Том 2. Стихотворения - Константин Бальмонт

Один из итогов

В конце концов я твердо знаю,Кто мы, что мы, где я, в чем я.Всю неразрывность принимаю,И вся Вселенная — моя.

Я знаю все ее стихии,Я слышал все ее слова.И здесь являясь не впервые,Моя душа опять жива

Из тех планет, что были стары,Я много новых создаю.Неумирающие чарыИ возрождение пою.

Металлов мертвенные слиткиБросаю в нестерпимый жар,И — в первозданьи, и — в избытке,И свеж, и юн — кто был так стар.

Я знаю все. Но есть забвеньеИ страшно-сладко мне забыть,И слушать пенье, видеть звенья,И ненавидеть, и любить.

Моя заманчивая доля —Быть вольным даже и в цепяхО, да, я воля, воля, воля,Я жизнь, я смерть, я страсть, я страх.

Мое певучее витийство —Не только блеск созвучных сил.Раз захочу, свершу убийство,Быть может, я уж и убил.

Но в должный миг припоминаньеПронзит внезапно темнотуИ приведет меня скитаньеК весеннеликому Христу.

К Тому, который не страдает,Страдая вольно за других,Но бесконечно созидаетИз темных душ блестящий стих.

Он убедителен и кроток,Он упоительно-жесток,И Он — в перебираньи четок,Но больше в пеньи звонких строк.

Всечуткий, многоликий, цельный —Встречает с ясностью лицаВсех тех, кто в жажде беспредельнойВо всем доходит до конца.

Кто говорит, что Он — распятый?О, нет, неправда, он не труп,Он юный, сильный, и богатый,С улыбкой нежной свежих губ.

Он так красив, так мудр, спокоен,Держа все громы в глубине.Он притягателен и строен,И вечно нас ведет к Весне.

Он смотрит, как резвятся дети,Как мчится молний череда,Не двадцать маленьких столетий,А сердце говорит — всегда.

И был ли Он сейчас в хитоне,И был ли в панцыре как — знать!Но только в самом страшном стонеСокрыта звездная печать.

Земле, что ярче изумруда,Сказал Он, что ей суждено —Нам первое являя чудо,Он воду превратил в вино

И, весь — бездонное значенье,Зиме уготовляя Май,Разбойника за миг мученьяОн взял с собою в вечный Рай.

И там, где звезд живые реки,Звеня, не точат берега, —Внемлите слову, человеки, —Он примет худшего врага.

У Человека больше сходстваС Христом, чем с Дьяволом, и он,Впадая в низкое уродство,Лишь на мгновенье ослеплен.

Впадая в ярость возмущенья,В великий Сатанинский Сон,Желая ужаса и мщенья,Лишь на мгновенье ослеплен,

В гореньи властного пожараСебе лишь нанося урон,Впадая в марево Кошмара,Лишь на мгновенье ослеплен.

И это краткое мгновеньеПродлится миллионы лет,Но в яркий праздник ВоскресеньяВесь мрак войдет в безмерный Свет!

Другие итоги

Другие итоги Их много,И скоро я их расскажуНо я еще здесь — у порога,С восторгом смотрю на межу.

И то, что заветная тайнаДо завтра во мне заперта,Не прихоть, что встала случайно,Но знаний моих полнота.

О, сколько вам будет открытий,Безвестные братья мои,О, сколько блистательных нитей,Различных в одном бытии.

Еще я колеблюсь, робею,Еще я горжусь, и гляжу,Великою тайной моеюЛелейно еще дорожу.

Но скоро всю бездну сокровищЯвлю в прорицаньях я вам,И вы, миновавши чудовищ,Войдете в невиданный Храм.

Не будет ни звука, ни краски,К которым мечтой не коснусь,И в правде неслыханной сказкиЯ все их отдам вам… Клянусь!

Сознанье, сила, и основа

Сознанье, Сила, и ОсноваТри ипостаси ОдногоО, да, в начале было Слово,И не забуду я егоВ круженьи Солнца мировогоНе отрекусь ни от чего.

Высоты горные Сознанья —Как Гималайские хребты.Там вечный праздник пониманья,Зачатья новой красоты.Для нежной радости ваяньяЯ изменяю все черты.

Неумирающая силаНе знает, что такое мель.Она не помнит то, что было,Родит приливы и метельИ в каждом атоме могила,В пылинке каждой колыбель.

Неистребимая Основа —Неисчерпаемый рудникВ ней все возможности живого,В ней мрак и блеск и вздох и крикСтолетье отжил я, и сноваВстречаю детски майский миг.

Среди стихийного бесчинства,И столкновенья встречных струй,Я чую радость материнства,Я слышу новый поцелуй,И двустороннее ЕдинствоВ моей крови поет «Ликуй!»

О, да, в начале было Слово,И как не помнить мне его!В движеньи круга мировогоЯ прикасался до всего.Сознанье, Сила, и Основа, —Три солнца духа моего!

Полночь

Каждый день я умираю, каждый день рождаюсь вновь.Утром с Солнцем в мир вступаю, ночью праздную любовь.

Ненасытно сердце хочет каждый день иной мечты,Каждой ночью смотрят звезды с невозбранной высоты.

Опьяненное пространством. Солнце каждый день горит,С неизменным постоянством Полночь сердцу говорит.

Слышу, слышу волны звона, то двенадцать бьет часов,С голубого небосклона льются хоры голосов, —

Возрастающих в безгласьи, ясно внятных для души,Гул растений ароматных, расцветающих в глуши.

Море времени и мысли бьется в бездне голубой,О пределы понимании ударяется прибои.

И душе, для снов открытой, сладко знать, что берегаПринимают от созвездий и от Моря жемчуга.

Миг еще, и тьма закроет в Вечность глянувшую дверь,И сознанье успокоит. Клад получен Спи теперь.

Ты — вневременное видел. Вновь во времени умри.И на завтра встань венчанный в первозданности Зари.

Безгласная поэма

Каждый цветок есть изваянный стих,В каждом растении — сага.В них очертания мыслей моих,Слез освежительных влага.

Стоит мне только подумать о чем,Мысли в пространство стремятся,Светятся в нем достающим лучом,В гроздьях созвездий роятся

Мыслью моею я все достаю,В царствах бездонных ЭфираВ кузницах тайных незримо куюЗвенья богатого мира.

То, что чернело, как грубый кусок,Было обломком тяжелым,Я превращаю в горящий цветок,Отданный огненным пчелам.

Творческий молот стучит без конца,Искры сплетаются в пляске.Звенья растут Мирового Кольца,Неумирающей сказки.

Дальше и дальше уходят мечты,Нет для мышленья границыВ новых просторах раскрылись цветы,Искрятся их вереницы.

В лилиях белых вся нежность моя,Страсть моя в кактусах красных,В желтых колосьях покой бытия,Ласковость в розах атласных.

Арум зловещий, и старый анчар,Пасть орхидеи тигринойЯркая разность тождественных чар,Отблески мысли единой.

Кровью я каждый цветок расцветил,Или слезою воздушной,Дал им вкусить от сверкающих сил,Вырастил в бездне послушной.

Вырастил их, и до завтра затих,Лучшие радости немы.Каждый цветок есть изваянный стихВечно безгласной Поэмы.

Высоты