Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Детская литература » Детская проза » Веселые будни. Дневник гимназистки - Вера Новицкая

Веселые будни. Дневник гимназистки - Вера Новицкая

Читать онлайн Веселые будни. Дневник гимназистки - Вера Новицкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 29
Перейти на страницу:

Мое рождение. — Подарки. — как Пыльнева переводит

Вот и настало и прошло 20 декабря — день моего рождения. Пришелся он на пятницу, на будний учебный день, и я этому очень рада.

Разбудили меня, как всегда, раненько. Я живо-живо встала — и бегом в столовую. А там уж мамуся сидит в своем красном с белыми звездочками капотике [36], который я страшно люблю и называю «мухомориком». Обыкновенно, уходя в гимназию, я бегу целовать мамочку, когда она еще свернувшись калачиком в своей постели лежит, потому что рано вставать она ой-ой как не любит. В этом отношении она тоже вся в меня. Тут же, смотрю, поднялась и сидит за самоваром, a посреди стола, по положению, громадный крендель с моими буквами. Крендель-то кренделем, все это прекрасно, a еще-то что?

— Уж не знаю, Муся, будешь ли ты довольна нашим с папой подарком, пожалуй, не угодили. В прошлом году ты этого очень хотела, да я позволить не могла, a в этом, может, уж пыл-то у тебя и поостыл, — говорит мамуся, a вид у нее хитренький, глаза так и смеются. Ужасно я ее такой люблю!

— Уж извини, — говорит, — если не понравится. Вот посмотри.

A в столовой на качалке лежит что-то, даже видно несколько этих «чего-то», и прикрыто маленькой скатертью. Мне почему-то и невдомек было взглянуть туда.

Сперва хватаю сверток, который поверх скатерти. Что-то тяжелое, холодное… Коньки!.. Уж не снимаю, а сдираю скатерть, a там целый костюм для катания на коньках! Весь серенький и отделан сереньким же мехом, таким, знаете, что будто снегом посыпан, — шиншилла называется. И муфта такая же, и шляпа, немножко сумасшедшего фасона, назад, и отделанная голубым.

Нет, вы не можете, не можете понять, до какой степени я обрадовалась!.. Всю прошлую зиму я просила-упрашивала мамусю позволить мне учиться на коньках, — ни за что. А уж я вам говорила: мамочка как упрется, ни в жисть не уступит. Правда, что она никогда так, зря не упрямится, этот раз тоже причина была: в начале прошлой зимы у меня был сильный бронхит, ну, вот она и боялась, чтобы я на льду опять не простудилась. В этом году я уже и не пробовала просить, думала, все равно не позволят, a мамуся-то, умница, сама вспомнила. A еще хитрит: «может не угодила». Дуся, милая, золото мое!

Вообще она хитрющая, с костюмом тоже как ловко устроилась. Примеряла мне портниха темно-синее платье, что мне шили, и говорит:

— Барышня, будьте такая добрая, померьте вот эту подкладку юбочки и жакетки, a то девочка-то эта больна теперь, сама не может, a вы ей как раз под рост подойдете.

Ну, я, понятно, померила, хоть и терпеть этого не могу. А оно вон кто, изволите ли видеть, «больной девочкой» оказался. Ловко!

У нас в гимназии полагается в день своих именин весь класс, всех классных дам и учительниц конфетами угощать. Вот я папочку и попросила, потому что покупка фруктов и сластей у нас в доме в его ведении.

— Только, — говорю, — чтобы мало не было.

Он и постарался, целых четыре фунта купил. Папуся мой тоже молодчинище!

В этот день в гимназии весело-превесело было. Многие — вся наша компания — знали, что мое рождение, не без того, чтобы и другим сказать. A остальные, как увидели, что я тащу коробищу с конфетами, — несла я ее конечно в руках, отдельно, потому как где ж ее в ранец-то упихать? — и смекнули, в чем дело. Таня Грачева да Рожнова — есть у нас такая, одной с Грачевой породы — ужасно со мной сразу ласковы сделались, на них всегда нежность нападает ко всем именинницам, то есть к их коробкам, они все около них так и крутятся. Ну, и меня удостоили.

Поздравляли, целовали меня почти все, в том числе и Евгения Васильевна так ласково-ласково меня обняла. Славная она, милюсенькая.

Люба поздравила меня, но сказала, что в три часа еще раз это сделает, когда придет к нам вместе со своей матерью.

Я и без причины готова была целый день хохотать, так мне весело было, a тут еще наша новенькая Пыльнева за французским уроком до смерти меня насмешила. Задано нам было по учебнику переводить кусочек с русского на французский и с французского на русский. В первую голову вызывают Пыльневу. Она встает и громко, быстро-быстро, отчетливо так, без передышки начинает:

— Combien de pages a ce cahier? [37] Сколько кур у соседа? Voici un coq et une poule [38]. Вот обезьяна и попугай. Ce chien jaune est malade [39]. Мой дядя охотник. La tante appelle le chat [40]. Вот желтое насекомое…

Так одним залпом все это у нее и вылетело.

— Постойте, погодите, это что такое? — перебивает ее Надежда Аркадьевна.

Евгения Васильевна смотрит и смеется, мы с Любой кончаемся от хохоту, положив головы на парты. Шурка взвизгивает на весь класс, она уж засунула себе в рот полплатка, но все-таки не может удержаться. Все — даже Леонова и Зернова — все смеются. Одна Пыльнева ничего не понимает, стоит, бедная, красная-красная, и глаза, полные слез.

— Ну-ка, переведите еще раз, да не торопитесь так, — говорит ей Надежда Аркадьевна.

Ta начинает совсем медленно:

— Combien de pages a ce cahier? [41] Сколько кур у соседа?

Опять всеобщий визг.

Крупные слезы начинают капать из глаз Пыльневой.

— Я не знаю отчего… все… смеются… я по книжке… верно все…

Наконец дело разъясняется. В той гимназии, куда Пыльнева поступила раньше, французский язык не обязательно было учить, она ни слова и не знает, только читать и писать умеет, да и то неважно, a понимать ничего ж не понимает. В учебнике же страничка разделена пополам, налево — то, что с русского на французский, a направо — с французского на русский. Она же думала, что одно — перевод другого, ну, и выдолбила, добросовестно все наизусть выдолбила.

Завтракать нам с Любой не пришлось, мне — потому что хлопот много было, a ей — за компанию. Как только зазвонили на большую перемену, я сейчас руки в парту, a коробка, конечно, уже развязанная стоит. Только Надежда Аркадьевна встала, я ей и поднесла. Ну, она, конечно, осведомилась, почему я угощаю, поздравила и взяла две шоколадные бомбы.

Потом я понеслась Женюрочке предлагать. Ta церемонилась, одну несчастную тянучечку вытащила, но я ее стала упрашивать и чуть не силой заставила еще три хороших конфетки взять. Она вся розовая-розовая — конфузится, a я ведь знаю, что она сладкое страшно любит, потому что всегда что-нибудь сосет или грызет, раза два и мне даже преподнесла.

После нее стала класс угощать. Все берут как берут, a Татьянушка с Рожновой как приналегли!.. Ну, думаю, все до дна выберут. Нет, Бог милостив, еще кое-что осталось. Потом полетели мы сперва в нашем коридоре всех угощать, то есть учительниц, конечно, — на всю гимназию где же конфет напастись? Только некоторым моим любимцам перепало. A затем галопом в средний коридор: ведь самые-то мои душки — Юлия Григорьевна и Линдочка — там всегда, потому Юлия Григорьевна не только уроки рисования дает, но еще и классной дамой во втором «А». Примчались, смотрим — как всегда под ручку гуляют; мы к ним.

— А, — говорит Юлия Григорьевна, — вот и тараканчик наш бежит.

А Линдочка только смеется, глаза прищурила, мордочка острая — ни дать ни взять котенок. Милая! Ну, я им коробку.

— Это на каком же основании тараканчик пир на весь мир задает? — спрашивает Юлия Григорьевна. — Именин Марии как будто 20-го декабря не бывало.

Я объяснила им.

— Значит, — опять говорит Юлия Григорьевна, — тараканчику нашему сегодня целых десять лет исполнилось. Возраст почтенный, особенно для таракана. Ну, поздравляю, Муся, желаю всего хорошего и того… Немного успеха по рисованию, a то очень уж там виды удручающие попадаются.

И крепко-крепко она меня поцеловала.

— И я вас от души поздравляю, — говорит мадемуазель Линде. — Дай Бог, чтобы вы навсегда сохранили такое же доброе чуткое сердечко, — взяла мою голову двумя руками и поцеловала меня в лоб.

Милые! Славные! Дуси! Какая же я счастливая, что меня все так любят!

Когда я пришла домой, застала тетю Лидушу с Леонидом Георгиевичем, письмо от бабушки и поздравительную карточку от Володи (потом скажу какую).

Тетя Лидуша от себя подарила мне брелок — кошечку с чудесными желтыми глазами, a Леонид Георгиевич альбом для стихов. (Что я говорила! Je connais bien mon monde! [42]) Красивый альбом, чудо, такой большой, серо-зеленый, и на нем ветка розовых, совсем светло-светло-розовых и белых гиацинтов, a листки альбома все разноцветные и почти на каждом какой-нибудь дивный цветок. Прелесть, как красиво!

— Да ты, Муся, полюбопытствуй, в середину-то повнимательнее загляни, да и сначала перелистай, a то ты, по обыкновению, с конца смотришь.

Гляжу, a на второй странице что-то карандашом нарисовано. Вот насмешник противный! Все-то он помнит и потом всю жизнь проходу не дает!

На листе нарисована я своей собственной персоной, a рядом со мной мой милый ушастик Ральф. Я сижу за столом и, высунув кончик языка, скривив голову набок (сколько уже мне за это доставалось и от мамуси, и от Барбоса!), пишу, a Ральф (задние лапы на кончике стула, передние — на столе) старательно треплет книгу. И ведь правда, это было, так он всего моего Евтушевского [43] и сжевал, пришлось нового покупать. И откуда только этот новоиспеченный дядюшка всякие такие штуки разузнает? Неужели это мамуся такая предательница?

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 29
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Веселые будни. Дневник гимназистки - Вера Новицкая торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит