Двадцать один день следователя Леонова - Юрий Торубаров

— Разрешите сесть, товарищ подполковник.

— Садись, — Мухамедзянов повернулся к окну.

— Нет, надо же! Приперся! На ногах не стоит, а туда же!

Он подошел к Леонову. Положил руку на плечо.

— Ну как, Леш?

— Нормально, — Леонов попытался улыбнуться.

— Нормально? Да где там нормально. Твоих убивцев не нашли. Но ходим мы около них совсем рядышком. Почуяли, гады, твое дыхание, почуяли. Навел ты шороху, навел…

Подполковник выдвинул стул и сел рядом.

— Ну, ладно, — он хлопнул Леонова по колену, — выздоравливай… Потом видно будет…

— Вы что, Михаил Омарович? Хотите бросить это дело?

— Бросить? Бросить не удается. Но отдали его Бурову, как ты и просил. Пусть копается, — сказал подполковник, выбивая барабанную дробь своими худыми, прокопченными пальцами.

— Не-е… — Леонов попытался покачать головой, но схватился за затылок.

— Болит?

— Сейчас лучше.

— Гады! — подполковник вскочил. — Но мы их все равно найдем. Никуда не скроются.

— Михаил Омарович, хотя я не довел до конца, но по материалам, которыми я располагал, «кассирша» была наводчицей спекулянтов. Мне не удалось это проверить до конца, но все говорит о том, что наши торганули японским товаром в Красноярске. След повел в универмаг.

Подполковник посмотрел на Леонова.

— Мы проверим, Леша. Слушай, хоть и не твое это дело, но, по всей видимости, ты зацепил местных толстосумов. Может, это их работа? — он кивнул на голову майора.

Леонов неопределенно пожал плечами. Подполковник вернулся на свое место и нажал кнопку.

— Найдите старшего лейтенанта Попкова. Пусть ко мне зайдет.

Лейтенанта нашли быстро.

— Разрешите? — раздался с порога звонкий голос.

Мухамедзянов кивнул.

— Слушаю Вас, товарищ подполковник, — Попков вытянулся.

Мухамедзянов довольно улыбнулся.

— Проверь, Попков, какие товары — имеется в виду импорт — в этом полугодии поступали в универмаг.

— Все?

— Пока все.

— Есть. Разрешите идти?

— Идите.

Старший лейтенант вышел.

— Ты в больницу?

— Придется, — Леонов виновато улыбнулся.

— Я распоряжусь, чтобы дали «дежурку».

Майор, держась за перила, медленно спустился по лестнице. Зашел в свой кабинет. Достал разграфленный листок. Тот самый, над которым он «колдовал», как любит выражаться Носов, в тот злополучный вечер. Леонов еще раз внимательно посмотрел на него, затем стал перебирать какие-то листочки. Нет, он не ошибся. Его предположения подтверждались разными источниками. Он аккуратно сложил лист и снова спрятал все в сейф.

На улице у входа стоял старый, потрепанный уазик. Шофера не было. Леонов вернулся обратно. Суховский, повернувшись спиной к пульту, сидел на столе. Напротив него на подоконнике примостился пожилой худощавый старшина. Его седоватые, мягкие, как пух, волосы шевелил ветерок, врывающийся через открытую форточку. Увидев Леонова, оба поднялись. Суховский занял свое место, а старшина остался стоять, подпирая подоконник.

— Как чувствуешь себя, майор? — спросил старший лейтенант.

— Нормально, — ответил Леонов. — Скажи лучше, кто дежурит? Гена?

— Нет, Петро. Да он сейчас подойдет.

— Болит? — участливо спросил Суховский, подвигая Леонову свой стул.

— Чешется.

— Значит, проходит. — Суховский повернулся к пожилому милиционеру. — Слышь, Тарасыч, бандюги чуть не угрохали майора.

— Слыхал… Наглеют… Сволочи… — Тарасыч достал смятую пачку сигарет, вытряс из коробки несколько штук, протянул майору. Леонов отрицательно покачал головой. Суховский потянулся за сигаретой, аккуратно размял ее, постучал о стол, смахнул на пол табачные крошки.

— Ты знаешь, Тарасыч, а ведь все беды у майора начались с того дня, когда, помнишь, ты сказал, как только что в банке кооператор взял несколько десятков тысяч на получку, — он чиркнул зажигалкой, затянулся.

— Как не помнишь. Помню. Целую кучу денег сгреб в сумку и пошел. И еще помню, когда я сюда приехал и рассказал тебе об этом, здесь капитан Носов был. Он еще как-то засуетился тогда.

— Да, точно, — подтвердил Суховский. — А потом полетел куда-то, даже на лестнице загремел.

— Точно, точно. Мы еще с тобой засмеялись: то ли от удивления грохнулся капитан, то ли спешил очень, — старшина улыбнулся.

Запищал телефон. Суховский повернулся, поднял трубку.

— Да. Нет, — он положил трубку.

— Упадешь, — сказал он, — сорок тысяч — деньги.

— Да… — Тарасыч встал. — Ну, что, мне пора на службу.

— Тебе до утра? — машинально спросил Суховский, хотя прекрасно знал, что ему предстоит дежурить в банке всю ночь.

— Я пошел, — Тарасыч взял лежавшую на подоконнике фуражку, надел ее. Посмотревшись в оконное стекло, поправил.

— Подожди. Петро бежит. Подбросит.

— Не надо. Время еще есть. Хочу пройтись.

— Ну, смотри. Петро, — обратился Суховский к вошедшему молодому высокому крепышу, — подбрось майора до больницы.

Петро зыркнул на худощавую фигуру Леонова и весело сказал:

— Есть.

XXIII

Леонов вышел на работу через несколько дней. Когда он открыл дверь кабинета, на него пахнуло сыростью. Было душно. Видимо, все эти дни уборщица не открывала форточку. Леонов открыл ее, постоял у окна. С улицы потянуло резким запахом бензина, выхлопных газов. Он захлопнул форточку. Потом достал из сейфа бумаги и неторопливо принялся раскладывать их на столе. Но его занятие прервал телефон. Майор поморщился, но взял трубку.

— Майор? Казачков. Тут тебя спрашивает какая-то девушка. Говорит, по делу Васильевой, но назвать себя отказывается. Ходит, между прочим, несколько дней. Все ждет тебя…

— Пусть зайдет, — майор положил трубку.

Вскоре дверь отворилась, и на пороге Леонов увидел Олю. Он пошел ей навстречу. Взял стоявший у стены стул, поставил рядом со столиком, усадил девушку. Она тихо опустилась на стул.

— Как мама? — спросил Леонов, глядя на Олю.

— Ей лучше, — тихо сказала она, потом спросила: — Почему вы не приходите? Вы же обещали.

Майор вздохнул.

— Я, Олечка, болел. Только сегодня вышел на работу.

Оля, убрав руки с колен, положила их по-школьному на столик.

— Мама, когда пришла в себя, вспомнила, что у одного из бандитов на руке была женщина… неодетая. Стояла на сердце.

— Это все?

— Все. Больше мама ничего не помнит.

— Спасибо, Олечка, большое спасибо. Это очень важно. Очень, — повторил майор.

— Ну, я пойду, — сказала девушка и поднялась. Майор проводил ее до самого выхода на улицу.

Не успел он расположиться за столом, как дверь вновь приоткрылась. Показалась голова Носова.

— О! Кого я вижу! Ты уже тут горишь?

Он вошел, радостно улыбаясь, протянул руку. Леонов посмотрел прямо в глаза капитану и спросил:

— Ты знал, что Васильев получил сорок тысяч?

Носов опешил. Он походил на бегуна, вдруг наткнувшегося на преграду и вынужденного остановиться, не понимая, что произошло.

— Ты что это? Уж не меня ли подозреваешь? — Лицо Носова побледнело. — Ну, знаешь, друг! Да я тут все время торчал, каждый подтвердит… Нет, надо же подумать, — он театральным жестом вскинул руки, — ты, может быть, скажешь, что я и на тебя напал.

Леонов вздохнул.

— Куда тебя понесло… Я спросил просто так.

— Думай, что спрашиваешь, — с горечью в голосе сказал Носов, круто повернулся и вышел.

Леонову сегодня явно не везло. Снова раздался телефонный звонок. Леонов узнал голос Бурова.

— Зайду? — спросил он. Леонову стало ясно, что подполковник выполнил свое обещание.

— Заходи, — безразличным тоном ответил майор, продолжая вглядываться в бумаги.

Буров пришел с папкой в руках.

— Привет, — сказал он и сел, бросив папку на бумаги Леонова.

— Слушай, что у тебя есть по этим рэкетирам? — и не дожидаясь ответа, выпалил — Поеду в Минводы. Водички попью. Женщин в это время там, говорят, много съезжается. Не заметил?

— Не заметил, — Леонов пробежал глазами какой-то клочок бумаги, скомкал его и бросил в корзинку.

— Уверен, что ты хлопнул ушками, бросив заниматься тем кавказским происшествием. И без лупы видно, что они его угробили. Концы прячут… Я их выведу на чистую воду. Так что считай, это дело я раскрою.

Леонов поднял голову.

— Слушай, капитан, а почему ты заговорил об этом деле?

— Забыл тебе сказать — мне поручили вести его до конца. Я с ним быстро управлюсь.

— Какое дело? — Леонов начал игру, будто не понимая, о чем идет речь.

— Как какое? Разве тебе не ясно?

— Нет.

— Да это самое, ну… пожгли женщину.

— А, так бы сразу и сказал, что тебе передали дело Васильевой.

Леонов аккуратно переложил одну из бумажек в папку. Видя, что его сообщение не вызвало у майора никакой реакции, Буров поднялся.