Чужие ключи - Александр Лонс

— Так что же выяснилось, в конце концов? — нетерпеливо спросил я. Меня уже утомил довольно длинный рассказ о цепочке взаимоотношений продавец-риелтор-покупатель. Если честно, я вообще не понял, причем тут риелтор.

— Вот слушай. Все вроде бы закончилось ко всеобщей гармонии, и сделка успешно состоялась. А месяцев через пять-шесть ту же самую квартиру вновь выставили на продажу!

— Почему?

— Наша клиентка, к тому времени уже бывшая, передумала там жить.

— Наверное, всякое бывает, — туманно поделился я своими мыслями. — Соседи, дурная экология, посторонние шумы, ночные звуки. Изменение личных обстоятельств. Мало ли что могло произойти.

— Вот верно соображаешь. В самую точку. Посторонние шумы и ночные звуки, а как следствие — изменение личных обстоятельств. Поскольку в период покупки у меня с клиенткой сложились доверительные деловые отношения, она позвонила и попросила посмотреть квартиру, причем вечером. Ничего странного — у всех работа, день занят, а выходные для личного отдыха, не для деловых встреч. Договорились на десять часов. Я принял душ, оделся во все чистое и отправился по знакомому адресу. Только я намеревался жать на звонок у двери, как та вдруг бесшумно открылась. В проеме стояла хозяйка. Я уже собирался поздороваться и еще что-то сказать, но бывшая клиентка, а звали ее, кстати, Наталья, приложила указательный палец к своим губам, и пришлось смолчать. Мы тихо прошли в гостиную и сели на диван. Квартира выглядела только что отремонтированной и эстетически очень привлекательной. Эксклюзивный дизайн, современные технологии, отделка высокого качества. Чувствовалась энергия благополучия и процветания, такое всегда заметно. Было непонятно — зачем Наталья задумала съезжать? Некоторое время ничего не происходило. Сидели молча, и хозяйка время от времени жестом давала понять, чтобы я не издавал никаких звуков и чего-то ждал. Через некоторое время появились странности. Возникло ощущение чужого присутствия, будто в квартире был кто-то помимо нас. Слышались посторонние шаги, чьи-то голоса, легкие движения воздуха. Приглядевшись, я увидел источники чужеродного шума. Сначала они походили на неясные тени, но скоро пришло осознание — это не просто игры света и тьмы, а образы людей, причем людей разных, с яркими индивидуальными чертами. Тогда я назвал их призраками — надо же было как-то обозначить непонятные явления. Призраки передвигались по квартире, о чем-то переговаривались, смеялись… Сейчас даже не помню, сколько времени мы вот так просидели словно изваяния, слушая каких-то непостижимых обитателей этой ухоженной квартиры. Потом что-то произошло, и звуки разом исчезли, тени — тоже. Стало тихо и темно, только прямоугольник окна давал немного света. Только тут я заметил, что Наталья сидит, вцепившись в меня, точно в спасителя. Ее била дрожь. «Это что было?» — спросил я. «Раз в месяц они приходят и присутствуют тут до трех часов ночи», — шепотом пояснила Наталья. «Кто — они?» — не понял я. «Они. Я называю их — тени. Сегодня они еще тихие, наверное, тебя опасались. Месяц после ремонта жила спокойно, а потом началось…» Наталья включила бра. При свете стало заметно, что она перепугана до ужаса, да и сам я тоже, наверное, выглядел не лучшим образом. Короче, остался я у нее, и все у нас было. Но больше мы не встречались, и на этом наша история закончилась. После, через коллег я узнал, что Наталья все-таки съехала с этой квартиры, даже в другой округ перебралась. Однако моя жена что-то сразу почувствовала или узнала. Она такая, да… измены уже не простила. Пришлось разойтись, но деловые контакты между собой мы сохраняли. Вот именно с этого момента бизнес наш и начал давать сбои. Покатился под горку.

8. Ветеран

Леонид прервался, и некоторое время молча курил, видимо обдумывая, чего можно, а чего нельзя рассказывать дальше. Потом, когда решение было принято, а окурок отправился в положенное ему место, сосед Стэна продолжил свой рассказ.

— Второй случай произошел позже. Уже довольно долго я работал в риелторском бизнесе. Более-менее изучил дело и даже достиг профессиональных успехов. Приходилось постоянно самообразовываться, ведь в России, насколько мне известно, до сих пор еще нет специальных заведений для подготовки агентов по организации сделок с недвижимостью. Существуют лишь краткосрочные курсы, качества обучения не гарантирующие. Оборотная сторона ситуации — отсутствие профессиональных навыков у многих российских риелторов. Зачастую им не хватает не только опыта, но даже элементарных знаний действующего законодательства. Кстати, большинство риелторских контор ягоды одного поля. Принципы их деятельности практически одинаковы. Если кто-то начнет тебе втирать про детальную проверку чистоты квартиры и качества сделки, не верь — брехня! Проверка осуществляется стандартно и формально, лазеек для жульничества множество. Это я со всей определенностью как профессионал говорю. Никто ни за что не отвечает, учти. Да, было у нас несколько выигрышей судебных дел у риелторских контор, продавших заведомо «нехорошие» квартиры, но факты единичны. По пальцам пересчитать… причем, одной руки. Для чего реально нужен риелтор, так исключительно для беготни с бумажками на последнем этапе сделки. Это да. Он уже везде был, всех знает, кто, что, кому и скока. Это обязательно. Без этого никак, а клиенты несут как материальный, так и моральный ущерб. Так вот, как-то раз нашу фирму попросили юридически подготовить участок земли под застройку. Вообще-то это дело не совсем наше, вернее, совсем не наше, но иногда приходится заниматься. Оформление участков в собственность — процесс сложный, многостадийный, связанный со множеством бумаг и проведением разных работ. Судя по плану, там располагался небольшой скверик, по бокам ограниченный старыми домами. С внешней стороны — улица, а с внутренней — дворовый проезд. Застройщик намеревался возвести здесь современное офисное здание. Заключили мы соответствующий договор, и отправился я собственными глазами взглянуть на тот участок. По личному опыту прекрасно знал, что без посещения объекта нельзя никак. Мало ли что там в реальности может оказаться, по судам потом затаскают. Участок мне понравился. Явно бесхозный, со старыми тополями и дряхлыми деревянными скамейками, никаких объектов и предметов собственности. Согласно кадастру, земля находилась в общественном владении, каких-либо проблем с властями не предвиделось. Жителей предполагалось обработать по стандартной схеме. Организовать собрание, в соседних домах собрать подписи, и все было бы чики-пуки. Обычно мы поступали так: проводили опрос и сбор подписей на какую-нибудь животрепещущую тему, активно интересующую местных обывателей. Например, закрытие ближайшего пивного бара, шумного молодежного клуба или подпольного общежития гастарбайтеров… или наоборот — недопущение точечной застройки. После организовывали собрание с целью обсуждения вероятности этой самой точечной застройки. Затем печатался протокол собрания, настоящий протокол, со стенограммной и видеозаписью выступлений возмущенных жителей. Обычно мы обещали жильцам всякие новые удобства. Блага и льготы в будущем здании. Доступные магазины, поликлинику, бесплатный для ближайших жителей фитнес-центр. Пенсионерам и ветеранам — скидки. Еще что-нибудь. Кто-то выступал, чего-то говорил, о чем-то протестовал. Но кто-то и поддерживал, высказываясь «за». Таких мы всегда заранее готовили. Правда, по техническим причинам самый конец собрания с процессом голосования на записи обычно не получался, зато присутствовал на стенограмме, из которой явствовало — большинство все-таки высказалось за строительство. Опросные листы прилагались в качестве доказательства согласия жильцов. Короче, дело пошло. И вот, после одного такого собрания, когда я вышел покурить в обреченный скверик, ко мне подошел какой-то старикан с архаическими наградными планками на старом пиджаке.