Сумбурно хаотичный (ЛП) - Беттина Белитц

Я бросила гитару на кровать. Леандер вытянул руку крепко взял её, встал и с любовью коснулся струн.

- Тихо! - прервала я его. - Ты можешь мне сказать, как мы это провернём? Что, если она снова зайдёт? - Я указала на дверь. Сегодня можно было ожидать всего что угодно. Были дни, когда наш уговор, сначала постучать, потом подождать, можно ли войти, был ей полностью безразличным.

А так как у меня в комнате часто случался не большой пожар, то ключ, чтобы закрывать дверь, мне не давали. Я была в её власти.

- Что она подумает, если гитара будет висеть в воздухе и играть сама по себе? Хм? - Одежда и объекты становились только тогда невидимыми, если Леандер носил их несколько часов плотно возле тела. И я сомневалась, что это вообще сработает с таким большим предметом, как гитара.

Вместо того чтобы ответить, Леандер, скрестив ноги, свободно облокотился на изголовье кровати и взял гитару рядом с собой. Приглашая, он постучал по матрасу. Я не поняла, что он имел в виду.

- Что - что ты хочешь? - спросила я в замешательстве.

- Сядь ко мне. Ну, давай же. И если твоя мама ворвётся, ты быстро положишь пальцы на струны, и она ничего не заподозрит. - Ещё раз он постучал по кровати, потому что я, как будто окаменев, прилипла к шкафу. - Tout de suite! (франц. сейчас)

- Никогда в жизни.

- Хорошо. Тогда я буду играть один. Тебе придётся всё объяснять ей. А не мне. И поверь мне, твоя мама уже находится на грани безумия. Ей понадобится только несколько предполагаемых галлюцинаций и с неё будет достаточно ....

Леандер сжал пальцы вокруг струн и позволил прозвучать первому аккорду. Потом второму ... третьему ... они были ещё неуверенными, но громкими - слишком громкими!

Зарычав, я заползла на кровать и продвинулась спиной к нему между ног. Леандер обняв меня, взял гитару передо мной. Я должна была прижаться к нему очень близко, чтобы он мог играть дальше. От его горячего тела, тут же нагрелось моё, и я стала немного вялой и сонной, хотя мои мысли, казалось, гнались друг за другом. Что собственно я здесь делаю? Так близко я ещё никогда не сидела рядом с парнем.

Он зажал меня между собой и гитарой. Я едва могла двигаться.

- Что ты там играешь? - спросила я, чтобы отвлечься. Леандер учился невероятно быстро. Это была одна из его особенностей, которая постоянно изумляла меня, как быстро он мог овладеть новыми навыками. Прежде всего, если они имели что-то общее с музыкой. Например, всего в течение одного богослужения, он научился петь, а в брейк-дансе он между тем уже намного превзошёл Сердана.

- Улицы Лондона, - пробормотал он рассеянно, и попытался сыграть следующий аккорд.

- О чём в ней речь?

- О бедных людях, - ответил Леандер с сожалением. - Людях без дома. - Его тёплое дыхание коснулось моей шеи, когда он наклонился вперёд, чтобы расшифровать строчки текста. - Подожди, я сейчас быстро её выучу. На самом деле она на английском. Но вы точно будите петь её, как здесь в книге, на немецком. - Мне пришлось прислонить мою голову к его шее, чтобы не соскользнуть в сторону. Леандер какое-то время смотрел, сосредоточившись, на строчки песни. - Хорошо, запомнил. Начнём?

- Я определённо петь не буду. - Мой голос и так уже дрожал. По какой причине не ясно. Да, даже мои руки дрожали. Я хотела выбраться отсюда. И в то же время не хотела.

- Я надеюсь на это, Люси. Мы ведь не хотим разбудить мёртвых, - ответил Леандер насмешливо. - Ты только должна сделать вид, будто поёшь. Для твоей мамы. Если она зайдёт. Ты должна это чувствовать. Музыку, я имею в виду.

- А что же ещё? - спросила я грубо. Да, что же ещё? Его тёплый живот? Его волосы, которые щекотали мою щёку? Его руки на моих плечах? Но Леандер уже снова углубился в музыку. Если он хотел чему-то научиться, то ничего другого для него не существовало. Ботаник, подумала я злорадно. Потом он начал петь и сопровождать самого себе на гитаре.

- Ты видишь там старика? с порванными туфлями? шаркает он по мостовой, выглядит таким усталым ... Иногда он останавливается, не только, чтобы отдохнуть, а потому что у него нет цели и нет дома ...

- Медленнее. Встрой парочку ошибок. Мне никогда не удастся это так хорошо! - прервала я его. Я хотела не только, чтобы он остановился и встраивал пару ошибок. Прежде всего, я хотела выиграть время, чтобы проглотить ком в горле, пред тем, как Леандер продолжит петь. Песня что-то делала со мной. Или это был голос Леандера? У меня внезапно появилось желание немного поплакать. Но в сущности у меня никогда не было желания плакать. Леандер забренчал фальшивый аккорд, исправил себя и продолжил петь.

- Но ты говоришь только об одиночестве, и что солнце для тебя не светит.

Конечно - я знала эту песню. Ой-ой. Какая же огромная разница, когда её поёт Леандер, а не господин Рюбзам! Господин Рюбзам декламировал её на летнем празднике с проектной группой Джузеппе. Тогда я была в пятом классе. И на протяжении всей песни я только смотрела на Сеппо и гордо думала: Я живу через дорогу от него. Он всегда рядом со мной. Он мой друг. А теперь я облокотилась на грудь Леандера и песня звучала совсем по другому ... по другому ... красивее. Да, она звучала красивее.

- Пойдём, дай мне свою руку, и я проведу тебя через наши улицы. Я покажу тебе людей, которые действительно одиноки.

Могвай вздыхая, повернулся в своей корзинке. Я закрыла глаза. Теперь я чувствовала, как голос Леандера вибрирует у него в груди. И никто его не слышал. Кроме него самого и меня. Мы были совершенно одни на всём белом свете.

Ещё прежде, чем замер последний аккорд, я крепко спала.

Глава 7.

Ну

ты знаешь что

- Люси! Пора! - прогремел мамин голос через коридор.

- Ещё три минуты, сейчас буду готова! - закричала я и облокотилась на дверь всем весом, чтобы мама не смогла сразу ворваться ко мне в комнату, если вдруг у неё снова возникнет идея контролировать мои сборы для школьной поездки на каждом шагу.

Потому что самой большой проблемой был не мой чемодан. А Леандер и его чёртова гитара.

- И? - прошептал он заинтригованно. - Что скажешь? - Он накинул широкий кожаный ремень на плечо, к которому была привязана гитара, и за который заплатил моими и без того скудными карманными деньгами.

(Большинство которых уходило на мужской гель для душа, дорогие трусы и с недавнего времени на мятные таблетки, потому что у Леандера был панический страх, что у него появится неприятный запах изо рта.) Дерево гитары сверкало слегка голубоватым, когда на неё падал солнечный свет. Наконец весна вернулась, как раз, вовремя, для школьной поездки. Итак, это выглядело, словно ночью с гитарой что-то случилось. Ещё вчера дерево было просто коричневым. Теперь же оно имело небольшой оттенок голубого. Постоянная практика Леандера дала свои результаты. Но так как только я могла его видеть, а значит и гитару, нам нужно было оставаться осторожными. Голубое сияние ничего не доказывало. Оно не было подтверждением.