Веселыми и светлыми глазами - Павел Васильев

Единственное, чего никак не мог перенести Колька, — тишины. Глухой безжизненной тишины, которая означала, что он один. Закутавшись в материно пальто, поглубже нахлобучив шапку, Колька сидел и напряженно вслушивался. Но казалось, что во всем доме нет никого, он позабыт здесь всеми. Чтобы как-то избавиться от этого чувства, Колька пытался чем-нибудь заняться: пилил доски, топил маленькую железную печурку, от которой труба была выведена в форточку. Но и это почти не помогало. И тогда он понял, что надо идти куда-то к людям — он не может без них. И вот именно в один из таких особенно тягостных дней Кольке пришла мысль поступить работать. Он очень обрадовался такому простому и хорошему решению.

Утром Колька оделся потеплее и вышел из дому. За ночь мелкий снежок припорошил протоптанные между домов тропинки. В тупичке, на занесенных путях, стояли трамвайные вагоны. И было видно, как на скамейках, будто толстые бухгалтерские книги, ровными квадратными пачками лежит снег.

До войны Колькин брат работал на ремонтно-механическом заводе, и Колька решил тоже устроиться туда.

В заводской проходной сидела женщина-вахтер в большущем тулупе и шапке-ушанке.

— Тебе чего? — спросила она Кольку.

— Мне к начальнику надо, — сказал Колька.

— Какому начальнику?

— Директору.

— А зачем?

— На работу хочу поступить.

— Чего, чего? — удивленно переспросила вахтерша, приподнявшись и оттопырив у шапки ухо.

И действительно, было чему удивиться. В тяжелые блокадные месяцы ни один человек не приходил сюда, наоборот, с завода добровольцами отправлялись на близкий фронт, а здесь стоит паренек и просит пропустить его к директору.

— Тебя кто послал? — поинтересовалась вахтерша.

— Никто, сам пришел.

— А почему ты решил пойти сюда?

— У меня здесь брат работал, Костя.

— Как фамилия?

Вахтерша Колькиного брата не знала, но все-таки пропустила к директору.

Директор сидел в большом кабинете, на нем был такой же тулуп, как и у вахтерши. Выслушав Кольку, он спросил:

— Кем хочешь работать?

— Не знаю, — признался Колька. Ведь ему действительно безразлично было, кем работать, лишь бы быть вместе с людьми.

Директор осмотрел кабинет и предложил, указав на большое, обитое кожей кресло:

— А ну-ка, попробуй подними.

Колька нерешительно подошел к креслу. Он очень боялся, что если не поднимет, то его не примут на работу, поэтому ухватился за кресло обеими руками, дернул изо всех сил — чуть сдвинул с места, а поднять не смог.

— А стул подними, — попросил директор.

Но Кольке и стул не удалось поднять. Совсем ослаб он за блокадные дни.

— Пресс-папье попробуй подними, — сказал директор, кивнув на свой стол.

И Колька поднял пресс-папье.

— Ну, молодец. Крепкий парень, — похвалил его директор. — Возьмем тебя слесарем-водопроводчиком. Поставим на участок срочного ремонта. Нам сейчас слесари позарез нужны, во! Содержим в порядке водопроводное хозяйство всего района. Всякое бывает: где трубы проржавели, дают утечку, а где побиты в бомбежку, латали на скорую руку. Без воды людей нельзя оставить, как без хлеба и топлива. Вода — первое дело. Хлебопекарням нужна, госпиталям, заводам. Да что тебе объяснять, ты сам понимаешь.

2

Возвращаясь домой, Колька очень озяб. Февраль выдался морозный, вьюжный. А пальтишко у Кольки было демисезонное, старенькое, коротенькое. Когда-то, еще задолго до войны, это пальто носил брат, а потом сам Колька, и оно изрядно повытерлось. И поэтому он решил купить себе зимнее пальто. Забрав те деньги, которые нашел в буфете в старом мамином кошелечке, и пайку хлеба, Колька отправился на рынок — «барахоловку». Чего только не продавали здесь! Столы, стулья, обувь, золотые кольца, табак. Колька бродил в толпе, присматриваясь ко всему, но зимнее пальто не попадалось. Он приплясывал от стужи, постукивая одна о другую застывшими ногами, подняв воротник, дышал под пальто, стараясь хоть немного согреться. Упрямо, долго ходил и ходил. Уже собирался идти домой, побрел к выходу и вдруг увидел такое пальто, какого даже никогда себе не представлял. Оно было темно-бежевым, с бурым меховым воротником-шалью. А изнутри подкладкой был рыжий лисий мех.

И продавал это пальто высокий седой старик с тростью и в шапке-боярке с черным бархатным верхом. На трости был белый костяной набалдашник с вырезанным на нем замысловатым орнаментом.

Колька подошел, потрогал пальто — сукно было толстым, добротным, а мех мягким и теплым — и спросил, сколько оно стоит. Старик назвал цену. Она была во много раз больше, чем у Кольки имелось денег. Колька огорченно вздохнул, но уходить сразу было неудобно. Старик, видя, что Колька мешкает, оживился, встряхнул пальто, развернул его перед Колькой.

— Покупайте, юноша. Смотрите, что это за вещь. Сама себя хвалит! В таком пальто только Федор Иванович Шаляпин гулял. Помните, на картине у Кустодиева?

Колька про Шаляпина слышал, но такой картины не видел и о ней не знал. Отходить теперь и совсем стало неудобно. Поэтому Колька на всякий случай робко спросил:

— А сколько будет стоить?

— Ну, вам, юноша, немного уступлю. Примеряйте.

Колька примерил пальто. Оно было ему велико. И рукава длинны. Но как было тепло в нем, как уютно! И пахло от него летом, цветами.

Вздохнув, Колька снял пальто, вернул старику и спросил, робея:

— А отдадите за?.. — И назвал имеющуюся у него скромную сумму.

— Нет, — сказал старик, даже немного рассердившись. — Нет. Что вы! Взгляните, ведь оно же бог знает чего стоит! Я и так за бесценок отдаю. Вы взгляните еще раз, что это такое! Чудо! Если хотите приобрести хорошую вещь, молодой человек, то вот вам мой совет: бегите домой, попросите еще денег у матери, а я вас подожду.

— У меня нет ее.

— Да?.. Ну, у родственников, с кем вы живете.

— И родственников нет.

— Как же?.. Вы один?

— Один.

— Вот как!.. Что же нам с вами делать?.. Я бы отдал вам. Но ведь и мне тоже деньги нужны, представьте, и мне есть хочется… Понимаете, какое дело…

И Колька, окончательно смутившись, чтобы хоть как-то выйти из неловкого положения, попытался схитрить.

— Да оно очень тяжелое. На работу в нем будет неудобно ходить.

— Куда? — остановился старик, который уже направился прочь от Кольки. И Колька повторил. Старик внимательно всмотрелся в его худое, бледное, озябшее лицо, помедлил чуть и сказал:

— Берите. Я и за такую цену согласен. Действительно, оно очень тяжелое и мне, наверное, уже не понадобится. А вы носите на здоровье. Желаю вам удачи. Носите!

Так Колька купил себе первое в жизни зимнее пальто.

3

Колька очень боялся проспать и опоздать на работу. Хотя часы-будильник работали исправно и были заведены, но он им не очень-то доверял.

Встал в четыре часа, позавтракал наспех, надел зимнее пальто и сидел так, волнуясь, будто ожидал поезд, который почему-то задерживался. Перед уходом вскипятил и выпил «с таком» стакан чаю. «С таком» — это когда один кипяток, без сахара.

Было еще темно, когда Колька вышел на улицу. За ночь насыпало снежку, и он, будто крошки от сухариков, хрустел под ногами. И пахло от снега чем-то свежим и вкусным, даже посасывало под ложечкой.

Когда Колька пришел к проходной завода, дверь ее была еще заперта. Он понажимал немного черную кнопку звонка, но догадался, что звонок неисправен. Постучал в дверь, прислушался. Почему-то никто не шел ему открывать. Поколотил сильнее. «Неужели тут никого нет?» — подумал Колька. Однако над проходной из тонкой и высокой трубы вился белесый дымок. Тогда Колька перелез через сугроб и заглянул в маленькое, почти полностью заколоченное окно. Он увидел сумеречную каморку, топящуюся печь-«буржуйку», а напротив печи на стуле распаренного, сомлевшего от тепла парнишку, примерно такого же возраста, как и он сам. Уронив голову на грудь, парнишка сладко спал. Руки свисали до пола, рядом со стулом валялась шапка.

Колька стукнул в стекло. Паренек проворно вскочил, одернул фуфайку. Посмотрел в сторону окна, прислушался. Колька еще раз тихонько стукнул. Паренек надел шапку, вышел из каморки в проходную. Но не открыл дверь, а приподнял заслонку и выглянул в маленькое, как отверстие у скворечника, квадратное окошечко в двери.

— В чем дело? — спросил строго.

Колька объяснил.

— А ты что колотишь, подождать не можешь? Думаешь, не слышу, что ли? Все слышу! Я тут важным делом занят! — сказал он еще более строго и раздраженно. — Вот сейчас закончу, тогда открою! — и затворил заслонку.

Колька растерялся. Неужели этот парень спать пошел? Кажется, действительно, спать!

Но минуты три спустя щелкнула задвижка, дверь натужно покряхтела и отворилась.