КЖД IV (СИ) - Толбери Рост

Выносить его внимательный ледяной взгляд и такое же ледяное молчание было сложно настолько, что иногда она сама начинала кричать и просить, чтобы он сделал хоть что-то. Наказал её. Снова ударил её, как раньше. Хотя бы раз закричал на неё… Хотя бы на мгновение стал человеком.

Она снова начала махать палкой, в десятитысячный раз повторяя одну и ту же последовательность движений. Низкая стойка, блок, переход в высокую стойку, удар сверху вниз, шаг назад, короткий тычок вперёд, поворот вокруг своей оси с ударом, уход с линии атаки, снова низкая стойка.

Она не знала, как называется еда, которую приносит мастер Лотрак, не знала, как называются предметы его одежды, или цветы на поле в конце леса, где они жили, не понимала многие из его слов, когда он рассказывал что-то о Госпоже и своём жизненном пути, она даже не могла сформировать в словах то, что чувствует... Вместо этого всего, он предпочитал учить её странным словам: боевая готовность, тактика, авангард, манёвр, преимущество, честь, допрос, укрепление, позиция… И ещё тысяча прочих, более понятных, которые она могла "потрогать": название боевых приёмов, стоек, ударов и описаний движений.

Упражнения с проклятой палкой никак не давались ей, она всё время сбивалась с ритма, теряла равновесие, забывала следующее движение или совершала маленькую ошибку.

Сначала он бил её почти такими же палками, не больно, но обидно. Доводил до слё,з без интонаций повторяя одно и тоже, словно одно только это повторение в словах могло помочь ей понять, что она делает не так. А теперь он просто молчал и смотрел на неё выжидающе. И лишь иногда опускался до речей, и она подозревала, что ему совсем не нравиться говорить с ней.

— Госпожа избрала тебя, девочка, — изрёк мастер Лотрак, глядя на то, как она снова остановилась и хмурится. — Это значит, что в твоей жизни будет мало того, что хочется и много того, что будет нужно.

— Но я не хочу!

Розари хотела отбросить от себя ненавистную палку, но не решилась. Топнула маленькой ножкой и посмотрела на наставника с обидой и болью. Она ещё не понимала, что он пытается с ней сделать, она чувствовала лишь обиду от того, что единственный в её жизни человек ведёт себя с ней так и не понимает её.

— Твои желания не имеют веса. На чаше весов куда большее, — он подошёл к ней, сел на колено и положил ей руки на плечи. Это не было жестом теплоты, просто так он обычно пытался занять всё её внимание и переключить на себя. — То, что ты делаешь сейчас, это не для Госпожи. Это будет нужно тебе самой. Ты ещё не видела то, что происходит за пределами этого леса и нашего жилища. Рано или поздно, ты покинешь это место, окажешься в большом мире, и тогда… чудовища придут за тобой. Они будут приходить за тобой снова и снова. На тебе всегда будет метка, всегда будет вестись охота, и единственный выход из этого — твоя смерть. Но твоя смерть не нужна Госпоже. Поэтому ты должна быть готова.

— Чудовища заберут меня? — в глазах Розари проступили слёзы.

— Если только ты им позволишь, — безжалостно ответил мастер Лотрак. — Ты сама решаешь насколько ты будешь крепким и острым клинком. Слабые ломаются, а сильные ломают.

— Но я ещё слишком маленькая… — маленький кулачок утёр слёзы. — Я не хочу!

— Пройдёт время, но мои слова взрастут в тебе, Розари. А сейчас ты должна повторить движение снова.

— Но у меня не получается! У меня ничего не получается!

— Ты должна стараться лучше, чтобы получилось. Ничего в этом мире не будет даваться легко, девочка. Тебя избрала Госпожа, а это значит, что тебе придётся стараться в тысячу крат сильнее, чем обычному человечку.

Розари сомкнула дрожащие губы, и уже больше не смогла удержать слез. Мастер Лотрак спокойно выждал несколько минут, пока поток слёз утих и превратился в тихие всхлипывания и шмыганье носом. Подошёл, вырвал палку из её рук и сам повторил движения, чётко и так быстро, что палка в его руках засвистела от скорости.

— Госпожа нашла меня слабым и растерянным, — сказал он, медленно вращая палку в руках. — Я был уже взрослым, более чем взрослым, но это не дало мне ничего. Я был слабым и беспомощным, как ребёнок, не мог позаботиться о себе. И дело даже не в слабости моей спины и ног, которые от рождения не могли держать моего веса, а в слабости моего духа, который не пожелал иной судьбы, кроме как быть пришибленным к земле и ползать.

Палка остановилась в движении, устремилась к земле и воткнулась в неё, мастер облокотился сверху.

— Вместо того, чтобы хоть что-то изменить, я превратил жизнь своих близких в настоящую обитель Мрака. Я закатывал истерики, плакал и кричал, каждый раз, когда мне что-то не нравилось. Я требовал к себе внимания, и того, чтобы все мои желания тут же исполнялись. И я был уже далеко не ребёнком, когда делал это. Так продолжалось довольно долго, пока мои близкие сами не сломались, так же как и я. И меня выставили из дома, словно ненужного старого пса, который уже ничего не может и не сможет, и которого не имеет смысла кормить и держать на привязи. У них даже не хватило духу просто добить меня, они оставили меня в лесу.

Мастер Лотрак остановился и бросил палку в Розари, та ловко поймала её и шмыгнула носом.

— Я не умер. Было лето и начал отравлять жизнь людей, которые шли по дороге через лес. Моя жизнь стала ещё более жалкой. Я стал пить. Лучше тебе не знать, как я доставал еду и выпивку, какие жалкие слова и мольбы срывались с этого рта... Когда Госпожа нашла меня, Розари, я был куда более слабым, чем ты сейчас кажешься себе, и куда более жалким, чем ты сможешь себе когда-либо вообразить.

Розари шмыгнула носом в последний раз и утерлась рукавом.

— Прошло десять лет, прежде чем эти ноги смогли выдержать это тело. И ещё столько, чтобы правильно нанести этот удар, — он подал таз вперёд и выбросил ногу вперёд перед собой. — Тот самый удар, который ты ударила правильно в самый первый день своего обучения. Не говори мне, что у тебя ничего не получается, потому что это ложь. У тебя получается лучше многих. Но ты должна стараться лучше, потому что столько времени, сколько было у меня, у тебя просто не будет.

***

Она сомкнула губы и уже не могла сдерживать стук своих зубов.

Ветер обдувал её кожу, заставлял вздрагивать и запускал сердце галопом. Он вроде бы был тёплым, как и ночь, но похоже, что она потеряла слишком много крови. На склонах Умудзука она промёрзла до костей, но этот холод куда хуже.

Он отдаёт смертью.

***

— Ты давно не плакала, девочка.

Ей на секунду показалось, что в безжизненном тоне мастера проступила хоть немного теплоты, и так он поприветствовал её, в очередной раз вернувшись из большого и страшного мира, который она никогда не видела.

— Да вроде уже всё выплакала, — подражая его холодному тону, пискнула Розари. — Полгода прошло, мастер. И много времени как так забрал меня. Я уже не ребёнок.

Мастер Лотрак не ответил, прошёл мимо, откинул полог хибарки, прошёл внутрь и утолил жажду из кувшина. Розари поднялась из позы для растяжки, начала сматывать бинты, не отводя взгляда от мастера.

— Что там? — нетерпеливо спросила она, надеясь, что он сжалиться и расскажет хотя бы немного.

— Ничего хорошего.

Розари подошла ближе, бросила бинты в жилище и преградила ему путь.

— Пора начать рассказывать, мастер. Если ты учишь меня, как быть Избранной, то учи до конца. Я готова.

— Не думаю, что ты будешь готова, девочка, — он поднял на неё глаза и тут же отвёл. — Слишком мало времени и слишком плохой материал. Может быть, я и переоценил свои силы.

Кулаки Розари сжались. Она снова представила, как бьёт ему пощёчину, и даже в её фантазиях его лицо, даже после такого, не выражает ничего.

— Рассказывай. Мастер, — сквозь сжатые зубы уже спокойнее выдохнула она.

— От Госпожи нет вестей, — Розари показалось, что голос его дрогнул. — И я не чувствую Её присутствия. Первое время я списывал это на то, что Она ослабела от ран и схватки, и что Ей просто требуется восстановить силы. Но прошло много времени… а я все ещё не чувствую Её Свет.