Дэйр (другая редакция) - Филип Фармер

Джек молча проглотил горькую пилюлю, скрытую в последней реплике. Он знал — когда у вайира на кончике языка правда схватится с деликатностью, то последняя обычно обречена на поражение. Пусть даже разговор идет на лепетухе.

Юноша внимательно вглядывался в блеклое, неяркое изображение (может быть, потому, что краски на бедной железом планете влетали в копеечку). Он распознал, однако, силуэт арранина, знакомый по хрестоматийным описаниям и угольным копиям знаменитого портрета, исполненного по памяти вскоре после высадки на планету как раз прапрадедом Кейджа. Внешне инопланетянин напоминал помесь человека с огромным медведжинном; отец Джо называл арранина «гомурсус».

— Можно также отметить, — продолжал между тем Игстоф, — что милосердный лик могущественного арранина, чуждый всему человеческому, внушает и благоговейный трепет. Я попытался передать в его образе некий универсальный символ Вселенной, объединяющий как физическое, материальное начало, так и нечто надреальное, скрытое за внешним обликом предметов и явлений. Многие вайиры уже научились распознавать эти сверхъестественные — в ином, нежели употребляют это слово люди, смысле — начала и силы, могучие и благотворные. Вайиры-мудрецы даже близки к тому, чтобы научиться управлять ими и использовать — исключительно на благо всех разумных обитателей Дейры, даже если такие попытки внушают порой людям суеверный страх. И людям еще предстоит воспринять горькие, но целительные уроки — тот, кто ничему не учится, неизбежно терпит фиаско. Прошу понять меня правильно: арране отнюдь не какие-то сверхъестественные существа, они из такой же плоти, как вы и я. И таинственные Высшие силы, столь любезные вашему человеческому сердцу, абсолютно здесь ни при чем. Просто арране используют как ту часть реальности, что хорошо нам знакома, так и ту, что пока еще недоступна. Я не слишком вас запутал?

Нет, Джек понял практически все. Но мысль, что человек на Дейре — как бы начинающий школяр, которому предстоит учиться жизни у жеребяков, была отнюдь не из самых приятных.

Чаксвилли что-то неодобрительно буркнул и отправился восвояси; Игстоф проводил гостя вежливой полуулыбкой. Джек тоже собрался в путь. Поблагодарив любезного Смотрителя за хлеб-соль, за интересный и поучительный рассказ, он вновь с сожалением сослался на дела, не терпящие отлагательств. Это не было простым соблюдением этикета — Джеку и на самом деле не хотелось так скоро покидать гостеприимный дом. Тем более что каждый шаг к дому отчему приближал неминуемую выволочку за отлынивание от работы на ферме в самый разгар стрижки да еще в придачу за вынос бесценного клинка без спросу из дому.

Решив, что дальнейшие проволочки — лишь свидетельство собственной трусости, Джек свистнул Самсону и поспешил вдогонку за Чаксвилли. Неприятный попутчик лучше, чем одиночество в пути. Не так скучно, а кроме того, можно расспросить о предстоящей экспедиции в Тхраракийские горы. Интересно, где чужак собирается вербовать себе компанию? А вдруг и впрямь найдут что-либо?..

Услыхав сзади оклик, Джек обернулся. Его нагоняла Р'ли, на ходу вытираясь остатками душистой трун-травы.

— Немного провожу, не возражаешь?

Громкий жалобный вой заглушил ответ Джека: трехколесная повозка, запряженная парой беснующихся единорогов, вырвалась из-за каменной стены в дальнем конце моста. Завидев двух пешеходов, сидящий на козлах Чаксвилли попытался осадить единорогов; как обычно, норовистые животные подчинились далеко не сразу — туго натянутые поводья действовали слабо, пришлось добавить кнута по бокам вкупе с порцией отчаянной брани. Остановившиеся наконец единороги, всхрапывая и косясь на кучера миндалевидными сверкающими глазами, ожидали, казалось, лишь малейшего послабления, чтобы пуститься вскачь.

— О святой Дионисий! — перекрестившись, возопил Чаксвилли. — За какие только прегрешения ниспослана нам кара в лице этих сосудов тупости и бешенства! Как славно бы здесь жилось, захвати мы с Земли легендарную лошадь! Вот, говорят, было животное!..

— Если это не сказка, — рассудительно заметил Джек. — Позволите составить вам компанию?

— Нам обоим? — вставила Р'ли.

— Забирайтесь, забирайтесь! А то упустите чудный шанс свернуть себе шею! Эти твари понесут нас, не разбирая дороги!

— Да уж! — подтвердил Джек. — Но вам еще грех жаловаться. Вот попробовали бы пахать на них!

— Пытался, а как же! Лучше уж впрячь в плуг дракона — и силы, и ума у него больше.

— Что?!

— Шучу, шучу, Кейдж. Неплохо бы отправить назад вашего зверя. Чаксвилли указал на Самсона. — Пусть приотстанет чуток, а то как бы мои скакуны вконец не свихнулись!

Джек пытливо уставился на рудознатца. Нет, определенно этот тип не вызывает доверия. И юмор какой-то странный — драконий…

Зычно гаркнув на единорогов, тот полоснул кнутом по гривастым спинам. Однако своенравная упряжка на сей раз едва ползла, и все старания погонщика никакого эффекта не возымели. Тогда, пожав плечами, он предоставил единорогам выбор аллюра по собственному усмотрению. Некованые копыта глуховато зацокали по полотну древнего тракта.

Королевский рудознатец поинтересовался ближайшими жизненными планами Джека. Тот вежливо отвечал, что, закончив минувшей зимой монастырскую школу, определиться пока еще не успел и помогает отцу по хозяйству.

— Ас призывом-то как?

— Отец выложил отступное. Что в армии даром время терять? Вот если бы запахло войной!..

— Ты разве уже не собираешься поступать в столичный колледж? — спросила Р'ли.

Джек удивленно обернулся. Не виделись они уже полных три года, и юноша никак не мог вспомнить, говорил ли ей об этом до разлуки. Наверное, да известно ведь, что у жеребяков необыкновенная память. А может, Р'ли проведала об этом, уже живя в горах? Слухи среди вайиров распространяются тоже как-то по-особенному — и далеко, и быстро.

— Нет, не собираюсь. Хотелось бы продолжить образование, но только не в Сент-Дионисе. Дело в том, что меня интересует исследование сознания, вопросы, связанные с человеческой психикой. И мой научный руководитель, брат Джо, поддержал меня в этом. Он советует продолжить учебу в Неблизке считается, что тамошние ученые превзошли своих коллег из Сент-Диониса.

— Аи-аи, как непатриотично! — бросил Чаксвилли с укоризной. — Негоже отечественную науку ставить ниже чужеземной.

— Хочется самое лучшее для себя выбрать, — сухо ответил Кейдж. Теперь он уже не сомневался в характере своих чувств к смуглолицему — тот не нравился все активнее. — К тому же один священник много рассказывал мне о Рудмане. Уверяют, что так, как он, человеческий мозг не изучил больше никто.