Считай звёзды - Кира Каулиц

ПРОЛОГ

Мне часто снился один и тот же сон…Будто мы с Ванькой стоим одни в лесу, а вокруг начинается сильная буря, набегают черные тучи, звёзды как бомбы начинают падать на наши головы.

Они падают на землю, сжигая всё на своём пути. Загораются земля, трава, деревья, вверх поднимаются столбы огня, земли и дыма, мы пытаемся убежать из этого ада, понимая, что это вовсе не звёзды, а какие-то живые существа были выпущены на нас сверху.

– Остановитесь! Прекратите! Пожалуйста-а-а-а-а! – кричу я, падая на колени, и просыпаюсь от своего крика…

Глава 1

ГЛАЗА

Я смотрю в чужое небо из чужого окна,

И не вижу ни одной знакомой звезды.

Я ходил по всем дорогам и туда и сюда,

Обернулся и не смог разглядеть следы.

Я люблю слушать песни Виктора Цоя. Хотя Лида и говорит мне, что это необычный выбор для двенадцатилетней девочки, я их понимаю, эти песни. А вообще, меня научил их слушать Ваня – он всегда говорил, что в них очень много смысла.

Лида – мои Глаза. Я никогда не видела её, а вот она помогает мне «видеть» все, что происходит вокруг. Она читает мне книжки, рассказывает истории обо всем, что происходит там, за окном.

– Сейчас на улице ночь, – говорит она, крепко сжимая мою руку, – за окном горят фонари, освещают пустые улицы…

– Лид, а звезды? – перебиваю её я. – На небе есть звёзды? Хочешь, я расскажу тебе про них?

Любовь к звёздам ко мне перешла от папы. Он преподавал в школе, и тяга к астрономии захватила и меня. В пять лет я знала наизусть имена множества звезд и созвездий и могла безошибочно найти их на небе. А на свой день рождения я получила чудесный подарок: папа подарил мне сертификат, в котором сообщалось, что одна из звезд Кассиопеи названа моим именем…

Это было всего два года назад… А ведь кажется, что в прошлой жизни! Но иногда и два года – это целая жизнь, особенно когда события разворачиваются так молниеносно, что ты не успеваешь их принять и осознать…

Вечер. Мы сидим в кабинете у Лиды. Она психотерапевт и знает, как общаться с такими как я. Сейчас она учит меня проходить все стадии горя, а ещё она учит меня вспоминать, не боясь принять то, что со мной произошло. Вот сегодня, например, она расставляет на столе какие-то предметы, и я начинаю изучать их руками, «видеть».

– Это дом, – уверенно говорю ей я, – маленький домик с крышей, у него дверь и… крыльцо.

– Он похож на ваш? – спрашивает она, и я чувствую, как волна ужаса опять окатывает меня с ног до головы.

Наш Дом…

Развороченные стены с дырами вместо окон, груды извёстки и кирпича возле дверей – вот каким в последний раз я видела этот дом…

– Наш дом… большой… был, – тихо отвечаю я крутя в руках фигурку, – мы жили в общежитии…

–Общежитие? Невзрачное серое здание? – уточняет она.

– Нет! – отвечаю обиженно. – Дом был красивый! Там на воротах даже львы были! Одного мы звали Зевс, а второго – Гошка, у него ухо было отбито…

После тяжёлой травмы и контузии я потеряла память. В больнице еле вспомнила, как меня зовут. Со временем память стала потихоньку возвращаться, но воспоминания накатывали какими-то волнами, и я путано и сбивчиво пыталась рассказать Лиде то, что вспоминала, а Лида быстро записывала за мной красивым «взрослым» языком…

…Наш дом находился на самой окраине посёлка. Это был огромный двухэтажный дом, с двумя крытыми мансардами, четырьмя балконами. Он был огорожен высоким забором и воротами с охраняющими его гипсовыми львами, которыми мы, дети двора, ужасно гордились.

Говорили, этот дом раньше принадлежал какому-то помещику, а потом его перестроили в семейное общежитие, в котором поселились работники находившегося неподалёку завода.

Дом делился на две части – с двумя входами, двумя коридорами. В каждой из многочисленных комнат ютилась семья из трех, а то и более человек. Жизнь тут была достаточно тяжёлая, и если снаружи наш дом выглядел прямо-таки по-царски, то внутри было всё очень бедно и неблагоустроенно. Мылись все в общей ванной, две кухни на разных концах дома тоже были общими. Летом мы жили без горячей воды, зимой были перебои с отоплением. Но я всё равно любила свои дом, и каждый раз, когда я заходила в его ворота, мир и покой наполняли мое сердце.

Здесь всё было на своих местах. Всё как надо. На лавках перед домом сидели и мирно разговаривали бабушки, хозяйки развешивали бельё или выбивали половики, а мои друзья и подружки рассекали по двору на велосипедах и самокатах.

В тяжёлых условиях люди обычно сплачиваются, начинают друг другу помогать, и не знаю, как в других больших общежитиях, но мы жили одной дружной семьёй. Вместе праздновали дни рождения, вместе жарили шашлыки по субботам.

Веселее всего было летом… С интернетом в это время всегда были страшные перебои, и мы гурьбой высыпали на улицу, играли в прятки, строили шалаши, а вечерами собирались всем двором и делились друг с другом секретами и маленькими происшествиями, которых у нас, как и в каждом большом дворе, было полно. Эти дворовые секреты свято хранились, часто обсуждались и передавались младшему поколению. Одной из таких вечно обсуждаемых тем был наш старый подвал. Кто-то из мальчишек раз сболтнул, что это и не подвал вовсе, а склеп, и с тех пор мы часто рассказывали друг другу леденящие кровь истории о зомби и привидениях, обитающих в подполе нашего дома.

Много историй было посвящено и нашим гипсовым львам, ведь мы все прекрасно знали, что эти два льва не так просты, как кажутся, и специально поставлены сюда, чтобы охранять нас от воров и призраков, обитающих в подвалах дома. Своих львов мы любили настолько, что знали их не только по именам, но и по характеру. Зевс, например, был серьёзным и степенным; спрыгивая со своего столба, он аккуратно обходил на мягких лапах свои владения и не позволял себе шалостей. Гошка же, наоборот, был весёлый разгильдяй, и, играя, мог нечаянно помять цветы или перевернуть скамейку. Зевс часто одергивал Гошку, но тот редко его слушал и часто попадал в неловкие ситуации… Ухо, кстати, он себе отбил именно из-за своего хулиганства! Кому-то из нас по характеру больше нравился весёлый Гошка, кому-то – серьёзный Зевс, но львы нам действительно помогали. У нас даже было поверье, что если залезть на забор и потереть обоим львам носы, то обязательно напишешь хорошо диктант или контрольную. Если, конечно, подготовишься.

…После занятий Лида ведет меня в парк. Мы часто приходим сюда, чтобы я училась ориентироваться на местности. Дорожки в парке гладенькие, ровные, и я, стуча перед собой тростью, учусь ходить без посторонней помощи. Ходить самой иногда у меня получается хорошо, а иногда не очень. Прошлый раз я сильно воткнулась в какого-то дяденьку, а в этот раз на меня налетела девчонка на роликах. Задела она меня не сильно, но долго извинялась и передо мной и перед Лидой. Я быстро её простила. Она же не нарочно, я, бывало, и сама нечаянно налетала на кого-нибудь, когда мы с девчонками учились кататься. У нас не было своих роликов, но к моей подруге Алине иногда приходила в гости её двоюродная сестра, приносила свои ролики – красивые, бело-розовые, и мы по очереди тренировались. Теперь эти чудесные дни детства кажутся мне самыми замечательными, самыми волшебными, ведь тогда мы смотрели на мир наивными детскими глазами. Мы наслаждались жизнью, жгли костры, гуляли до самой ночи. Мы знали, что любимый двор всегда угостит нас яблоками и вишней из своего сада, мальва подарит цветы для украшений, а гипсовые львы сберегут наши секреты и сохранят наш покой.

А между тем с запада на нас уже надвигалось что-то большое, злобное, страшное…

Глава 2

ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ

В нашей жизни всё меняется…

Проходят годы, сменяют друг друга люди, и даже целые цивилизации уходят в небытие, не меняются почему-то только звёзды. Эти маленькие бриллианты, разбросанные по небу… Знаете, говорят звёзды – они одинаковые везде! И за океаном, и в далёкой пустыне, и в холодной Арктике они кажутся всё такими же далёкими и красивыми. Они, кажется, всё понимают, и тоже смотрят на нас с высоты, и так хочется иногда поговорить с ними и спросить: «Звёзды, а вы помните как чудесно вы светили мне на моей далёкой родине?»

– Леся Ткаченко, на перевязку! – слышу я опять знакомую фразу. – Олеся Ткаченко ходячая?

– «Бегающая», – ворчу сердито, рукой нащупывая тросточку, с помощью которой я теперь передвигаюсь.

В больнице дни летят незаметно, потому что один как две капли воды похож на другой. Здесь всё идёт по графику, и никуда от него не денешься… Сначала меня поведут в перевязочную, где будут долго и больно отдирать бинты, а потом к доктору, на осмотр. Все эти процедуры, конечно, будут сопровождаться болью и страхом, и в такие моменты мне очень не хватает Лиды. Её теплых рук, её ласкового голоса…