Неоновые блики - Олег Трувинс

«Чудеса какие-то… Это ж надо? Один в один…», – качая головой, поражался такому странному совпадению Петр, все рассматривая и рассматривая фотографии австрийской гостиницы, – «не хватало еще себя на этих фотографиях найти…»

В два часа ночи он наконец-то отключил планшетник и лег спать.

Перед сном Петр прокрутил в голове весь этот длинный день:

– Лера, до утра задержавшаяся в редакции своего журнала…

– неожиданный звонок Кати…

– свое внезапное решение лететь на похороны абсолютно неизвестного человека…

– Катя, оказавшаяся очень красивой и душевной девушкой… Очень красивой… Очень, очень…

– место, где погибла Вероника…

«Стоп!», – Петр открыл глаза и уставился в потолок, – «и все-таки что-то здесь не так…»

Он вдруг снова вспомнил, как Катя несколько раз очень подозрительно уходила от ответов на его расспросы о Веронике. Да еще и эта странность с креплениями, на которых висел тот роковой щит.

«И все же, как же эти толстенные трубы могли вдруг взять и сломаться? Это же какую силу нужно было приложить, чтобы они сломались. Не погнулись, а именно сломались! Это же просто нереально…», – недоумевал Петр.

Его сомнения были не случайны, ведь он знал о креплениях, на которых держатся уличные рекламные щиты, почти все. Совсем недавно, буквально пару месяцев назад, он и сам столкнулся с проблемой установки уличной рекламы – решив увеличить продажи, рядом с одним из своих магазинчиков он надумал повесить рекламный щит. И тоже над тротуаром. И сейчас, лежа в темном гостиничном номере, он почти дословно вспомнил свой разговор с менеджером рекламной фирмы, которая выполняла его заказ. В тот день менеджер очень убедительно рассказал и даже показал математические расчеты, свидетельствующие о том, что конструкции, удерживающие рекламный щит, будут очень мощными, а рассчитаны они на вес, в несколько раз превышающий вес самого щита.

«Никакой ветер, даже ураганный, не способен сорвать щит со своих креплений. Если уж он и упадет когда-нибудь – то только вместе со столбом, а это просто невозможно», – именно такими словами убеждал Петра менеджер, изо всех сил рекламируя конструкции своей фирмы.

«Странно, странно… Что-то здесь не чисто…», – снова и снова накручивал себя Петр, таращась в темноту, – «завтра, после похорон, нужно будет попытаться выведать у Кати как можно больше сведений об этом деле. Она явно что-то знает, но скрывает…»

На этих мыслях он все-таки закрыл глаза и до самого утра провалился в тревожный сон.

Глава 4-я. Похороны Вероники

12 ноября 2011 года.

Будильник в мобильном телефоне разбудил Петра в шесть часов утра. Не открывая глаз, Петр наощупь отключил будильник, присел на край кровати и около двух минут пытался сообразить, где он сейчас находится.

Наконец понял, вскочил, быстро принял душ, оделся и, стоя у открытого шкафа, задумался:

«Взять шапку? Или не брать? Катя говорила, что туда и обратно меня отвезут на машине… Зачем тогда мне шапка? Пожалуй, оставлю…»

Он закрыл шкаф и ровно к половине седьмого спустился вниз. На цыпочках он прошел мимо Аллы Степановны, которая, тихонько посапывая, крепко спала на маленьком диванчике за стойкой регистрации, снял щеколду с входной двери и вышел на улицу. Такси уже поджидало его, припарковавшись напротив дверей гостиницы. Петр отдал таксисту листок с адресом и старенькая белая «копейка», с черными «шашечками» на дверях, запетляла по очень узким и очень темным переулкам Н-бурга. Через двадцать минут такси остановилось.

– Прие-е-ехали, – зевнул таксист.

Рассчитываясь с сонным таксистом, Петр посмотрел в окно. Вокруг располагался обычный спальный район. Рядом с дорогой стояло несколько жилых кирпичных пятиэтажек, а чуть поодаль – ряд серых девятиэтажек. Ни одного здания, хоть отдаленно похожего на морг, в обозримом пространстве не было и в помине.

«Не в жилом же доме у них морг?..», – всматриваясь в темноту улицы, подумал Петр и, с сомнением в голосе, спросил у таксиста:

– А мы точно приехали по тому адресу, который был написан на листочке?

– Ага-а-а-а, – таксист еще раз зевнул и спрятал деньги в карман, – а что, непохоже?

– Я же приезжий, поэтому не знаю – похоже, или непохоже. Мне, вообще-то, морг нужен… Ну, не мне, а…

Таксист вдруг вздрогнул и уставился на Петра. Его сонливость мгновенно улетучилась, а в глазах теперь отчетливо прослеживался страх.

– А зачем тебе морг? – выговорил он, наконец.

– Родственницу хороним… А… что?..

– Так ты к этой, что ли?!

– В смысле?

– А ну выходи из машины, – дрожащим от страха голосом неожиданно потребовал таксист.

– Вы что себе позволя…, – начал было возмущаться Петр, но вдруг увидел, что таксист вытащил из-за пазухи газовый баллончик и направил его прямо ему в глаза.

– Выходи, не доводи до греха. Баллончик – зверь, ослепнешь навсегда, – не потребовал – взмолился таксист.

Петр не заставил себя долго ждать и пулей выскочил из машины. Отбежав на безопасное расстояние, он обернулся и прокричал:

– Лечиться надо! Придурок! Скажи хоть, в какую сторону идти! Где морг-то ваш? Эй, ты!

Такси сорвалось с места, но вдруг резко остановилось. Из окна появилась голова таксиста:

– Вон за тем домом твой морг…

Взвизгнув лысыми покрышками, такси улетело вдаль. Петр покачал головой:

– Больной, что ли? Понаберут же, кого ни попадя… Ф-у-у-у…, – он выдохнул и пошел в том направлении, которое ему указал внезапно взбесившийся таксист.

Уже за ближайшей пятиэтажкой он обнаружил длинное белое одноэтажное здание барачного типа. Рядом с единственным входом, расположившимся с торца здания, стоял зеленый санитарный УАЗ-ик.

«Наверное, это и есть морг», – подумал Петр. Минуя небольшой скверик, он подошел к двери этого здания и увидел табличку, подтвердившую его предположение:

«Городской Н-бургский морг»

На часах было ровно семь часов утра. Кроме Петра и водителя «санитарки», уснувшего прямо на руле, рядом с моргом никого больше не было.

«Наверное, все, кто пришел попрощаться – внутри», – недоуменно подумал Петр и протянул руку к дверной ручке, намереваясь войти. Однако дверь внезапно распахнулась сама и оттуда, грубо оттолкнув Петра в сторону, вышли четыре санитара, держа в руках деревянный гроб. Санитары быстро донесли свою ношу к машине, а один из них, тот, кто находился у переднего правого угла гроба, изо всех сил ударил ногой по заднему крылу машины. От гулкого удара водитель высоко подскочил, ударился головой о потолок, проснулся, и, потирая глаза кулаками, быстро выскочил на улицу. Непрерывно позевывая, он открыл заднюю дверь, и санитары мгновенно загрузили свою ношу внутрь. Трое, так и не взглянув на Петра, выстроившись гуськом, молча ушли обратно в морг, а четвертый, тяжело дыша, подошел к Петру и, ловко плюнув далеко в сторону, и с интересом проследив за полетом своего плевка, спросил: