Любовь и честь - Рэдклифф

– Боже, я надеюсь на это. – Она подняла почти черные от эмоций глаза на мать. – Я не должна даже думать о ней, но не могу остановить то, что чувствую.

– Хорошо. Потому что она не хочет, чтобы ты останавливалась. – Maрсия наклонилась и поцеловала Кэмерон в лоб. – Все будет в порядке. Просто следуй за своим сердцем.

– Постараюсь, – тихо сказала дочь.

Она пробыла в студии еще несколько минут. За это время мать ввела ее в курс последних событий. Но потребность проконтролировать Maка стала такой сильной, что Кэмерон не смогла слушать дальше.

– Извини. Я должна идти работать.

– Иди, – смеясь, ответила Марсия. – Удивляюсь, что ты смогла просидеть так долго.

– Еще увидимся сегодня вечером, – сказала Кэмерон и поспешно вышла.

– Замечательно.

Марсия слушала удаляющиеся шаги Кэмерон и надеялась, что ее дочь и Блэр найдут свой путь к счастью.

– Maк?

– Доброе утро, коммандер. – Голос Maка на другом конце телефонной линии казался радостным. Светловолосый голубоглазый агент выполнял обязанности координатора по связи, а во время отсутствия Кэм брал на себя руководство командой. Мак делал это на протяжении нескольких месяцев, пока Кэм оправлялась от огнестрельного ранения. – Добро пожаловать на борт.

– Спасибо. – Кэмерон стояла на заднем крыльце и наблюдала за белыми треугольниками парусов, которые бороздили голубую воду залива далеко внизу. – Мне нравится быть здесь.

– После Нью-Йорка? Да уж.

– Где ты?

– Я в командном пункте в отеле на Юнион-сквер{16}. Поскольку Цапля всегда в движении, полагаю, что должен находиться здесь постоянно. Все действия я в основном координирую отсюда, – ответил Maк. Он не сказал, что принимает звонки от агентов, охраняющих Блэр Пауэлл и сообщающих ему о состоянии дел, двадцать четыре часа в сутки.

– Хорошо, – сказала Кэмерон. – Где она сейчас?

– В спортзале на Маркет-стрит.

– Кто внутри?

– Старк. Там все спокойно.

Кэмерон желала больше подробностей, признаваясь себе, что просто хотела знать, где Блэр и чем занимается. Ее положение позволяло знать о жизни Блэр больше, чем та была готова ей рассказать. Это была одна из проблем – как не перейти черту между ролью руководителя службы безопасности и возлюбленной. У Блэр не было личной жизни с двенадцати лет, с тех самых пор, как ее отец ворвался на политическую арену как многообещающий харизматичный губернатор, а позже стал вице-президентом. У нее было столько прав на личную жизнь, сколько могла позволить ей служба безопасности. Тот факт, что Кэмерон любила ее, не менял этого.

– Хорошо, – резко сказала Кэмерон, недовольная тем, что из-за мыслей о Блэр она не в силах сосредоточиться на работе. – Я приступлю к...

– Все под контролем, коммандер. Если хотите, можете передохнуть. По крайней мере, до открытия галереи сегодня вечером.

Она уже хотела отказаться, но поняла, что у нее не было выходных вот уже много недель.

– Спасибо, Maк. Рассмотрение текущих вопросов состоится в 17:00.

– Вас понял.

Кэмерон не видела Блэр весь день. В 18:00 Кэм ждала возлюбленную в гостиной, чтобы сопровождать ее на открытие выставки Марсии в галерее Родман рядом с Юнион-сквер. В окно она видела, что машина, как и планировалось, стоит перед домом; за рулем Джон Филдинг, рядом с ним, на переднем сиденье Фелиция Дэвис. Кэмерон обернулась на звук шагов –  и у нее перехватило дыхание.

Блэр стояла у лестницы, на расстоянии десяти футов и молча смотрела на Кэмерон с выражением любопытства на лице. Она была в элегантном черном платье, оставляющем открытыми точеные плечи и подчеркивающем ее прекрасную фигуру. Руки художницы без каких-либо украшений были изящными и сильными. Кэмерон откашлялась, у нее внезапно пересохло во рту.

– Добрый вечер, мисс Пауэлл.

Блэр улыбнулась, зная, что сейчас они действительно одни. Впервые за четыре дня.

– Коммандер.

– Автомобиль ждет снаружи.

– Этим вечером меня сопровождаете Вы? – Блэр медленно приближалась к ней. Ее голубые глаза танцевали.

У Кэмерон дрогнули уголки губ.

– Если у тебя иные намерения, могут возникнуть проблемы.

– Нет, никаких проблем. – Блэр поправила жемчужную запонку на плиссированной рубашке Кэмерон, поверх которой был надет приталенный черный смокинг. – Как тебе удалось провезти всё это в дорожной сумке?

– Никак. Боюсь, на этой неделе я ничего такого не планировала, поэтому днем мне пришлось пробежаться по магазинам. – Кэмерон пожала плечами. – Это лучшее, что мне удалось купить.

– Поверь мне, Армани тебе к лицу. – Прошептала Блэр; она нащупала руку Кэмерон и большим пальцем стала вырисовывать на ней небольшие круги.

Голос Кэмерон стал низким:

– Ты прекрасна.

– Ты тоже.

– И у тебя есть свои обязанности и долг. – Кэмерон расправила плечи и указала на дверь. – Ну что, идем?

– Да, конечно. – Блэр привычно преобразилась в спокойную изящную леди – ту, которую весь мир отождествлял с образом дочери президента. На улице Блэр спросила: – Ты пойдешь со мной на выставку?

– Да.

– Хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты потратилась на костюм только для того, чтобы ожидать меня в машине.

– Это единственная причина?

– А какая еще?

Кэмерон рассмеялась и подошла к автомобилю. Они устроились на заднем сиденье и, как только Филдинг тронулся с места, взгляды Первой дочери и руководителя ее службы безопасности встретились; интенсивность этих взглядов существенно сокращала расстояние между девушками.

Глава 10

За два квартала от угла Саттер-стрит{17} и Мэсон-стрит{18} у Кэмерон зазвонил телефон. Повернувшись на сиденье, она достала его из чехла на поясе.

– Робертс. – Меж бровей у нее пролегла складка; нахмурившись, она стала осматривать улицу впереди. – Сколько? Все в порядке. Хорошо. Старк встретит нас у тротуара.

Она закончила разговор и, извиняясь, улыбнулась Блэр:

– Это Maк. Перед галереей толпятся репортеры и фотографы. Больше, чем мы предполагали. Я не знаю, связано ли это с тем, что произошло в Нью-Йорке, но это – единственный приемлемый вход в галерею. Извини... будет беспокойно.

– Ничего, – отстраненным голосом ответила Блэр; выражение ее лица было непроницаемым. Как правило, ее выход в свет освещался как нечто само собой разумеющееся местными средствами массовой информации. Репортеры нередко отправляли статьи в центральные газеты. Она привыкла к этому.

Автомобиль притормозил и остановился. Кэмерон открыла дверь и выставила ногу на тротуар, частично блокируя заднее сиденье автомобиля. При этом она быстро осмотрела столпившихся перед галереей репортеров. Старк отделилась от толпы и встала напротив нее. Расположившись по обе стороны открытой двери, они дождались, пока оттуда появилась Блэр. Фелиция Дэвис обошла автомобиль и встала позади них, когда они начали продвигаться к галерее.