Женитесь на мне, профессор! (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Пока мы гипнотизировали друг друга в зеркале, к профессору сбежались, кажется, все работницы. Неслись, наверное, наперегонки, ломая каблуки и теряя чопорность, которую демонстрировали обычно.

— Я с девушкой, — коротко ответил он на их почти влюбленные взгляды, и они разочарованно удалились. Я им явно стала нравиться меньше.

— Кажется, меня приняли за жениха, — негромко заметил Пал Сергеич, вставая сзади меня, в очередной раз нарушая границы личного пространства.

— Странно, что не за отца, — съязвила я, не удержавшись, он только глаза закатил. Я сделала шаг вперед, одновременно повернувшись к профессору.

— Ну что скажете? Денис будет счастлив?

— Ага, так сильно, что даже расплачется.

— Вы тоже могли бы пустить скупую мужскую слезу. Все-таки отдаете дитятко в нежные и заботливые руки.

— Нежные и заботливые руки, тратящие мои деньги?

— Пал Сергеич, — я доверительно взяла его под руку, встав рядом, — мелочно думать о деньгах, когда речь идет о счастье вашего сына. Вы просто не понимаете, как мы с вами можем быть полезны друг другу.

Городецкий только бровь вздернул.

— Продолжай.

— Вы богатый человек, талантливый бизнесмен, отличный руководитель…

— Ближе к делу, Кулагина.

— Но вы не вечны. И ваш бизнес рано или поздно отойдет Денису.

— Надеюсь, ты не вынашиваешь план моей скорой смерти? — хмыкнул он.

— Что вы, так, пару раз представила, как душу вас подушкой.

— Это обнадеживает.

— Пал Сергеич, — я встала перед ним, уже сама нарушив все границы, даже руку ему на грудь положила. — Мы оба знаем, что Денис не горит желанием подхватывать семейное дело. Но при правильном подходе мнение может поменяться. Понимаете, к чему я клоню?

Мы уставились в глаза друг другу, словно оценивая по-новому. Ну да, у каждого свои хитрости, но почему бы нам не объединить усилия вместо того, чтобы занимать позиции по разные стороны баррикад?

Разорвался наш зрительный контакт словами одной из консультанток:

— Вы очень красивая пара!

Мы оба вздрогнули и отступили зеркально на шаг назад, переводя взгляд на говорящую. Она нашего смущения не заметила.

— Платье пришлось в пору? Все хорошо?

— Да, беру, — пробормотала я и пошла в примерочную переодеваться.

Интересно, почему консультант решила, что мы пара? Так кажется со стороны? Ведь это значит, что наш уровень общения выглядит личным. Неужели заметно, что мы переходим границу официоза, заложенную нормами?

Переходим? Да мы ее перебежали, даже не заметив. Нужно как-то отстраняться от профессора. Ведь я стану женой его сына. А это все неправильно. И значит, я должна отказаться от предложения ехать в Питер. Или…

Ну разве что, последнее приключение? Подумаешь, похожу рядом с ним вечерок, поулыбаюсь толстосумам… Зато сессия будет сдана, да и интересно же посмотреть на Городецкого в неформальной обстановке.

А вернемся, и все, обрублю концы, он будет для меня только отцом моего мужа. Может, и соблазнительным, но не более того.

Ох, какая же я была тогда наивная! Держаться в стороне! Да знала бы я вообще, что выйдет из этой поездки… Впрочем, толку-то, если ума нет…

Городецкий ждал меня у машины, прислонившись к дверце и сунув руки в карманы. Количество женщин в радиусе километра увеличивалось.

Приняв у меня свадебное платье, он пристроил его на заднем сиденье, пока я усаживалась и собиралась с силами. Как только Пал Сергеич оказался в салоне, сказала:

— Я согласна.

— Это не ко мне, это к Денису. Или ты репетируешь?

— Очень смешно, — сморщила я нос, — я согласна поехать с вами в Питер.

Он бросил на меня такой долгий взгляд, что я заволновалась. Впервые не от его глаз, а оттого, что мы въедем в чью-нибудь машину. Но обошлось. Вернув внимание на дорогу, Городецкий кивнул.

— Отлично, — сказал, больше не глядя. — Подробности расскажу завтра, когда домой поедем.

Прелесть какая. Прозвучало так, словно у нас с ним есть свой дом. Да уж, знатная вышла бы семейка, муж змий-искуситель и жена глупая дурочка. Но рядом с ним либо такой, либо вечно долбающей и подозревающей. И в чем-то понять Любовь Дмитриевну можно. По крайней мере, она сама верит в ту иллюзию счастья, которую себе создала.

Выезд в Питер планировался через неделю. Точнее, вылет. На следующий день мы с профессором вновь оказались на моем диване (как двусмысленно! Но увы, истина куда прозаичнее), он пил кофе, я чай.

Поездка планировалась насыщенная. В том плане, что в первый день нам надо было засветиться на форуме, решить какие-то вопросы. То есть решать их будет Городецкий, а я находиться рядом и смотреть влюбленными глазами. Тьфу, верно-преданно помогать.

Влюбленными глазами это потом, когда до толстосумов дойдем. Остановимся мы в гостинице в центре, внизу расположен ресторан, где будет выделен небольшой зал для встречи. Вот что значит иметь деньги. Неужели я тоже когда-нибудь смогу так шиковать, не думая при этом, что завтра придется спать в картонной коробке под лестницей?

Масштаб мне нравился. Особенно когда Городецкий сказал, что нужно выглядеть соответствующе, а значит, мне надо пройтись по магазинам. А потом выложил на стол кредитку. Я чуть не прослезилась.

— Надеюсь, тебе не надо объяснять, где одеваться?

— По этому поводу не переживайте, — ответственно заявила я, — все сделаю в лучшем виде.

Выходило, что в пятницу мы прилетаем и едем на форум, в субботу вечером встреча с олигархами мира сего, а в воскресенье обратный вылет. Подробности я слышала плохо, находясь на низком старте в поход по магазинам. Жалко, ночью они закрыты. Но завтра я оторвусь! Может, даже на институт забью.

— Никаких прогулов, — строго сказал Городецкий, я закатила глаза.

— Вы что, мысли читаете?

— Чтобы прочитать твои мысли, не надо быть экстрасенсом.

— Просто я искренняя и непосредственная.

Пал Сергеич только головой покачал, вставая.

— Надеюсь, к завтрашнему семинару ты готова?

— Ой да ладно вам, может, уже прекратим эти глупости?

— Вы называете глупостями мой предмет, Кулагина? — вздернул он брови, перейдя на вы и придав голосу строгости.

Но эффекта не возымел. Видимо, я уже к нему привыкла. В плане, что не вижу в нем преподавателя. Он мне куда… ближе?

— Нет, я о вашем постоянном штудировании, — ответила, решив не углубляться в дебри собственных мыслей, там сам черт ногу сломит, куда уж мне.

— Я учту, — улыбнулся Городецкий.

— Лучше не надо, а то вы так учтете, что потом мало не покажется.

Городецкий, рассмеявшись, удалился, а я сразу отправилась в ванную и постельку. Завтра же великий день. Кулагина покорит ГУМ!

Занятия я еле высидела. Жесткосердечно со стороны Пал Сергеича было выдать мне кредитку и заставлять так долго терпеть.

И гонять на семинаре тоже было необязательно. И попросить задержаться, когда мысленно я уже заходила в магазин «Диор». Я еле дождалась, пока ребята покинут аудиторию, еле ноги волокут, честное слово!

— Ну что ещё, Пал Сергеич? — спросила, когда мы остались одни.

— Подвезу тебя до магазина.

— Не доверяете моему вкусу или боитесь, что я все деньги потрачу? — хмыкнула, сложив руки на груди.

Вместо ответа Городецкий подошёл и щелкнул меня по носу. Обидно, знаете ли. Словно я собачонка какая. Отомстить захотелось даже. Ну я взяла и пощекотала его.

— Кулагина, ты с ума сошла? — он обалдел, прижав руки к телу, заодно и мои, находящиеся у него на ребрах. А я подумала, и впрямь сошла, наверное, раз вытворяю такое.

— Боитесь, профессор? — не удержалась, хихикнув. — Значит, ревнивый.

— Кулагина, — повысив голос, Пал Сергеич резко выдернул мои руки и зажал их за моей спиной, оказавшись тем самым вплотную.

Само собой, весь юмористический настрой с меня тут же слетел. Городецкий только головой покачал, рассматривая мое лицо.

— Какой же ты ещё ребёнок, — усмехнулся, отпуская и отходя в сторону. Прозвучало опять обидно.