Ходячие мертвецы: падение Губернатора - Роберт Киркман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Всё хорошо, всё в порядке, — утешает ее Лилли, мягко убирая влажные волосы с её лица. — Мы можем вам помочь, здесь недалеко у нас есть врач.
— Майк!.. Он все ещё... — Её веки трепещут, тело выгибается в спазме, она закатывает глаза от боли. — Мы не можем оставить... мы должны... должны вытащить его... мы должны!..
Лилли гладит её по щеке — холодной, влажной и скользкой, как устрица.
— Постарайтесь сохранять спокойствие.
— ...мы должны похоронить его... это то, что я... перед тем, как он...
Её голова беспомощно свешивается набок, и женщина, внезапно, как свеча в порыве ветра, погружается в забытье.
Лилли поднимает глаза на Мартинеса.
— Пилот, — бросает тот, встречаясь тяжелым взглядом с Лилли.
К этому времени дым уже рассеялся полностью, жар поутих, Гас с Остином стоят на часах. Мартинес поднимается на ноги и возвращается к обломкам вертолёта. Лилли идёт за ним. Вдвоём они забираются на погнутое шасси, подтягиваются и заглядывают в открытый люк. Они смотрят внутрь, запах горелого мяса бьёт в нос.
Пилот мёртв. Всё ещё пристёгнутый к сиденью, мужчина в изорванном кожаном пиджаке по имени Майк неподвижно сидит в задымленной, полной искр кабине. Вся левая часть его туловища обуглена и обезображена пожаром. Сгоревшие пальцы на одной руке, одетой в перчатку, намертво прикипели к приборной доске. Когда Лилли заглядывает в эту адскую кабину, на какое-то мгновение у неё возникает чувство, что этот парень — настоящий герой. Он посадил вертолёт на влажную почву речного устья и тем самым спас жизнь своей пассажирке — его жене, девушке?
— Этому парню уже не помочь, — бормочет рядом Мартинес.
— Очевидно, — отвечает она, спускаясь обратно на землю.
Она бросает быстрый взгляд через болотце, где Остин стоит на коленях возле женщины, лежащей в беспамятстве, и проверяет её пульс на шее. Гас нервно поглядывает на лес. Лилли проводит рукой по лицу.
— Но мы, наверное, могли бы выполнить её просьбу, правда?
Мартинес слезает и оглядывает болотце. Ветер уносит прочь остатки дыма. Он трёт глаза.
— Я не знаю.
— Босс! — окликает его Гас с окраины леса. Из окрестных зарослей по ветру доносятся тревожные звуки. — Нам бы уже пора задумать об обратной дороге.
— Уже идём! — Мартинес поворачивается к Лилли. — Мы заберём женщину с собой.
— Но как насчёт...
Мартинес понижает голос:
— Ты же знаешь, что Губернатор сделает с этим парнем?
Хребет Лилли пронзает ярость.
— Это Губернатора не касается.
— Лилли...
— Парень спас жизнь той женщине.
— Послушай меня. У нас и так уйдёт чёртова уйма времени только на то, чтобы протащить её по этому лесу.
Лилли страдальчески вздыхает.
— И ты думаешь, Губернатор не поймёт, что мы бросили пилота?
Мартинес отворачивается от неё и сердито сплёвывает. Вытирает рот. Обдумывает всё.
— Босс! — опять зовёт Гас, и его голос звучит чрезвычайно взволнованно.
— Да мать твою, я же сказал, мы идём!
Мартинес внимательно смотрит на взрыхленную землю, думая, мучительно размышляя... до тех пор, пока решение не становится предельно ясным.
Глава 6.
Они возвращаются к грузовику, когда солнце начинает садиться и тени леса вокруг них удлиняются. Изнурённые дорогой назад через низину, где они столкнулись большим количеством ходячих, они принимают помощь Дэвида и Барбары, подтаскивая тела на самодельных носилках из берёзовых брёвен и ивовых веток к заднему люку грузовика. Они поднимают их по одному в переполненный грузовой отсек.
— Будьте с ней осторожны, — предупреждает Лилли Дэвида и Барбару, которые ставят носилки с женщиной между двух рядов ящиков с продовольствием. Женщина медленно приходит в себя, её голова раскачивается вперёд и назад, а глаза трепещут. В грузовике не остаётся места, и Барбара торопливо переставляет коробки и их ряды, чтобы создать дополнительное пространство.
— Она сильно пострадала, но держится изо всех сил, — добавляет Лилли, забираясь в грузовой отсек. — Хотела бы я сказать тоже самое про пилота.
Все головы поворачиваются в сторону задней дверцы, когда Гас и Мартинес вносят мёртвого пилота, чьи изуродованные останки всё ещё привязаны к носилкам. Дэвид расчищает место для трупа, отпихивая ряд консервированных персиков с одной стороны и освобождая узкую полоску на полу между рядами картонных коробок и полдюжиной баков пропана.
Дэвид вытирает свои подагрические руки о шёлковый жилет и пристально разглядывает останки пилота.
— У нас тут своего рода дилемма.
Лилли оглядывается через плечо и открывает дверцу, Мартинес вглядывается в темное пространство.
— Мы должны похоронить его, это длинная история.
Дэвид смотрит на труп.
— А что если он...?
— Следи за ним, — командует Мартинес. — Если он превратится, используй мелкокалиберный. Мы обещали той леди, что...
— Не сможем!
Внезапный возглас привлекает внимание Лилли к женщине, скорчившейся на железном полу в коконе из ивовых веток, её окровавленная голова свисает, качаясь взад-вперед. Её возбуждённые глаза широко раскрыты, а пристальный взгляд устремлён в потолок грузовика. Она судорожно бормочет, будто во сне:
— Майк, мы южнее... Что там... как же башня?
Лилли встаёт рядом с ней на колени.
— Всё в порядке. Вы в безопасности.
Барбара идёт к противоположному углу отсека, быстро срывает защитную крышку с галлона фильтрованной воды. Она возвращается к раненой женщине с кувшином.
— Вот, милая... глотни.
Женщина на носилках сжимается от боли, вода начинает литься ей в рот. Она кашляет и пытается говорить.
— ... Майк... он...?
— Бляха!
Раздаётся сзади голос Остина, который изо всех сил пытается забраться в грузовик. Нервно оглядываясь, он видит стадо ходячих, вышедших из леса, приблизительно на расстоянии двадцати ярдов. Их не менее десятка, и все они — крупные мужчины, чьи рты уже активно работают. Их молочные глаза мерцают в темноватом свете. Остин поднимается на борт, сжимая пистолет в потной руке.
— СЪЕБЫВАЕМ ОТСЮДА, СКОРЕЕ!
Хлопанье дверей заставляет всех подскочить. Двигатель ревёт. Шасси под ними вибрирует и дрожит. В вихре паров и пыли грузовик дает назад, Лилли хватается за ящики.
Сквозь развевающийся брезент она видит приближающихся ходячих.
Грузовик проезжает прямо по мёртвым, сваливая их как кегли в боулинге, от чего под крупными колёсами слышится влажный глухой стук. Во время ударов двигатель шумно скулит, а шины проворачиваются в жире гнилых органов.
Вырулив на дорожное покрытие, Гас переключается на положение переднего хода и грузовик, вихляя, грохочет по двухполоске в том направлении, откуда они прибыли. Лилли оборачивается к женщине с обесцвеченными волосами.
— Просто держись, милая, всё будет хорошо... мы доставим вас к доктору.
Барбара вливает еще немного воды через потрескавшиеся и обожжённые губы женщины.
Лилли склоняется к ней.
— Меня зовут Лилли, а это Барбара. Можете назвать своё имя?
Женщина что-то тихо произносит, ее голос заглушает рёв грузовика.
Лилли наклоняется ближе.
— Повтори, дорогая. Скажи нам своё имя.
— Крис-с-с... Кристина, — стискивая зубы произносит женщина.
— Кристина, не волнуйся... всё будет хорошо... ты справишься. — Лилли поглаживает влажный от пота лоб женщины. Дрожа и подёргиваясь на носилках, женщина дышит мелко и быстро. Её глаза прикрыты, а губы шевелятся, что-то тихо и расстроено бормоча. Лилли гладит её спутанные волосы. — Всё будет хорошо, — продолжает успокаивать ее Лилли, больше для себя, чем для пострадавшей.
Грузовик мчится по автостраде, а брезентовая заслонка хлопает на ветру.
Лилли оглядывается назад и видит вдалеке высокие размытые сосны. Солнце садится позади верхушек деревьев, создавая почти гипнотический эффект. На мгновение Лилли думает, что может и правда, всё будет хорошо. Возможно, в Вудбери всё стабилизируется. Возможно, беспринципные методы Губернатора на самом деле сберегут их. Ей хочется верить в Вудбери. Возможно ключ — в простой вере. Возможно, именно это поможет выжить...
Возможно, возможно, возможно...
* * *
— Где я? — хриплый голос, глухой и нетвердый.
Доктор Стивенс стоит у изголовья кровати в больничном халате и в очках в проволочной оправе, глядя на женщину из вертолета.
— Какое-то время у вас будет состояние слабости, — говорит он ей. — Мы вас слегка накачали.
Женщина по имени Кристина лежит на спине на самодельной каталке в одном из блоков в катакомбах под гоночным треком. Укрытая старым махровым халатом, с правой рукой, привязанной к импровизированной шине медицинской лентой, она отворачивает бледное, пепельное лицо от резкого света слепящей галогеновой лампы.