Пушкарь его величества (СИ) - Юрий Цой

Ага! А мальчику в душе восемнадцать лет и он еще ни разу не видел голую девушку вживую. А если бы я был извращенцем и заставил тебя делать нехорошие вещи?! Эх, чистая душа! Повезло тебе! Так что, к лечению мы приступили в светелке у барышни.

- Ты можешь снять панталончики? – в смущении гляжу на лежащую на кровати девочку, ожидающую лечения. Та сильно покраснела, безропотно полезла под сарафан и стала стаскивать белые штанишки, доходившие до икр. В процессе случайно обнажилось тонкое бедро, и я быстро отвернулся, чтобы не смущать и без того напряженную девушку.

Осторожно просовываю под маленькую булочку левую руку, а правой накрываю бедро сверху. Наши лица пылают, а пальцы слегка дрожат на тонкой коже. Ох и густо здесь замарано чернотой. Осторожно окутываю больное место своей энергией и потихоньку, понемногу уничтожаю болезненную черноту. Постепенно оба слегка успокоились, и я поймал любопытный взгляд из-под густых ресниц. Почти закончил и решил посмотреть, как дела на другом бедренном суставе. Аккуратно переместил свою руку, по дороге скользнув по впалому животику, и вызвал невольный смех у девочки, видимо боящейся щекотки. Тут ситуация была попроще, но тоже очень плохая.

- Ну и как? – Оленька лежала на высокой кровати и получала удовольствие от моего смущенного вида.

- Что как?

- Какие ощущения? Ты уже думаешь о девушках? - ее взгляд устремился на мои штаны.

- А чего о них думать! Я вон свою сестренку почти каждый день голышом вижу! – пытаюсь соскочить с темы.

- Нет, не так! О девушке, которую ты мог бы полюбить!

- Мал я еще. Не до девок мне. А в деревне за меня никого замуж не отдадут, пока на ноги не встану и хозяйство крепкое не заведу.

- Какой ты не романтичный! А помечтать?! Хочешь, я тебя поцелую?!

- Нет!

- А придется! Ты слуга, вот и слушайся! Сейчас я тебя награжу! Садись поближе и закрой глаза.

Со вздохом обреченности выполняю приказание и жду. Моих губ неумело касаются нежные губки и барышня, хихикая, откидывается на подушки.

- А теперь массаж!

О боже! Вздымаю глаза к небу и проклинаю себя и свою недальновидность. Если бы знал, к чему приведет невинный массаж ног, никогда бы не сделал его.

На кровати девочка расслабилась по полной и позволила себе восторженно охнуть, когда ее, насыщенное гормонами, тело спело арию от простого массажа ступней.

- Ты пока посмотри картинки в букваре, я пока полежу. Что-то мне нехорошо, - говорит девочка с закрытыми глазами.

Нехорошо!! Ха-ха! Знаем, мы это нехорошо! Послушно листаю минут пятнадцать ненужный мне букварь, пока, наконец, девочка не пришла в себя и принялась читать, водя изящным пальчиком.

- Аз, Буки, Веди… - Делаю вид, что мне безумно интересно и повторяю все за ней. Примерно через час меня похвалили и велели продолжить историю про мальчика со шрамом на лбу.

Когда вернулся домой, пообедал и решил смастерить багор. Долго точил до приемлемой остроты один конец толстого прута. В принципе вся работа на этом и закончилась. С перерывами на общение с братиком и сестренкой закончил только к вечеру. Уж очень точильный камень отличался от его братьев из двадцать первого века. Зато дальше было легко. Загнул два сантиметра противоположного конца и вставил в подготовленное отверстие на шесте, примерно в двадцати сантиметрах от его конца. Обвязал вокруг палки проволокой и согнул пруток в виде крючка. Готово! Солнце уже повисло над горизонтом, и я решил все-таки сбегать и проверить снасть.

Шнур был на месте, осторожно берусь и тяну на себя. Что то есть! Тяжеловато идет! Ба-бах! Ударил по воде хвост сома. Есть! Не очень крупный, правда, килограмм на пять примерно. Усатый открыл большую пасть, повиснув головой над речкой. Крючок уверенно пробил нижнюю челюсть, и я потащил его на шнуре к берегу, пятясь задом по ветке ивы. Сомятина! Из чистой речки! Должен быть вкусным. Перезакидываю снасть и несу добычу, зацепив за багор и закинув на плечо.

- Ух, ты! Это кто?! – Алешка прыгал возле сома и с удивлением разглядывал рыбину, больше его ростом.

- Это сом. Видишь, какой живот, наверно, рыбку съел. Сейчас мы разрежем и проверим.

Пока чистил, в голову пришла идея попробовать закоптить часть сома. Сразу несколько плюсов, если получится. Во первых хранится дольше, во вторых вкусно, а в третьих продать можно дороже. В голове уже возник проект коптильни из земляной печки и деревянной бочки. Делаем выход дыма подальше и ставим бочку с подвешенной рыбой. Ничего сложного! Режу на куски речного хищника и солю в кадушке. Голову и хвост завтра в ухе используем, остальное закопчу. На улице тем временем совсем стемнело, и мы сели ужинать при свете лучины.

- Возьми меня на рыбалку! – Лешка с энтузиазмом воспринимал все, что связанно с добычей.

- Возьму. Вечером только. Утром слишком рано для тебя.

- А на ярмарку в воскресенье возьмешь нас, - это уже сестренка.

- И на ярмарку возьму. Штаны только для Лешки сшей из чего ни будь.

- Ура!! Ярмарка! – Братишка вспомнил петушка и возбудился не на шутку. Чуть было не уговорил сестрицу начать шить штаны немедленно, но я своим авторитетом заставил отложить все дела до завтра. Ложимся спать в хорошем настроении. Сказка про соломенного бычка и баю-бай.

Утро принесло пустой крючок на моей супер снасти. Не огорчаюсь, знаю, что рыбалка это, почти как лотерея. Сегодня густо, а завтра пусто. Снарядил крючок целой гроздью ракушечного мяса, поплевал и обратно. Дома достал из сарая рассохшуюся бочку и стал прикидывать, где устроить коптилку. На краю огорода увидел небольшой холмик, поросший молодой крапивой. Сразу вспомнил щи из крапивы и потихоньку стал расчищать место под будущую печку. Разметил дымоход и, нарвав зеленых верхушек с молодой поросли, отправился на завтрак. Эх, лопаты нет! Есть только какое то деревянное недоразумение, которым местные откидывают землю. Позавтракали, я дал инструкцию по варке щей из крапивы и убыл по дороге в усадьбу.

По традиции смываю пот в прудике и, чуть обтеревшись рубахой, сохну под утренним солнышком.

- Хи-хи! – раздалось из кустов. Отворачиваю свой фасад и спешно одеваюсь.

- И как ты сюда забралась, - с трудом выковыриваю из кустов кресло с барышней.

- Я хотела тебя встретить. А потом решила