Спецагент инквизиции - Олег Шелонин

– Федосья, лей!

Иван скосил глаза. Одна из оставшихся старушек плеснула дымящееся зелье на зеркало, и оно пошло голубыми волнами. Пользуясь тем, что на него не обращают внимания, Иван осторожно пошевелил пальцами. Тело слушалось! Юноша начал напрягать мышцы. Первая веревка лопнула. К счастью этот звук совпал с включившимся на прием зеркалом, и за гулом голосов боярской думы старушки его не расслышали.

– Ну, вот, – расстроилась Федосья, – опять заседают. О чем царь батюшка думает? Тут такие дела творятся, а он…

– Ему державному виднее, – одернула товарку Васильевна, – знать поважнее дела решать будут.

– А я ему все ж напоминание пошлю, – Федосья сделала пасс в сторону вошедшего в тронный зал царя батюшки, прикрывавшего рукой правую сторону лица.

Кольцо на безымянном пальце левой руки начало сжиматься. Владемир недоуменно посмотрел на него…

– Провалиться! Связь… позже! – рявкнул он прямо в зеркало, – не до вас!

– Что это с вами, царь батюшка, – всплеснул руками боярин Болеслав, – чтой-то вы ручкой за щечку держитесь? Аль хворь какая приключилась? Зубки болят?

– Я же предупреждал, чтоб о княжне ни кому ни слова!

– А что такое?

– Царица матушка мне вотум недоверия сковородкой высказала, – яростно прошипел Владемир, отрывая руку от лица.

Все ахнули. Левая половина лица державного заплыла огромным синяком с фиолетовыми разводьями.

– Мне то ладно, вы б посмотрели, какой вотум она княжне вынесла! Ни одной волосинки на голове не осталось! Узнать бы какая сволочь царице матушке сковородку принесла. У нее рука тяжелая…

– Так оппозиция не со всеми поставленными вопросами была согласна, – неосторожно вякнул боярин Митрофан.

– Ах, вот в чем дело… – Владемир начал засучивать рукава.

– Царь батюшка, – заволновался отец Онуфрий, – по протоколу вам в дебатах участвовать нельзя. Не демократично это.

– Да задолбал ты меня своей демократией! – рявкнул на него Владемир, перехватил поудобнее державу, и ринулся восстанавливать монархию.

Дрожали не только стекла и стены тронного зала, но и зеркало, честно отображавшее процесс реставрации царской власти. Когда вибрация достигла максимума, оно в целях сохранения отключилось автоматически, и сверху до Ивана донесся еле слышный нежный голосок клиентки, которую Матрена безуспешно пыталась выпроводить на улицу.

– Я понимаю, что вы очень заняты, но мне просто необходимо, чтобы вы погадали на моего суженного из деревни Недалекое.

«Ага, волча работает», – обрадовался Иван, удвоил усилия, и лопнула еще одна веревка. Дуракам действительно везет, ибо в этот момент опять возобновилась связь, и сердитый окрик царя батюшки вновь заглушил все остальные звуки. На лице державного красовался еще один фингал.

– Какого хрена в самое неподходящее время? Видите у меня тут совещание!

– Царь батюшка, – пали ниц перед зеркалом старушки, – все пропало! Агента взяли, явка наша вот-вот накроется!

– Это какая пи-и-и… – в зеркале раздался длинный тональный звонок, и хоть державный и разевал рот, о чем шла речь понять было совершенно невозможно. Наконец Владемир выдохся, почесал затылок, заставив корону съехать на ухо. – А чтой-то там пищит? – спросил он.

– Так царь батюшка, – начала оправдываться Федосья, – зерцало-то венецианское, не все исконно русские слова разбирает.

– Тьфу! Бездари. Нормальному языку стекляшку обучить не могут! Так что там у вас случилось?

– Да вот эта вражина нашего агента уработала! – ткнули старушки в сторону Ванюши, который уже стоял за их спиной. – Ой! На волю вырвался!

Царь подался вперед, внимательно рассматривая Ивана.

– Ваня, идиот! Опять ты? Пи-и-и… – все, что державный о нем думает Ванюша без труда определил по брызжущей с другой стороны зеркала слюны, −…и если сам все не исправишь, я тебя лично подвергну остракизму и пи-и-и… – царь батюшка за последнее время много новых слов узнал от патриарха. Он не учел только, что случайно поумневший Иван тоже.

– Папик, – распустил пальцы веером Ванюша, как только державный слегка выдохся, – ну все понятно, о чем базар. Все решим. Кого надо завалим, кого надо подмажем. Считай все уже сделано. Вот только волыну достану и миль проблем!

– Ой, мама, – только и смог выдавить из себя ошарашенный царь.

Мимо его уха пролетел трон. Похоже, процесс реставрации монархического режима до конца еще не был завершен.

– И ваще, все зло от царизьма идеть! – послышался петушиный голосок Епишки, шамкавшего вставной челюстью, – наши деды и отцы с Кощеем воевали, а царь шволошь с ним на мировую пошел! А ить любому дураку ясноть, шо за всеми ентими безобразиями в царстве Анрияна, ента вражина стоить. А ить он тоже царь! Потому-то Владемирка его и выгораживаить! Долой самодержавие!!!

Это привело державного в чувство.

– А ну, подать сюда оппозицию! Я щас зверствовать буду!!!

Такой дозы децибел зеркало не выдержало и вновь отключилось.

– Так ты свой, что ли? – ахнули старушки.

– В доску. Позвольте представиться. Агент 0013.

– А-а-а… Иван Дурак! – сообразил Федосья.

– Ну, скажем так: наполовину. За последнее время я немножко поумнел, – уточнил Ванюша.

– Полудурок значит, – понимающе кивнула головой Васильевна.

– Тс-с-с… – приложил палец к губам Иван.

– Что такое? – насторожились старушки.

– Это страшная военная тайна, – таинственным голосом прошептал агент 0013, – и наверху, – ткнул он пальцем в потолок, откуда лился нежный голосок оборотня, – об этом никто не должен знать!

– Эх, внучок, – засмеялась Федосья, – плохо ж ты о нас думаешь. О том, что здесь творится, никто слышать не может. Мы ж не простые старушки. А вот что наверху происходит, мы знать просто обязаны.

А сверху уже слышался старческий, дребезжащий голос Матрены.

– И ждут тебя с твоим суженным долгие годы счастья в будущем, ежели конечно поведешь себя правильно. Вижу, с головушкой у него не все всегда в порядке бывает, но парнишка-то хороший. Ты его, главное, ручкой своей нежной на путь истинный направляй со всего размаху, и все будет нормально.

– Ой, а ведь правду говоришь бабушка. Как точно все определила, – зажурчал нежный голосок оборотня.

– Держи своего суженного в ежовых рукавицах, – судя по голосу Матрена была польщена похвалой, – кстати, нам недавно свежую партию завезли.

– Чего? – раздался недоуменный голосок девушки.

– Ежовых рукавиц. Недорого. Пять серебряников пара. Бери Машенька, в хозяйстве ой как сгодится. А уж суженный твой как им возрадуется…

– Так, – не выдержал Иван, – пора прекращать этот лохотрон. Не дай Бог убедят моего волка, что я и впрямь его суженный. Как отбиваться прикажете? Я зоофилией не страдаю. Да и ориентация у меня традиционная.

С этими словами он поднялся по лестнице, откинул люк и громко продекламировал, выползая на свет Божий.

– Здравствуй Машенька родная, твой медведь пришел к тебе…

– Господи, живой, – облегченно вздохнула красавица, сидевшая за столом напротив Матрены, которая гадала ей по руке.

Девушка судорожно вздохнула, и вдруг разрыдалась, уткнувшись ладонями в лицо.

– Э, Черногорушка, да ты что, – бестолково засуетился около оборотня Иван, – живой я. Можешь пощупать…

Хоть он и резко поумнел, после удара старушки веселушки, хоть и стал опять крученым пройдохой, но то, что творилось с его четвероногим другом понять не мог.

10

Выйдя на свет Божий, Иван покосился на Черногора, спрыгнувшего с крыльца, и в глубокой задумчивости начал шаркать лаптем по земле, словно пытался выковырнуть из нее булыжник, которым была вымощена улица. Волк, сел на хвост, и выжидательно уставился на Ванюшу.

– О чем задумался? – спросил он.

Иван покосился на дверь, дождался пока когда старушки-веселушки закроют ее за ними, виновато вздохнул, открыл, было, рот, и снова закрыл его не решаясь начать разговор. Вместо этого он вперил свой взор в небо.

– Хватит ворон считать, в чем дело? – рыкнул Черногор.

– Ну, понимаешь, волча… – начал мямлить Иван.

Таким смущенным оборотень его еще не разу не видел, а потому «волчу» предпочел пропустить мимо ушей.

– Ну, говори давай! Мы с тобой в одной связке работаем. Непоняток быть не должно!

– А почему, кстати? – тут же оживился Иван. На отвлеченную тему ему говорить было явно легче. – Я уже поумнел. Значит, слово ты свое выполнил…

– Ну, во-первых, насчет того, что ты до конца поумнел у меня до сих пор большие сомнения, – спокойно возразил Черногор, – так что слова я своего еще не выполнил, а во-вторых у меня здесь кое какие дела есть, да и ты определенные обязательства перед царем батюшкой имеешь. Так что нам с тобой пока по пути. Так в чем дело?

– Да понимаешь… – тут Иванушка резко перешел на язык, которым объяснить возникшую проблему, как ему казалось, было легче, – есть у меня к тебе парочка серьезных базаров. Причем с полным обломом в попадалово.