Чудесный день в аду - Игорь Срибный

Командир сразу отметил посеревшие от усталости лица, дрожащие от непосильного напряжения руки, трехдневную щетину на подбородках… Разведчики устали. Измотаны длительными переходами в горах, нервным напрягом боестолкновений, неизвестностью. Он хотел бы их приободрить, поднять дух… Но что он может сейчас им сказать? Что идут в никуда? Что одному Господу известно, где и когда они смогут найти подходящую для приема «вертушки» площадку? Что никому не известно, где сейчас «духи» и что они предпринимают для поимки его группы? Он хотел бы что-то сказать, чтоб ободрить разведчиков… Но, взглянув на солнце, уже готовое скатиться куда-то за горный хребет, произнес обыденное:

– Братцы, нужно пройти еще километр. Справа по ходу есть небольшое ответвление лощины, укрытое скальным карнизом. Там мы отдохнем и заночуем…

Глава 26

Мишка шел по пляжу, засыпанному ослепительно белым песком. Сначала он не мог сообразить, где он видел такой чистый белый песок, такое неправдоподобно синее море, пока не вспомнил: Дубровник, Югославия…

Он был одет в короткие камуфлированные шорты, плетеные веревочные туфли, из которых приходилось постоянно вытряхивать песок, и разгрузку на голом теле. На голове его почему-то красовалась белая широкополая шляпа с жесткими полями…

Мишка шел по пляжу с миноискателем, легонько потрескивающим в наушниках. Миноискатель был хороший, финский. Его Мишка стырил из машины разминирования IFOR. Машина была похожа на жука-рогача: приземистая, ощетинившаяся броневыми выступами и пулеметом. Машина была бело-серого цвета, с голубой надписью на бортах SUOMI. Миноискатель Мишка потом вернул, сказав финнам, что отбил его у шиптаров. Аккумулятор на нем разрядился, а зарядного устройства Мишка найти не смог…

Он проверил на наличие мин полосу пляжа и зашел на небольшую косу, острым языком уходящую в море. И здесь он увидел ее! Девушка лежала на красном полотенце, подставив лицо ласковому солнцу… Она была безумно красива в своем беззащитном виде. Ее острые грудки, величиной со спелое яблоко, дерзко устремили к небу нежно-розовые соски. Ярко-алые трусики едва прикрывали кустик волос на лобке, но несколько рыжеватых волосинок нагло выпростались из-под тонкой резинки и призывно шевелились, поддуваемые бризом…

Во рту у Мишки пересохло. Он щелкнул тумблером миноискателя, выключая его, и, галантно приподняв поля шляпы, шагнул к девушке…

– Мишка, вставай! – проскрипел над ухом голос Седого. Экстрим с трудом разлепил веки и приподнялся на локтях. В голове еще смутно маячил образ красавицы-сербиянки…

– Э-эх, командир, – протянул Мишка. – Какой ты мне сейчас кайф обломал…

– Что, сынок, бабы снились? – ухмыльнулся Седой.

– Бабы, бабы… – передразнил Экстрим. – Что, идти Тубусу помогать?

– Угадал. Я ему определил границы постановок, но конкретные места закладок ты должен ему показать и ориентиры запомнить. Сам ничего не делай, только руководи. Яхши?

– Валла яхши! – ответил Мишка, хватаясь за протянутую Седым руку.

Тубус с брезентовой сумкой минера, перекинутой через плечо, ждал его у обреза карниза. Мишка подошел к нему, и, коротко посовещавшись, саперы ушли в сгущающиеся сумерки.

Седой подошел к Дрюне и, склонившись, толкнул его в плечо. Прапорщик мгновенно подбросил торс и сел, обняв колени.

– Андрей, посты я снял – надо дать людям полноценный отдых. Саперы ушли ставить закладки на удалении двести метров от лагеря с обеих сторон лощины. Ты распредели по одному человеку сторожить на выходе из нашего рукава.

– По одному? – удивился прапорщик Паршаков.

– Да, Андрей, по одному. Люди измотаны, им нужен отдых. Распредели смены по полчаса до пяти утра. В пять выходим.

– Я понял, командир! – Дрюня поднялся со своего жесткого ложа и потянулся всем телом до хруста в суставах. – Ты отдыхай, я все сделаю.

Дрюня подхватил с земли свой автомат и ушел к выходу из рукава, чтоб осмотреться.

Сумерки становились все плотнее. Надвигалась ночь. Дрюня поднял голову к небу и не увидел звезд, обычно застилавших небосклон миллиардами блестящих в ночи больших и малых фонариков. Ночь наплывала душная, липкая, но с севера начинал поддувать жесткий, порывистый ветерок…

Прапорщик поежился и пристроил свое крепкое тело на остывающем камне, уступом выходящем на тропу. Он решил дождаться саперов и лишь потом заняться расстановкой постовых.

Ветерок постепенно крепчал, нагоняя на небо плотные черные облака. Начал накрапывать мелкий дождик. Дрюня вернулся под карниз и затащил свой спальник подальше вглубь, укрывая от дождя.

Где-то вдалеке полыхнула молния, высветив на мгновение участок лощины перед карнизом. В этом сполохе Дрюня увидел возвращающихся саперов.

– Ну что, удачно? – спросил он Экстрима.

– Пойдет! – ответил Мишка. – Поставили с двух сторон. Сработают гарантированно.

– А «духи» их не найдут? У них минеры тоже нехилые. Подготовку прошли серьезную…

– А мы не ставили их на тропе. Развесили на скалах. При подрыве осколки пойдут гулять от стены к стене… Там живого ничего не останется.

– Ну-ну, Миха… – Дрюня похлопал сапера по плечу. – Ты мастер на такие подляны.

– Кого на что учили… – ответил Экстрим и пошел искать во сне свою пропавшую недавно любовь на белом песке.

Дрюне почему-то расхотелось спать, и он вышел на простор лощины, оглядываясь по сторонам. Внезапно на горы рухнула ночь, враз накрыв лощину и близкие зубцы гор черным, непроницаемым покрывалом. Прапорщик поежился – его всегда немного пугало это внезапное наступление непроглядной тьмы в горах. Было в этом что-то мистически-притягательное, не от мира сего. Вот только сейчас серели сумерки, и вдруг – ночь… Он перекрестился и сел на камень, подставив лицо прохладному ветру.

Дождик закапал активнее; он сходил к своему рюкзаку и выудил из него непромокаемую накидку с капюшоном. Накинув пончо на плечи, решил быть начеку, пока не станет плющить сон. «Пусть отдыхают пацаны, – подумал он. – Неизвестно, что нам предстоит завтра…»

Глава 27

Дождь сеялся все настойчивее, быстро укрывая землю завесой водяных струй. Где-то высоко в горах раз за разом полыхали зарницы молний. Тяжело громыхнул раскат грома, эхом прокатившись по лощине…

Даже в темноте было видно, как пузырится вода в ручье, который начал разбухать прямо на глазах, превращаясь в стремительный поток. Дрюня поднял голову в сторону подъема и подумал, что там, вероятно, хлещет жестокий ливень, коль речка так быстро стала переполняться стекающими с гор потоками. Громыхнуло прямо над ним, и яркая вспышка молнии разорвала темень ночи. Дрюня вздрогнул от неожиданности и, присев, увидел в неясном мареве дождя три человеческие фигуры, поднимающиеся снизу. Они шли медленно, скользя в жидкой грязи, в которую превратилось травянистое покрытие лощины, и уже подходили к первому ориентиру. Дрюня тут же сообразил, что перед ним разведка «духов», сзади идут основные силы. «Все-таки выследили»… – подумал Дрюня, прицеливаясь. Он понимал, что, если боевики сейчас подорвутся на ловушке саперов, остальные затаятся и начнут искать обходной путь. Поэтому разведчиков нужно было убрать тихо – так, чтоб задние продолжили движение в минную западню.

Дрюня беспомощно оглянулся: он боялся, что сам не успеет бесшумно снять троих – кто-то из них может успеть открыть огонь. Но ближайший к нему разведчик находился не менее чем в ста метрах. Прапорщик поднял с земли камень и швырнул его в толпу спящих вповалку соратников. Чья-то голова вздернулась над спальником, и Дрюня замахал рукой, подзывая к себе. Он увидел, что разведчик выбирается из спальника, и снова приник к прицелу.

По привычке пригибаясь, к нему подбежал Вован.

– Что случилось? – на шепоте выдохнул он.

Дрюня молча кивнул головой в сторону «духов». Вспышки молний часто рвали небесный склон, освещая упорно крадущихся по подъему на разъезжающихся в грязи ногах боевиков.

– Надо снять их одновременно, – прошептал Дрюня. – Мои последний и левый крайний, твой – правый.

– Понял, – кивнул Вован.

– Ждем вспышку и валим без команды.

Полыхнула молния, и одновременно с раскатом грома разведчики открыли огонь. Три тела свалились в жидкую грязь, сползая по склону.

Вован дернулся было, чтоб придержать сползающие вниз тела, но Дрюня крепко ухватил его за куртку.

– Ты куда? – прохрипел он. – Там Экстрим с Тубусом своих сюрпризов понаставили! Иди, поднимай Седого и Тубуса. Тела по-любому нужно убирать с прохода.

Кутаясь в непромокаемую накидку, подошел Седой. Оценив ситуацию, он обернулся к Тубусу и спросил:

– Ты сможешь пройти через свои гостинцы? Или ставил на неизвлекаемость?

– Не смогу, командир, – виновато потупясь, ответил сапер. – Обезвредить можно, но на это уйдет время.

– Если мы тела «кошками» сдернем, фугасы сработают?