Завоеватели - Елена Хаецкая

— Из какой преисподней ты вылез? — Чернобородый хотел было отодвинуться, но позади была стена.

Синяка задумчиво покусал ноготь большого пальца, разглядывая своего собеседника глубокими синими глазами. Потом сказал:

— Я хочу помочь тебе.

— Плевал я на вас, — сиплым голосом произнес чернобородый. — Покуда жив, я буду вас убивать.

Завоеватель резко оттолкнул Синяку, так что тот упал. Пока юноша, ошеломленно моргая, поднимался на ноги, Завоеватель изо всех сил пнул пленника сапогом. Тот закашлялся, хватая ртом воздух. Не дав ему отдышаться, Завоеватель нанес второй удар.

Он бил неторопливо и последовательно и остановился только через несколько минут. Шевеля в окровавленной бороде губами, пленник корчился на земле. Опомнившись, Синяка заслонил его собой. Он не видел, что Хильзен подошел поближе.

— Отойди, — сказал русоволосый Синяке. — Отойди, или пожалеешь.

— Перестань его бить, — сказал Синяка, не трогаясь с места. Он повернулся к пленнику и снова спросил: — Так кто ты такой?

На этот раз тот отозвался невнятно:

— Кузнец… Аст мое имя…

Русоволосый схватил Синяку за плечо.

— На какой только помойке подобрал тебя Бьярни?

Синяка молчал. Завоеватель сильно встряхнул его и неожиданно сказал:

— А может, ты не человек вовсе? Может, ты тролль?

— Может быть, — ответил Синяка, пытаясь высвободиться.

Хильзен за его спиной обнажил меч и упер острие в носок сапога.

— Отпусти-ка парня, Иннет, — сказал он, щуря свои темные злые глаза. На пленника Хильзену было наплевать, пусть хоть по стене размажут. А вот Синяку отдавать не хотелось. — Если у тебя чешутся руки, то я к твоим услугам.

Но Иннет еще не сошел с ума, чтобы связываться с Хильзеном. Он нехотя разжал пальцы.

— Защитник выискался, — буркнул он. — Ты, Хильзен, смотри… Кто он и кто ты?

Хильзен деликатно, по-кошачьи, зевнул и отвернулся. Он явно не испытывал больше никакого интереса к происходящему.

Синяка сказал Иннету:

— Послушай, этот человек кузнец. Вам ведь нужен кузнец? Не убивайте его.

— Верно, — проворчал Иннет. — Кузнец нужен.

И махнул остальным.

Кузнеца схватили под руки и поволокли от подвала наверх. Он мотал головой и цеплялся ногами за камни.

— Бракель решит, что с ним делать. Тащите его, ребята, — распорядился Иннет.

Кузнец дернулся, жестом показывая, что пойдет сам. И действительно пошел, сильно хромая и приволакивая левую ногу. У поворота он обернулся и странно поглядел на Синяку, но Иннет хватил его кулаком между лопаток, и Аст, споткнувшись, поплелся дальше.

— Эх, зря отдали кузнеца Бракелю, — сказал Хильзен, вкладывая меч в ножны. — Я мог бы отбить его для «Медведя».

— Бракель только неприятностей с ним наживет, — сказал Синяка. — Этот Аст не станет на него работать. Он вас ненавидит.

— А ты? — спросил Хильзен так неожиданно, что Синяка споткнулся и чуть не упал.

— Что?

— Разве ты не ненавидишь нас? — спокойно поинтересовался Хильзен.

Синяка растерянно пожал плечами. Он не знал ответа. И никак не мог поверить, что Хильзен, Норг, Батюшка-Барин и все остальные — те самые люди, в которых он стрелял у форта. А сами Завоеватели? Разве в их представлении Синяка не принадлежал уже «Медведю»? Почему бы иначе Хильзену вступаться перед Иннетом за темнокожего паренька?

Хильзен высокомерно смотрел, как Синяка в смущении покусывает нижнюю губу. Несмотря на то, что Хильзен был старше всего на несколько лет, Синяка по сравнению с ним казался мальчишкой. Десятки поколений фон Хильзенов ходили в походы под полосатым парус ом. Этот темноглазый молодой человек был потомком старинного драчливого рода, уставшего от бесконечных войн.

Наконец, Синяка нехотя сказал:

— Я же неполноценный гражданин, с отклонениями. — Для верности он покрутил пальцем у виска. — Тут уж ничто не поможет, останусь тем, кто есть.

— А кто ты? — с любопытством спросил Хильзен.

— В том-то и дело, — вздохнул Синяка, — что этого я НЕ ЗНАЮ…

Они неторопливо свернули за угол и оказались возле завала, перегородившего улицу. Синяка залез на груду обломков, уселся, свесив ноги, и уставился на Вторую Морскую, убегающую вниз, к заливу.

По набережной вдоль залива кто-то неторопливо шел. Вроде как даже гулял. Синяка прищурился, пытаясь разглядеть, кто же там бродит, но было слишком далеко. За время осады он уже отвык от того, что по городу можно просто гулять. Горожане теперь по улицам не ходили, а шмыгали, не отрывая глаз от мостовой и норовя свернуть в ближайшую подворотню. Встречались также унылые тени, бродившие по руинам в поисках воспоминаний и утерянных вещей. Но чтобы просто прогуливаться — спокойно, по-старинному… Кто же это в Ахене такой несгибаемый?

Придерживая шпагу, Хильзен устроился рядом. Юноша показал рукой в сторону фигуры возле залива:

— Видишь?

— Ну и что?

— Гуляет кто-то, — пояснил Синяка и вздохнул.

Хильзен легонько постучал сапогом по камням завала.

— Ты действительно какой-то странный, — вымолвил он, наконец.

Синяка не ответил. Внезапно он понял, что возле завала прячется еще один человек. Кто-то третий, кого Хильзен пока еще не заметил. Синяка ничего не слышал, как ни прислушивался, но был уверен: совсем рядом скрывается невидимый наблюдатель. И от этого невидимки исходят тяжелые волны ненависти.

Хильзен посмотрел на своего спутника сбоку. Сидит себе на старой баррикаде. Прикрыл глаза и греется на позднем осеннем солнышке. Не человек, а воробей. В конце концов, может быть, Иннет и прав: кто такой этот Синяка перед Одо фон Хильзеном? Хильзен не много отодвинулся.

Синяка даже не заметил этого. Мысленно он был уже в пустом доме, в развалинах, слева от Хильзена. У него и раньше получалось видеть сквозь стены и проникать в мысли других людей (чаще всего — приютского повара), но никогда еще это не было так сильно, так очевидно. Толчок — и Синяка как будто стал тем самым человеком, что таился среди развалин. И теперь видел Хильзена глазами ненависти и страха: костлявый юнец с барскими замашками. Расселся, будто у себя дома! Скаля зубы, человек поднял арбалет.

Хильзен услышал слева от себя тихий шорох, как будто пробежала мышь. В тот же миг Синяка что было сил толкнул его, и Хильзен, не успев даже крикнуть, упал на мостовую. Туда, где только что сидел молодой Завоеватель, вонзился арбалетный болт.

Теперь Синяка смотрел на происходящее уже своими глазами. Он выпрямился. Человеку с арбалетом показалось, будто Синяка вырос перед ним из пустоты. Солнце светило Синяке в спину, и русые волосы, пронизанные лучами, стали золотистыми. Юноша побледнел, и его смуглое лицо стало пепельным. Свет как будто окутал Синяку с головы до ног.