Сыновья Большой Медведицы. Книга 3 - Вельскопф-Генрих Лизелотта

— Отец! — пронзительно закричала она, потом бросила вожжи, выхватила револьвер и выстрелила.

Всадник ловко увернулся, и пуля просвистела мимо. Он поравнялся с передней парой мулов и схватил брошенные вожжи. Животные тотчас остановились. Кэт все еще держала в руках револьвер. Индеец повернул своего коня, остановил его и посмотрел на девушку сверху вниз. Она встретила быстрый взгляд глаз, почти прикрытых веками, и ее рука с оружием опустилась.

На голубом небе уже сияло солнце. Мулы понуро стояли в упряжке, один тотчас принялся щипать траву. Индеец на своем коне был рядом с фургоном. Буланый жеребец его был приземистый, хорошо сложенный, с темной гривой. Он дико поводил глазами. На мустанге не было уздечки, только нижняя челюсть была обхвачена свободно висящим поводом. Всадник выпрямился. Он был обнажен до пояса. Коричневая кожа его блестела. Через плечо и наискось через грудь висел патронташ. Он слегка прикрывал глубокие шрамы на груди под обоими плечами. Заплетенные в косы черные волосы спадали на спину. За налобную повязку из кожи змеи заткнуты три орлиных пера. Рукоятка ножа была искусно вырезана в форме птичьей головы. Кэт не могла заставить себя еще раз взглянуть в лицо врага. По описанию, которое она слышала ночью, она узнала в индейце Гарри-Токей Ито.

— Пощадите! — тихо сказала Кэт.

Дакота не ответил. Быстрым движением он выхватил у нее револьвер. Кэт закрыла руками лицо, чтобы больше ничего не видеть. Но когда доска, на которой она сидела, наклонилась, Кэт невольно отняла руки от глаз и ухватилась за доску, чтобы не упасть. Она увидела, что всадник взялся за вожжи и принялся разворачивать фургон, что в узкой лощине сделать было не так просто.

Как только упряжка была повернута в обратном направлении, дакота перебрался с лошади в фургон и уселся на козлы рядом с Кэт.

Одним окриком он привел упряжку в движение. Мулы подчинялись новому вознице. Он пустил их сначала рысью, потом в галоп, чтобы поскорее возвратиться туда, откуда Кэт ночью удалось уехать. Жеребец индейца бежал рядом.

Девушка сидела ссутулившись на узкой доске рядом с врагом. Она уставилась на светло-коричневую спину Бесси и теребила платок, повязанный на шее. В эти ранние часы весеннего утра было очень свежо, и Кэт зябла, и в то же время по спине у нее струился пот, так страшило ее все предстоящее.

В тишине прении где-то позади раздался выстрел. Правый передний мул споткнулся, запутался в постромках и упал. Он был убит. Остальные мулы тоже запутались и остановились. Повозка опасно наклонилась. Кэт вскочила. Чтобы удержаться на ногах, она схватилась за брезент и стала прислушиваться, опять у нее появилась надежда. Кто стрелял? Может быть, вернулся Роуч? Может быть, появился кто-нибудь из разведчиков колонны, ускользнувший от ночного разгрома? Девушка подумала, что индеец опомнится и тотчас обратится в бегство. Дакота, однако, рассудил иначе. Он выпрыгнул из фургона и бросился к убитому мулу. Фургон и животные скрывали его от неизвестного противника. Буланый исчез за поворотом и тоже оказался в безопасности.

Кэт закричала, взывая о помощи. Раздались еще выстрелы. Пули просвистели мимо фургона, одна попала в левого переднего мула.

Индеец обрезал постромки передних мулов и оставил только пару задних. Упряжка таким образом снова была готова к движению. Индеец вспрыгнул на козлы и погнал обоих мулов галопом. На козлах он чувствовал себя в безопасности: он понял, что преследователи не станут стрелять по фургону, откуда слышали крик девушки о помощи.

Но девушка больше не кричала. Даже своим непривычным ухом она установила, что преследующий повозку всадник приближался. И выстрелы его раздавались уже ближе. А тут еще и впереди появился всадник, который был, видимо, раньше скрыт склоном высотки.

Дакота вложил вожжи в руки Кэт.

— Поезжай дальше! — по-английски приказал он.

Девушка подчинилась. Дакота с ружьем в руках скользнул внутрь фургона. Он выстрелил. Галоп позади повозки затих.

Дакота снова выбрался вперед и уселся, но не на козлы, а на корточки позади них. Он взял вожжи. Животные моментально это почувствовали, и галоп их стал резвее. Второй преследователь, укрывшись за бугром на склоне, принялся обстреливать фургон и мулов.

Оба мула упали. Один был убит наповал, а Бесси еще пыталась встать на ноги. Повозка, накатившись на мертвого мула, наклонилась. Кэт закрыла глаза и ждала последнего удара дакоты, но он опять поступил так, как девушка не могла и предположить. Он прокричал что-то своему противнику, а сам выпрыгнул из повозки и оказался между убитым и еще живым мулом. Тотчас же со склона грохнуло два выстрела. Индеец упал на землю. Раскинув руки, он лежал, обрызганный кровью. Кэт не знала — своей или животных.

Со склона донеслась ругань. По голосу она узнала Билла Петушиный Боец. Билл продолжал стрелять. Но пули его шлепали только в убитого мула, позади которого лежал индеец.

Бесси удалось подняться, она рванулась вперед. Легкая повозка, и без того уже наклонившаяся, накренилась еще больше, тяжелые ящики поползли на одну сторону.

— Билл! Не стреляй! — закричала Кэт, подобрала свое длинное платье и выпрыгнула из качающегося фургона. Она оказалась на спине убитого мула, потеряла равновесие и упала.

— Чертова баба! — заорал сверху Билл. — Убирайся отсюда!

Кэт проворно поднялась. Убитый дакота был рядом. Она увидела торчащую у него из-за пояса рукоятку револьвера и завладела оружием.

— Браво! — заревел Билл. — Подходяще! Теперь пальни ему пару раз в морду!

Девушка осмотрела оружие. Руки ее тряслись. Она еще раз взглянула на индейца. Глаза дакоты были открыты, но он не смотрел на девушку. Казалось, глаза его остекленели.

— Он убит! — крикнула девушка Биллу и опустила оружие: она не могла заставить себя стрелять в мертвого.

— Ну что? Ты не можешь? — выходил из себя Билл; он выхватил свой револьвер, взял его наизготовку и понесся большими прыжками по склону холма.

Билл стрелял и на бегу. Он еще дважды попал в убитого мула, в то время как Бесси рвалась и лягалась. И вот он может почти в упор выстрелить в индейца! И в этот самый момент дакота подпрыгнул. Билл еще успел нажать спусковой крючок и выстрелил, но только слегка ранил индейца. Мужчины встали друг против друга.

Кэт с револьвером индейца вскарабкалась обратно на козлы. Задыхаясь от волнения, смотрела она на противников, от исхода борьбы которых зависела теперь ее судьба.

Дакота и Петушиный Боец все еще стояли не шевелясь и молча мерили друг друга взглядами. Они знали цену себе, знали, что им предстоит нелегкая борьба.

Дакота, не защищенный одеждой, был зато гладок и скользок. Он был моложе противника и, несмотря на глубокие шрамы на теле, более гибок. Сжимая в руке нож, он не спускал с Билла глаз.

Билл для устойчивости расставил ноги. Сапоги с высокими голенищами, шляпа с широкими полями, толстая кожаная куртка — все это усиливало впечатление массивности, тяжести. На шее у него был красный платок, кончик которого торчал наружу. Чтобы подбодрить себя, Билл принялся дразнить дакоту:

— Гарри, ты трусливый пес! Спрятался позади девушки! Шел бы ты домой к своей бабусе! Или убирайся к черту, пока я тебя как следует не отделал!

Индеец не отвечал.

— Все еще жалеешь своего старика? — издевался Билл. — Я не виноват, что Топ любил приложиться к бутылке и угодил под нож Рэду Фоксу. Это дело тебе надо уладить с ним самим. Если дорога жизнь, спрячь свой нож и проваливай!

Индеец молча смотрел на Билла. Его лицо было спокойно.

— Посмотри на свои ручки, жалкий мальчишка! — упивался звуками собственного голоса Билл. — И этими нежными ручками ты рассчитываешь чего-то добиться в схватке с Кровавым Биллом, Петушиным Бойцом? Да я сделаю из тебя, что захочу! Я выстоял в двадцати шести петушиных боях, выстою и в двадцать седьмом! Так что твое дело дрянь!

Билл своей заносчивой бранью добился успеха, которого и не предвидел.

Кэт уже сумела устроиться в сильно накренившемся фургоне. Бесси, как прекратились выстрелы, стояла спокойно, и девушка немного пришла в себя, ее уже не трясло от холода и страха. Она достала из соломы свой револьвер. При первом столкновении с индейцем она сделала всего один выстрел. Пять патронов оставалось. Ругань Билла была ей не по нутру, но самоуверенность оказалась заразительной. Девушка взяла индейца на прицел. Тот стоял против своего врага как бронзовое изваяние и был превосходной мишенью.