Выйти замуж за принца - Лана Капризная

– Тогда сама, – обреченно вздохнула Фея.

Дворецкий всем своим видом показал, что готов преданно служить, чем может. Но Фея отмахнулась от него.

– Сама-сама. А ты ступай, Ксавье, и это… посмотри там по своим хозяйственным книгам, есть ли у нас вакансии лакеев. Две.

Дворецкий чуть не заплакал. Он с тоской смотрел на удаляющуюся госпожу, а затем обреченно поплелся в лакейскую.

Фея оценивающе осматривала вместительные архивные шкафы в кабинете секретаря.

– Н-да… наработала, – самодовольно пробормотала она. – Так, что тут у нас? – прищурилась Фея на пояснительные таблички, нацарапанные мелким почерком самца Земляной кошки. – Крестники умершие. Крестники потенциальные… Ага! Крестники здравствующие.

Фея осмотрела шкаф с нужной табличкой и присвистнула.

Огромное сооружение из красного дерева занимало всю восточную стену кабинета, подпирая потолок. Фея наморщила лобик: ее прыткий секретарь ну никак не мог работать с архивами без дополнительного оборудования! И действительно, в углу стояла передвижная стремянка с частыми ступеньками.

Фея распахнула дверцы, окинула взглядом заставленные папками полки и с одобрением отметила идеальное расположение досье на крестников. Они были расставлены в алфавитном порядке и помечены многочисленными табличками со знакомым мелким почерком.

– Надо будет выписать ему премию за аккуратность, – пробормотала Фея, и начала карабкаться по ступенькам. – Ну что ж, начну сначала. С буквы «А».

Через три часа Фея уже не так хорошо думала о своем секретаре. Она дошла до буквы «Ж», но тревожный колокольчик никак не реагировал на демонстрируемые ему досье и продолжал надрываться. Действительно, технология определения крестника, которому срочно требовалась помощь, была далека от совершенства: колокольчик звонил до тех пор, пока не узнавал имя персоны на магическом контракте.

«Надо будет завести Золотого петушка», – чихнула Фея, наглотавшаяся бумажной пыли. Она сидела под колокольчиком на подушечке, которую стащила из кабинета секретаря. Привлеченные к работе лакеи, сновали туда-сюда с пачками досье на здравствующих крестников.

Только ближе к вечеру проголодавшаяся и с ног до головы покрытая пылью Фея дошла до буквы «Ш». И тут колокольчик поперхнулся, а затем, наконец, замолчал. Долгожданная тишина даже слегка напугала Фею.

– Кто?! Кто это? – судорожно зашелестела она страницами досье, – Ага! Наследная графиня д’Шампольон… С ней-то что не так?! М-м-м-м… Что я там ей пожелала… Высокородный брак. Отлично! Плодовитость. Она вроде еще не замужем? – Фея углубилась в досье. – Ага, никаких сведений нет. Долголетие. Да, пусть живет хоть сотню лет!.. А это что за приписка? Выбрать мужа и судьбу по вкусу. Ой!

– Это что же, госпожа, вы совсем не интересовались судьбой своей высокородной крестницы? – ехидно проскрипело бюро.

Фея виновато запыхтела.

– А что с ней могло случиться? – начала она оправдываться. – Пожелали ей с три короба! И сплошняком одни приятности. И чем мне там интересоваться, а? Все записано в контракте и скреплено гламором. А к чему прикоснулась природная магия, то и волшебной палочкой не скарябаешь!

– А я что? Мое дело маленькое, – самым невинным тоном пробормотал гоблин.

Но Фею это не успокоило.

– Росла, как у Мерлина за пазухой. Все ее холили и лелеяли! Даже мачеха не могла пикнуть, да… А наследство? Все достается именно ей, а не какому-нибудь дальнему родственнику. В Аквилонии с майоратом строго! Передается все исключительно по мужской линии… Мне, что заняться больше нечем, как по кустам вокруг замка прятаться и отслеживать: все ли капризы высокородной графини исполняются?!

Бюро сочло за благо промолчать.

Фея, наконец, отдышалась и немного успокоилась.

– Юная графиня д’Шампольон была идеальной крестницей. Все держала в своих маленьких ручках. Ей не требовалось каждые пять минут помощь Крестной Феи! Как некоторым, к слову, – она настороженно покосилась на бюро.

А там, будто все вымерло.

Фея поерзала в кресла, поправила юбку и продолжила.

– Но если тревожный колокольчик подал голос, то любая достойная своего звания Крестная Фея понимает – требуется настоящее волшебство!

Золушка, в одном корсете и панталонах, нервно прохаживалась по спальне. У вместительного гардеробного шкафа почтительно застыла горничная Китти, а на скамеечке у двери сидел паж Лоран. Следил, чтобы никто не вломился в покои его высокородной молочной сестры. Впрочем, в столице Золушка, наконец, отвязалась от преследования Каролины и Стефании – здесь им было, чем заняться. А после посещения Ратуши любой независимый наблюдатель мог смело сказать: у мадемуазелей Оливье де Уинтерс слегка поехала крыша.

Маскарад с участием городского бомонда и королевского двора произвел такое впечатление на дочерей удачливого торговца шерстью, что они больше ни о чем другом не могли говорить (леди Энгенгнинг держалась из последних сил, лишь напоминая себе о щедрых комиссионных). В Ратуше Каролина и Стефания навязывались любому мало-мальски прилично одетому кавалеру, и поминутно снимали маски, дабы обозначить свои персоны. Только присутствие Золушки могло ненадолго вернуть их в рамки приличия. Но юная графиня в великолепном имперском туалете пользовалась бешеной популярностью и то и дело принимала приглашения на танец. Ее кавалеры были столь многочисленны, что она перекидывала их сводным сестрам. Даже мачеха, в глубоком костюмированном трауре, не осталась без пары.

Ненадолго юная графиня д’Шампольон даже уверилась – эти Оливье выдержат испытание светом, но тут вокруг зашушукались, что вон тот статный джентльмен в костюме рыцаря Фредерикса, легендарного охотника на драконов – это сам король Эдвард. И все! Дамы Оливье потеряли последние признаки приличия. Золушке пришлось отказаться от котильона, который возглавил немедленно узнанный монарх, чтобы припечатать к полу шлейфы Каролины и Стефании, и тем самым хоть как-то уменьшить амплитуду из возбужденных прыжков. Графиню д’Шампольон, в полуобмороке от близости венценосной персоны, Золушка попросту ухватила за рукав, несколько подпортив работу миссис Арлингтон.

Будь на то их воля, дамы Оливье остались бы в Ратуше до рассвета, до последнего наслаждаясь блеском их первого столичного увеселения. Но юная графиня д’Шампольон заметив, что самые достойно выглядящие гости начали покидать маскарад, буквально пинками погнала сводных родственниц к выходу. Не хватало еще остаться в числе зевак и прочих неофитов светской жизни!

Лишь отъезжая от Ратуши Золушка вздохнула с облегчением. Она поправила корсаж, за соблазнительным вырезом которого лежали приглашение на костюмированный вечер и пропуск в королевский дворец.

Уже на крыльце, где наследная графиня из последних сил удерживала за юбки вырывающихся Каролину и Стефанию, к ней подошла костлявая Джорджиана и протянула вожделенные свитки. Так как руки у Золушки были заняты, то она мотнула головой, подзывая гонца ближе, и взглядом указала на свое декольте. Глаза у подружки любезной дамы чуть не вылезли из орбит, но она послушно (хоть и дрожащими руками) засунула бумаги за корсаж.

«Понятно», – окончательно утвердилась Золушка в своих подозрениях. И внимательным взглядом проводила Джорджиану, удаляющуюся пружинистой походкой кавалергарда.

И вот теперь у нее на руках было приглашение в королевский дворец, но проблемы на этом лишь начинались. Что надеть и как добраться до дворца – вот два вопроса, над которыми ломали головы юная графиня, ее горничная и паж.

Карета с гербами д’Шампольон исключалась. Приехать в ней – это во всеуслышание опровергнуть инкогнито. К тому же, карета и лошади находились на попечении слуг дома Оливье. И хоть верный паж Лоран с самомнением заявил, что-де собственноручно запряжет четверку лошадей и угонит их к тому месту, где его будет дожидаться госпожа, после недолгого спора эту идею признали неконструктивной, а молочного брата – хвастунишкой.

Но как добраться до дворца – об этом можно было подумать позже, пока же перед Золушкой в полный рост стояла проблема выбора наряда.

Многочисленные графини д’Шампольон оставили ей щедрое наследство в виде платьев, белья, туфель, драгоценностей, рулонов материй и километров импортных кружев. Но все это (точнее предусмотрительно захваченная в столицу лучшая часть содержимого сундуков) казалось ей несоответствующим событию. Великолепное свадебное платье урожденной княжны Козимо уже было продемонстрировано публике, а равного ему наряда не было.

– Моя госпожа, может быть, поискать в гардеробе этих Оливье? – наконец предложила преданная горничная Китти. – А я перешью под вас. Я сумею!

Паж Лоран встрепенулся. Он уже предвкушал опасную вылазку на территорию неприятеля. Но Золушка поморщилась.