Комната с видом на огни - Наталья Андреева

— Ничего, если я пойду искупаюсь?

— Только учти, когда ты вернешься, я уже усну. Спать ты, надеюсь, собираешься здесь?

— Да, — быстро пробормотала она и спрыгнула с постели.

Ванна согрела ее и успокоила. Все было не так уж плохо, она поняла, что и к этому скоро начнет привыкать. Он не делал ей больно, и это было главное. Но и насчет оргазма оказался прав: вместе с ним никогда она этого не испытает. Что ж, это не самое страшное. Зато у нее теперь будет много денег, очень много. Анна вылезла из ванной, надела халат и вернулась в спальню. Ленский уже спал или делал вид, что спит, по крайне мере для себя он этот день уже закончил. А она вольна была поступать, как хочет.

Когда Анна проснулась, Ленского уже не было. Она облегченно вздохнула, ей до смерти не хотелось обсуждать с ним подробности вчерашнего вечера: ну случилось и случилось. Зато когда Анна выходила из его спальни, тетенька впервые улыбнулась ей и сказала:

— Доброе утро. Завтракать будете на кухне, как обычно, или накрыть в зале?

— Как обычно, — улыбнулась в ответ Анна.

Она сразу почувствовала, как изменилось к ней отношение обитателей особняка. Видимо, и на этот счет Ленский перед уходом успел дать соответствующие инструкции.

За завтраком прежде суровая с Анной тетенька осталась в столовой и поинтересовалась распоряжениями хозяйки насчет обеда и ужина. После завтрака шофер предложил отвезти Анну в город, проведать родных и прогуляться по магазинам. Присутствующая при этом тетенька сразу же выдала Анне солидную сумму денег на покупки, из чего Анна сделала вывод, что тетенька что-то вроде экономки в доме Ленского. Охранник отдал ей честь и проводил почтительным взглядом. Проезжая по коттеджному поселку, она старалась не таращиться по сторонам, но на самом деле ее очень интересовали соседи.

Большую часть денег Анна отдала матери и сказала, что скоро, возможно, заберет их с Сашкой с собой и они будут жить за городом, в огромном доме. Мать выглядела очень довольной, Сашка, наоборот, хмурился и капризничал. Анна не дослушала родительских наставлений и сбежала гулять по Москве.

Проезжая по набережной, она невольно поймала себя на мысли, что все это ей чертовски приятно: машина с личным шофером, деньги, дорогие магазины, в которые теперь можно заходить, не стесняясь.

Ленского Анна увидела только за ужином. Он выглядел очень усталым, хмурился и вяло ковырялся в тарелке.

— Неприятности? — осторожно спросила Анна.

— Разве бывают люди с большими деньгами и без больших неприятностей?

— Не знаю. Из таких людей я знакома только с тобой. — Анна надеялась, что он не будет обсуждать с ней подробности вчерашней ночи, он и не стал.

Поужинав, они прошли в спальню. Неожиданно для себя Анна попыталась его приласкать: ну устал человек, расстроился, к тому же вчера был таким милым. Ленский сделал вид, что не слишком этим удивлен, принял неуверенные ласки Анны как должное и так же осторожно, как и в прошлую ночь, воспользовался ее телом.

«И все-таки зачем я ему?» — подумала Анна, отодвигаясь на свою половину постели.

…Через пару месяцев ее положение в доме было уже определено окончательно. Прислуга даже стала называть Анну «мадам»: что мадам хочет на ужин? Мадам сегодня поедет в город? Мадам заказать билеты в театр? Анне это слово не нравилось, но она не протестовала. Может, так нравится Ленскому? Мадам так мадам. Что ж, мадам надо серьезно заняться собой и восполнить пробелы в образовании. И Анна воспользовалась услугами учителей и курсов, которые с самого начала обещал ей Ленский.

Их отношения все больше и больше упорядочивались. У Анны с Ленским действительно было много общего. Преданная любовь, неудачный брак, отсутствие близких друзей, страдания, через которые оба прошли и о которых оба же не любили рассказывать, иронический взгляд на жизнь. Это был довольно странный союз зрелого мужчины и молодой женщины, которые, не любя друг друга, были друг другу очень нужны. Ленский не любил говорить комплименты, Анна их терпеть не могла, словом, они друг друга понимали.

Еще через пару месяцев он начал потихоньку вводить Анну в круг своих знакомых, как официальную любовницу. Однажды приехал на ужин с незнакомым человеком, взглянув на которого Анна тут же обмерла: тот был удивительно красив и как раз в ее вкусе. Брюнет, гибкий, стройный, высокого роста, с висками, посеребренными легкой сединой, и обволакивающим взглядом карих глаз. Именно таким Анна всегда представляла Ваню Панкова в зрелости.

— Знакомься, Нюра: мой адвокат, Денис Владленович Малиновский.

«Ну все, пропала!» — подумала Анна.

За ужином она все время чувствовала, как кровь приливает к щекам. Малиновский смеялся и ласкал ее глазами, просто потому, что это была его манера общения с женщинами. Анна тоже нервно смеялась, проливала шампанское на скатерть и дорогое вечернее платье, постоянно говорила глупости, а Ленский исподтишка наблюдал за ней.

— Денис Владленович, вы только Диму защищаете или и других тоже? — Анна вела себя как заправская кокетка, но ничего не могла с собой поделать.

— Анна, у вас язык заплетается, когда вы произносите мое имя и отчество. С Володей мы много лет на «ты», давайте вы меня тоже будете звать как-нибудь покороче.

— Извините, но мне не очень нравится мужское имя Денис.

— От Владимира ты тоже никогда не была в восторге, придумала какого-то Диму. Преобразуй как-нибудь и Дениса, — хмуро вмешался Ленский.

— Как же я его преобразую, он же такой короткий?

— Ну не везде, — пошло пошутил Малиновский.

Анна зарумянилась:

— Жаль, что мне не удастся это проверить, — и тут же осеклась. Вырвалось же у нее это «жаль»! Они сделали вид, что ничего не заметили. Анна поспешила продолжить: — Я буду называть вас Дэн, ничего?

— Дэн? Интересно. Вы оригинальная женщина, Анна. Уж извините, но никогда не смогу назвать вас Нюрой. Володя тоже странный человек. Дэн вполне подойдет, если к этому добавится еще и обращение на «ты». Я буду часто приезжать к вам, Анна.

— Денис ведет мои дела, — поспешил объяснить Ленский.

— Значит, и мои будет вести тоже? Жаль, что их у меня просто нет. — И вновь вырвалось это «жаль»!

Ленский как-то странно на нее посмотрел и сказал непонятную фразу:

— Это ты еще успеешь.

Малиновский уехал поздно. В спальне же в этот вечер Ленский впервые затеял с Анной выяснение отношений:

— Ты, я вижу, не такая уж ледяная? Что, не мерзла сегодня? Как же! Нам даже жарко было!

— Да? Это не то, что ты ждал?

— Я видел фотографии твоего сбежавшего мужа, поинтересовался на всякий случай: а вдруг я хоть немного на него похож? Ведь ты из-за него отравиться пыталась. Любовь, значит, была. Что ж, мне не довелось, а вот у тебя вкус не меняется.

— Постоянство — признак ума.

— Ты мне цитатами зубы не заговаривай — не пройдет. К тому же я злой сегодня. Раздевайся.

— Так сразу?

— Я тебя сегодня хочу, ты не отмороженная, как обычно, а нормальная баба. Давай, снимай это дорогое барахло, — он показал пальцем на ее бюстгальтер, выглядывающий из-под кружев пеньюара. — Ты сейчас мужика хочешь, и тебе все равно, кто это будет, я хочу воспользоваться моментом.

Анна не успела даже охнуть, как он сам стянул с нее пеньюар, кружевное белье и повалил на кровать. Ей действительно сегодня хотелось мужчину. Ленский и здесь оказался прав, потому что Анна испытывала приятное возбуждение. Закрывала глаза и видела красивое лицо Малиновского. Представляла, что лежит с ним в постели и вся горит оттого, что его руки гладят ее тело, а губы впиваются в ее губы.

А он еще говорил, что этого не случится! Что никогда ей не почувствовать, как внутри все мгновенно сжимается в комок от сладкого спазма, будто там уже в самом конце фейерверка взорвалась самая большая и яркая ракета, рассыпав целый веер разноцветных огней, а потом наступает расслабление и полное блаженство. Только бы он не понял, откуда это взялось!

Потом оба никак не могли успокоиться и уснуть, лежали, боясь посмотреть друг другу в лицо. Наконец Ленский не выдержал:

— Похоже, мне придется доплачивать Денису еще и за то, что одно его присутствие возбуждает мою бабу. Может, пригласим его к нам в постель?

Разве можно от него хоть что-нибудь скрыть?! Анне было стыдно, поэтому она решила перейти в атаку. Правильно говорят, что нападение — это лучшая защита.

— Так и знала, что скажешь какую-нибудь гадость!

— А что, я должен молчать за свои же деньги?

— Слушай, а если я с ним действительно пересплю, ты что, убьешь нас обоих или пытку крутую придумаешь, как там у вас, у мафиози, принято?

— Ну, во-первых, я не мафиози, я только отмываю их деньги. Во-вторых, Денис не дурак, у него таких, как ты, вагон и маленькая тележка, и ты его никогда не уложишь в постель. Там бывали такие шикарные бабы, до которых тебе далеко. Не надувай обиженно губки и не греми костями. Тоже мне, фотомодель! Не будет он из-за тебя рисковать надежным источником дохода. Я его самый главный клиент. А в-третьих, я таких, как ты, найду тот же вагон и ту же маленькую тележку. Зачем я буду какие-то разборки устраивать? Не хочешь жить хорошо — будешь жить плохо. Вернешься в свою двухкомнатную квартирку и пойдешь работать в магазин. Сама смотри, тебе выбирать.