурка, который должен помогать своей дочери, а иначе меня будут звать не Вика!
Как хорошо, что тогда, в тот вечер я не послушала мать. Более того, я переступила через собственную боль и материнский инстинкт, и рано утром, ровно в семь, я уселась в большой КАМаз, оттолкнув ногами мать, которая вцепилась в меня намертво. Рядом стояла моя маленькая дочь с широко открытыми глазами, но не говорила ничего. Мама, наоборот, кричала на всю российскую глубинку, что я – сволочь, дрянь и проститутка. Я думаю, что она смогла уверить в этом всех, кто наблюдал за происходящим, а именно – троих мужиков из КАМаза.
Ребят было трое – водитель Вениамин, второй пилот Колян и экспедитор Саша. Кроме Вениамина, все остальные были сильно пьяны. И продолжали пить почти до вечера. У них, а теперь уже «у нас», был солидный запас «горючего» и мы не стеснялись употреблять на глазах у злого от ответственности Вениамина. За его спиной находился огромный «спальник». Что я могла тогда знать о «плечевых» девочках, которых они собирают на дорогах пачками и которые гибнут на русских дорогах, как листья под колесами?
После всего, произнесенного «на дорожку» мамой, ребята не стали особо церемониться по моему поводу. Первым к делу приступил Колян. Он силком затащил меня на «спальник» и попросту изнасиловал. Но, как честный парень, он предложил и альтернативу: выйти на обочину заснеженной ноябрьской дороги без денег и документов. Немного подумав, я согласилась на первый вариант…
Теперь, когда я вспоминаю тот случай, я всякий раз вздрагиваю от ужаса. Ведь будь я немного менее искушена в вопросах психологии, или будь я немного трезвее, меня бы действительно больше никто никогда не нашел…
В лобовое стекло КАМаза легко постукивали снежинки. Колян давно уснул, остальные молча сидели в кабине. Я медленно трезвела. И вот когда до меня дошел смысл содеянного, когда я поняла, что отныне я никто и нигде, я буквально почувствовала как волосы зашевелились на моей голове.
– Я хочу домой, – робко произнесла я.
Но, как я могла вернуться? По трассе летели встречные машины, но ни одна из них не ехала туда, куда мне теперь так хотелось попасть. Со мной была только небольшая сумка вещей и магнитофон «Филипс», который я собиралась продать для покупки обратного билета. Но здесь и сейчас, на этой трассе, трудно было найти более бесполезные предметы.
– Мы можем посадить тебя на попутку до Воронежа, а там сама доберешься, – предложил Веня.
Я посмотрела на него с уважением. Венька был Человек. Высокий, худой, с рыжими торчащими усами он осторожно улыбнулся мне, и я поняла, что он безмолвно взял меня под свою опеку.
– Давай попробуем. Куда я, дура, поехала? Я ведь совсем без денег.
Остановив фарами три машины, Вениамин вернулся с отрицательным результатом. За окнами стремительно темнело.
Сзади на «спальнике» угрожающе шевельнулся Колян, на которого мне было теперь даже стыдно смотреть. Но Венька подбодрил меня взглядом, мол, самое страшное позади, и я немного успокоилась. Хотелось немного выпить, всеобщая трезвость разрушила былую общность интересов, каждый стал сам по себе. И нервное горькое похмелье облачком раздора висело в кабине.
Через восемь часов пути у нас треснула сцепка, на которой мы тянули большой прицеп. И это означало, что мы встали на срочный ремонт в одной из многочисленных безликих деревенек. Теперь мои шансы на попутку стали равны нулю.
Ребята сделались совсем ручными. А Колян даже извинился передо мной за свой сексуальный беспредел. Пока Веня разыскивал сварщика и вел с ним торги, мы с Коляном и Сашкой отправились в поход за горючим в прямом и переносном смысле этого слова. Торопливая продажа магнитофона «Филипс» значительно увеличила наши шансы доехать, наконец, до места.
После часового марафона мы вернулись исщипанные местными гусями, но раздобыли три бутылки водки и точный адрес того, кто продаст солярку за полцены.
В той деревеньке, названия которой я уже никогда не узнаю, мы и остались на ночь. Меня разместили прямо на полу в недостроенном домике, рядом с ремонтной базой. Я одна умудрилась выпить добрую половину купленного вечером. Кто-то бессовестно приставал ко мне, но я больше не поддавалась на дешевые провокации. А утром первое, что я получила, это звонкую Венькину пощечину за то, что «шлялась неизвестно где». Глупо было обижаться на него или вдаваться в сомнительные объяснения. Таким образом, Веня полностью приобрел на меня все права, что было крайне важным в моем шатком и нелепом положении.
– Венька, а ведь ты холостой! Возьми ее к себе! Чем не невеста? – зубоскалил Колян несвежим утренним ртом, поглядывая на мой нечесаный и немытый облик.
Ответом стал кулак, попавший в челюсть. После чего Колян стал впредь особенно предупредителен и нежен ко всем присутствующим. Вениамин был вообще смел и немногословен.
К тому времени я уже почти передумала ехать и к Юрке, и домой. Мне хотелось лишь одного – просто помыться под горячей водой с ароматным мылом и лечь в чистую, прохладную белую постель. Я боковым зрением поглядывала на Вениамина и понимала, что вполне могу на это рассчитывать в конце нашего пути. Он волнительно краснел и бледнел, боялся «ляпнуть» или обидеть меня, а значит, я находилась в полной безопасности. По пути все чаще попадались машины из Р. региона. Ребята тоже подустали, замерзли и радовались этим встречным как родным. Я сознательно отдалась течению и перенесла решение задачи с одним неизвестным на завтра, после того, как закончится эта дорога и под ногами окажется твердая чужая земля.
Глава 19
Поздним вечером мы прибыли в Р. и я сделала первый шаг в городе, посланном мне самим провидением. Веня действительно повез меня к себе, немытую, пропахшую до костей соляркой и перегаром. Мы долго ехали в такси, а он положил руку мне на плечо и молча покуривал в открытое окно.
Встретили нас, что и говорить, радушно! В узком коридоре двухкомнатной «хрущевки» на нас смотрели: здоровенный пьяный детина, а именно: Гоша, Венькин брат, и их мама, Антонина, женщина с большими недобрыми глазами и фальшивой улыбкой.
– Здравствуй сынок. С кем это ты?
– Венка! Кто это? – спросили они почти одновременно.
– Здравствуйте, – ответила я.
Дело в том, что мой внешний вид не оставлял мне никакой надежды выдать себя за себя. Мой чистый внутренний мир абсолютно не просматривался этим вечером.
– На дороге подобрал? – угрожающе продолжала мать.
– Венка! А из проституток получаются самые хорошие жены! У вас выпить есть?
– Найдем!
Мы получили внезапного союзника, который за бутылку был готов собирать голоса в нашу пользу.
– Мам, давай потом. Есть че пожрать? Мы долго ехали!
– Нет, скажи кто это?
– Веня, я лучше пойду… – тихо вмешалась я.
– Нет, ты останешься. Мам, не твое дело. Моя комната, моя жизнь. Иди, проходи, – он подтолкнул меня направо к двери.
– Я белье поменяла, полы помыла, а ты заразу в дом тащишь!
Маму «несло» еще минут сорок. Но ее никто уже не слышал. Никто, кроме меня. Тогда мне было и стыдно, и страшно, и противно, и ненавистно. Каждое ее слово больно врезалось, попадало прямо в цель. Мне хотелось выйти и все объяснить ей. Сказать, что я не такая, что у меня беда, что все и так болит, она не сможет сделать мне еще больнее, чем есть. Но сейчас я понимаю, что она была права. Как еще можно было отреагировать на грязную, чумазую девчонку, появившуюся на твоем пороге посреди ночи в обнимку с твоим любимым сыном??? И то, о чем я так порывалась ей сказать, для нее было невозможным. Она могла бы принять это, но лишь с экрана телевизора, в перерывах между рекламой. В общем, я не держу на нее зла…