Ярость и пули (ЛП) - Мади Скайла

— Пожалуйста, скажите мне, что вы говорите про съедобные хот-доги, а не, ну, знаете, про члены и тому подобное, — перебивает меня Тэд, опуская свое тяжелое тело в глубокое кресло рядом со мной.

Он смахивает ворсинку с нагрудного кармана черной рубашки и, прежде чем поставить пиво на стойку, тянется к левому рукаву и закатывает его до локтя, чтобы тот соответствовал другому.

— Твой дружок предлагает нам с ним трахнуть Эмили одновременно.

Тэд замирает, а я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени. Слышать эти слова и в одном предложении мне не очень нравится.

Тэд переводит свои широко раскрытые глаза на Хасса и едва заметно качает головой.

— Я тебе что сказал? Ты совсем долбоеб?

Хасс пожимает широкими плечами, его самодовольная ухмылка бесит меня.

— Стоит рискнуть. Эмили горячая штучка, и я не против трахнуть ее. Не говоря уже о том, что Джай сказал, что хочет повеселиться в свою последнюю ночь, поэтому я пытаюсь помочь ему. Беспроигрышный вариант.

Трахнуть. Ее. Словно она вагина и ничего больше. Меня от него тошнит.

Тэд самодовольно ухмыляется, наклоняясь вперед, и обхватывает пальцами горлышко бутылки.

— У тебя большие яйца, Хасс. Этого у тебя не отнять.

Хасс поворачивается ко мне, скалясь.

— Что думаешь?

— Нет.

— Нет?

Я поднимаюсь на ноги и возвышаюсь над Хассом. Он не отступает, и я от него этого не жду. Как офицер спецназа я знаю, что он видел мужчин пострашнее меня. Если бы он уже не был так избит, то я бы запихнул его же ногу ему в зад.

— Нет, и если ты скажешь еще хоть слово… или хотя бы подумаешь о том, что я могу разделить с тобой тело Эмили — я подвешу тебя за яички на дереве. Понятно?

Хасс моргает своими тупыми серыми глазами, и в их глубине вспыхивает огонек вызова.

— И это все? Ты даже не подумаешь об этом? Я просто хочу засунуть его в… Только кончик. Я не хочу отбирать у тебя цыпочку. Что в этом плохого?

Сколько раз за свою жизнь Эмили мирилась с подобными мужчинами? Сколько раз она соглашалась на что-то быстрое… на что-то несущественное? Неудивительно, что она впадает в панику всякий раз, когда я говорю о наших отношениях. Она не привыкла, чтобы кто-то заботился о ее благополучии.

Мне не все равно.

Я так чертовски сильно переживаю, а она не позволяет мне показывать этого. Все из-за ее опыта с такими мужчинами, как Хасс — людьми, которые только берут и берут, но никогда не отдают. Жизнь, которую я мог бы дать ей — дома, машины, все чертово мороженое в мире — а она даже не хочет меня слушать?

Из-за таких людей, как Хасс!

Быстро облизнув губы, я протягиваю пиво Тэду, который тут же вскакивает на ноги.

— Джай, он сам не знает, что несет. Он просто злоупотребляет своими обезболивающими.

Я отмахиваюсь от него.

— Все в порядке. Я не собираюсь причинять ему боль. Просто… — я ударяю кулаком в живот Хасса. Воздух вырывается из его легких, и он корчится от боли, — …учу его хорошим манерам.

Протягивая мне мое пиво, Тэд обхватывает плечи Хасса и бросает в мою сторону свирепый взгляд.

— Чувак, он побывал в автомобильной аварии.

Я пожимаю плечами.

— Я не задел ничего важного. Он будет в полном порядке через пять минут.

— Он не командный игрок. — Хасс кашляет и стонет от боли в ребрах.

— По-видимому, нет, — бормочет Тэд, сопровождая Хасса к дивану, на котором я сидел. — Усади свою тупую задницу, пока не отдышишься.

Я отворачиваюсь от парней и неторопливо иду на кухню. На деревянных кухонных стойках выстроены пятнадцать шотов, разлитых в различные кружки и стопки. Я сажусь на барный стул, пока Джоэл натягивает белую футболку через голову, прикрывая чернила на своем торсе.

— Это было действительно необходимо? — спрашивает он, поправляя ткань вокруг пояса штанов.

Я отставляю бутылку пива и выбираю вместо нее шот.

— Абсолютно, — отвечаю я и беру синюю стопку, наполненную до краев прозрачной жидкостью.

Водка. Ее запах такой сильный, что я чувствую ее вкус еще до того, как она касается моих губ.

Опрокидываю шот и смотрю на блестящую синюю стопку в своей руке, резко выдыхая. Никогда не любил водку.

— Эмили. Наконец-то! — радуется брат, его настроение радикально изменилось по сравнению с предыдущими днями. — Выпей с нами.

Я смотрю в холл, где лестница соединяется с кухней, и… срань господня!

Узкое черное платье с одним рукавом плотно облегает тонкие изгибы, подчеркивая соблазнительные формы тела Эмили. Маленькие прямоугольные вырезы по бокам начинаются у верхней части бедер и, обнажая молочную плоть, заканчиваются под ее руками. Ткань льнет к мягким изгибам тела, электризуя каждый нерв в моем теле. Добавьте легкий мейк-ап, телесного цвета лодочки на тонком каблуке и длинные темные волосы, заколотые сзади... Кто эта девушка? Сейчас Эмили не похожа на ту усталую медсестру, которую я встретил несколько недель назад. То, как она выглядит... вполне подойдет в пару миллиардеру.

И теперь я жалею, что не ударил Хасса сильнее.

То, что я сделал с ним, недостаточное наказание за такое неуважение к кому-то вроде нее.

Я должен отсечь головку его члена от длины и приклеить ему на лицо, чтобы каждый раз, когда Хасс будет смотреться в зеркало, вспоминал, какой он мудак.

— Что пьешь? — спрашивает Эмили, подходя ближе и с любопытством прищуриваясь.

— Всё, — говорю я, опуская стопку на стойку.

Впервые с того момента, как Эмили вошла в комнату, бросает на меня один взгляд, и явный приступ тошноты накатывает на нее. Он управляет чертами ее лица самую короткую долю секунды, прежде чем она подавляет его и скрывает за убийственной фальшивой улыбкой. Что это значит?

— Избегай маленьких разноцветных стопок, — информирую я. — Это самодельная смесь Джоэла, и она уложит тебя на спину еще до того, как мы выйдем через парадную дверь.

Джоэл тихо смеется, забирает бутылку пива и покидает кухню, оставляя нас наедине.

Господи. Эмили хорошо выглядит. А как она пахнет? Черт. А какая она на вкус?

С вызывающей улыбкой и решительным изгибом брови Эмили протягивает руку и обхватывает тонкими пальчиками маленькую разноцветную стопку.

— Думаю, чтобы уложить меня на спину, мне она не понадобится... У меня есть ты, чтобы сделать это позже.

Эмили рассматривает содержимое стопки, возвращает ее на стойку и выбирает шот с водкой.

Если она не будет осмотрительна, то я уложу ее на спину, живот, колени и чертовы руки. Я заполучу ее любым из известных способов. Сорву это облегающее платье с ее хрупкого тела и им же привяжу к кровати. Заткну рот ее же трусиками и трахну в попку, пока на ней будут эти сексуальные туфли. Оттрахаю так хорошо, что ей никогда больше не понадобится член. Я удовлетворю ее на всю жизнь — и это чертово обещание.

Не подозревая о моих жестоких и сексуальных мыслях, Эмили улыбается мне и опрокидывает шот.

Проглотив, она с шипением стискивает зубы.

— Это ужасно.

— Лучше, чем пойло, что мы пили в подполье.

Ее улыбка становится еще шире. Эмили наклоняет голову набок, и ее волосы рассыпаются каскадом по моему бицепсу. Я хочу потянуть их. Хочу намотать на кулак, пока буду трахать ее сзади.

— Ну, не знаю. Мне вроде как нравится вкус виски, смешанного с мерзостями сточной трубы.

Я смеюсь. Боже, она просто потрясающая.

Я хочу, чтобы она была ближе.

Хочу, чтобы она была в моих объятиях.

Сместившись, я отодвигаюсь от стойки и хлопаю себя по колену.

— Иди-ка сюда.

Я хочу, чтобы Эмили была близко, чтобы чувствовать ее запах. Хочу видеть идеальные линии губ и мерцание румян на щеках. Хочу любоваться ими, пока могу, потому что позже я размажу их по ее личику кончиком своего члена.

Эмили наклоняется вперед, хватается за край стойки и упирается локтями.

— Весь этот путь? В этих туфлях?

— Они неудобные?

Она пожимает плечами.

— Они не так уж и плохи. Они, конечно, не «Луи Виттон», но действительно неплохие.