«Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма - Виктор Шнирельман

На рубеже XIX–XX вв. многие ученые разделяли идею о глубоких психологических различиях между отдельными этническими группами. Это прежде всего касалось «дикарей», мозгу которых приписывали иную психологическую структуру, чем у «цивилизованного населения». Основанный на понятии «коллективных идей», или «первобытного мышления», этот подход привел к развитию «социальной психологии» и появлению представления о «национальном характере». Большим энтузиастом этого направления научной мысли стал работавший в Гарварде английский психолог Уильям Макдуголл (1871–1938), настаивавший на умственных различиях между отдельными расами. Разработав понятие «психологической», или «культурной», дистанции, он предупреждал, что в тех случаях, когда она отличается высоким показателем, контактирующие группы ожидает катастрофа. Иными словами, группы, существенно отличавшиеся друг от друга психологически, не были способны, по этой теории, нормально уживаться друг с другом[290]. По сути, речь шла об «одухотворении расы», о наделении ее «душой», что лежало в основе американского расового сознания на рубеже XIX–XX вв., когда такие представления разделялись значительной частью американской элиты, включая теологов. Именно в этот период их представления максимально сблизились с позицией ку-клукс-клана[291].

В соответствии с этим американский расист Лотроп Стоддард называл цивилизацию «телом», а расу – «душой». Соответственно, между разными цивилизациями лежала целая пропасть. Поэтому, имея в виду небелых иммигрантов (китайцев, японцев, мексиканцев), он писал в 1920-х гг., что «здесь этнические различия столь велики, что “ассимиляция” в расовом смысле невозможна»[292]. Кроме общих расовых предубеждений, такие представления получили в период Первой мировой войны псевдонаучное обоснование в результате массового тестирования солдат американской армии, призванного выявить «уровень их интеллектуального развития». Проведенное на весьма сомнительной методической базе и позволившее своим авторам сформулировать еще более сомнительные выводы, это обследование дало американским законодателям аргументы для ужесточения иммиграционной политики[293].

В 1924 г. в США было принято антииммигрантское законодательство, основанное на евгенических представлениях, и в иммигрантах стали видеть угрозу культурному единству нации[294]. В наши годы описанный психологический подход считается, безусловно, расистским[295]. К сожалению, он до сих пор проявляет себя в попытках «научно» обосновать умственные различия у представителей разных рас или этнических групп с помощью так называемого «коэффициента умственных способностей» (IQ).

Начало этим тестам положил в 1905 г. француз Альфред Бине. Но подлинную популярность они получили в США начиная с 1910-х гг., причем призывы Бине к осторожности и ограничениям в использовании этого метода не были там услышаны[296]. Такие попытки делаются и до сих пор (психолог Артур Дженсен и его последователи). В частности, использование «коэффициента умственных способностей» ныне отстаивается американскими расистами и неоконсерваторами[297]. Оно получает поддержку в паранаучной литературе, авторы которой щедро финансируются так называемым Пионерским фондом, учрежденным в 1937 г. американским текстильным королем Уиклиффом Дрейпером, в свое время большим поклонником евгеники[298]. В частности, этот фонд финансировал исследования антрополога Дональда Суэна, доказывавшего принадлежность чернокожих к более примитивному виду, чем белые, психолога Артура Дженсена, обосновывавшего бессмысленность обучения чернокожих в силу их якобы генетически обусловленной «умственной отсталости», физика Уильяма Шокли (изобретателя транзистора), предлагавшего материально стимулировать «добровольную» стерилизацию людей с «низким уровнем интеллекта», социолога Роберта Гордона, призывавшего убеждать таких людей воздерживаться от деторождения, философа Майкла Левина, называвшего чернокожих прирожденными преступниками и советовавшего белым их опасаться, канадского психолога Филиппа Раштона, доказывавшего наличие интеллектуальных расовых различий, а также британского психолога Ричарда Линна, пытающегося различать народы по уровню интеллекта и подчеркивающего «превосходство нордического человека»[299].

Среди получателей этих грантов был и британский антрополог Роджер Пирсон, известный тем, что еще в 1958 г. он вместе с бывшим нацистским антропологом Гансом Гюнтером основал Северную лигу, призванную «крепить солидарность тевтонских наций». Во второй половине 1960-х гг. он сотрудничал с американцем Уиллисом Карто, основателем и руководителем антисемитской организации «Лобби за Свободу», а в 1966–1967 гг. выпускал антисемитский журнал «Новый патриот». Уйдя на пенсию в 1978 г., Пирсон активно участвовал в праворадикальной деятельности и поддерживал тесные контакты с американскими неонацистами и расистами. С тех пор он возглавлял Институт изучения человека и издавал журнал «Мэнкайнд квортерли», основанный в 1960 г. британским антропологом-расистом, сторонником южноафриканского режима апартеида Робертом Гейром, и итальянским фашистом Коррадо Джини. В этом журнале, посвященном «расовой истории» и финансировавшемся все тем же Пионерским фондом, публиковалось немало материалов с расистским подтекстом[300].

Последней крупной публикацией, снова настаивавшей на существенных различиях между расами по интеллекту, была книга двух американцев – психолога Ричарда Гернштейна и известного журналиста и консервативного политика Чарльза Мэррея «Кривая нормального распределения», вышедшая в 1994 г. Эта книга вызвала в США бурную реакцию, и некоторые критики назвали ее «событием», отражавшим настроения в обществе, страстно желавшем вернуться к примитивным идеям биологии и расы. Она поражала критиков своей откровенной элитарностью и возвращением к идеям социодарвинизма, требующим урезания социальных программ за ненадобностью. Ведь, как свидетельствовала приводимая авторами статистика, по интеллекту «белые» якобы отставали от «азиатов» (китайцев, японцев, корейцев), но обгоняли афроамериканцев. Доказывая генетические основы интеллекта, Гернштейн пытался жестко связать это с видимыми соматическими чертами и этничностью. В свою очередь, Мэррея беспокоило то, что социальное государство позволяет выживать слабым и тем самым ослабляет общество в целом. При этом у авторов не было согласованности, ибо Мэррей относил к «слабым» и белых бедняков («белый мусор»), а это расходилось с жесткой привязкой идей Гернштейна к «расе» и «этничности». Если Гернштейн считал интеллект основой социального развития, то Мэррей, напротив, нападал на интеллектуалов, видя в них досадную помеху. Вместе с тем авторов связывало общее неприятие либерализма и политики аффирмативных действий. Они также опасались наплыва иммигрантов с «низким интеллектом», что ухудшило бы социальный климат. Для исправления ситуации Мэррей предлагал введение «консервативного мультикультурализма», при котором каждый этнос занимал бы ту социальную нишу, к которой якобы был лучше всего приспособлен. При этом авторы книги подчеркивали, что выражают общественные настроения, и всячески открещивались от расизма[301].

Эта книга подогревала расизм у белых низов, которые выказывали тревогу по поводу роста среднего класса у афроамериканцев и хотели бы, чтобы «черные» вечно находились на дне общества. Поэтому критики назвали эту книгу «манифестом консерватизма» и отмечали ее тенденциозность, односторонность, заданность. Они критиковали нежелание авторов считаться с фактами, противоречившими их концепции, игнорирование исторических данных и манипуляции со статистическими материалами. Они также показывали, что бурные изменения, наблюдавшиеся в общественной жизни в США начиная с 1960-х гг., следует объяснять социальными и культурными факторами, а не «расовой психологией». Так, причину низкого уровня интеллекта у низших слоев общества следовало искать в социальном окружении и недостатках школьной системы, требующей реформы. Кроме того, как отмечали критики, подавление интеллекта вызывается дискриминацией. На удивление, выводя поведение и судьбу человека из уровня его интеллекта, авторы вовсе не брали в расчет женщин, рассматривая их только как машины детопроизводства. Не учитывали они и изменений уровня интеллекта со сменой поколений. Критики напоминали, что по уровню интеллекта афроамериканцы с севера США выгодно отличались от южан, причем не только своих собратьев, но и белых. Потомки иммигрантов из Восточной Европы, которых в 1920-х гг. третировали за «низкий уровень интеллекта», сегодня занимают высокие социальные позиции в американском обществе и не жалуются на нехватку интеллекта. В то же время учащиеся из Восточной Азии имеют лучшую успеваемость, чем белые американцы, так как просто проявляют больше усердия. К расе это никакого отношения не имело, зато говорило о стремительных изменениях в уровне интеллекта при изменении социальных условий. Однако, игнорируя все это, авторы книги предлагали обратиться к методам евгеники. Критики отмечали и сомнительность тех авторитетов, к которым апеллировали авторы, – среди тех выделялись грантополучатели Пионерского фонда и авторы журнала «Мэнкайнд квортерли». Мало того, речь шла о некорректном цитировании, искажении выводов исследователей и манипуляциях с полученными ими данными. Некоторые критики заявляли, что авторы просто дурачат читателей[302].